Unknown
Шрифт:
— Нам уже давно известно, что немцы что-то затевают. «Оружие возмездия»! Но мы до
сих пор не имеем точного представления о том, что это может быть.
Генерал Пайл, командующий зенитной артиллерией, спокойно зажег сигарету.
— У нас достаточно информации, сэр. Нам известны многие их стартовые площадки,
заводы... Кроме того, разведка добыла прототип, который разбился в Швеции.
Хилл поморщился.
Он страдал от недостатка сведений как от болезни —
«Шведские обломки» свидетельствовали о том, что новое немецкое «чудо-оружие»
представляет собой самолет-моноплан с трапециевидным крылом. Фюзеляж длиной под
семь метров, почти половина объема — двигатель. Корпус из стали и легкого
металлического сплава. В зарядном отделении самолета-снаряда более восьмисот
килограммов взрывчатого вещества. Управляется эта штука автопилотом.
Но как она проявит себя на деле? Вторжение союзников во Францию загнало немцев в
угол: если они применят свое новое оружие, то сейчас.
13 июня 1944 года, Лондон
Рассвет нового дня принес с собой гром, взрывы, разрушения, смерть.
На столицу Великобритании обрушились самолеты-снаряды V-1.
Горели дома, погибали люди.
Маршал Хилл, разбуженный одновременно взрывами и телефонным звонком, принимал
донесения.
Ясно было одно: несмотря на успешные бомбежки стартовых площадок, обнаруженных
по всей Европе, несмотря на аварии, которые потерпело более половины беспилотных
самолетов-снарядов на подлетах к Лондону, удар оказался ужасающей силы.
Но признать — «немцам удалось» — было выше всяких сил...
— Мы обязаны перестроить воздушную оборону Лондона, — сказал Хилл. И поклялся: —
Второй раз у них не получится!
Ночь на 15 июня 1944 года, воздушное пространство над Ла Маншем
— Что за чертова штуковина?
Капитан Масгрейв вел самолет над водами Канала и вдруг увидел летящий с континента
необычный объект.
— Вижу огненный шар, — доложил он. — Попробую сбить.
Он дал очередь, потом вторую, третью… «Чертова штуковина» ярко вспыхнула,
взорвалась и рухнула в темные воды пролива.
15 июня 1944 года, Лондон
Маршал авиации Хилл представил план организации защиты столицы от «Фау-1».
— Мы создадим четыре пояса обороны. — Он показал на карте. — Первый — в десяти
милях от побережья Англии и примерно середины Ла Манша. Это будет внешний район
патрулирования истребителей.
Далее — артиллерийский пояс, от мыса Бичи-Хед до Дувра. В этой зоне полеты наших
истребителей запрещаются.
Третья зона — внутренняя зона патрулирования истребителей — начинается в десяти
милях от береговой черты Англии и заканчивается в десяти милях от Лондона.
Наконец четвертый пояс — непосредственно на подходах к столице, где предполагается
задействовать до тысячи привязных аэростатов заграждения.
— Какие истребители предполагается задействовать? — спросил Черчилль, который
одобрил этот план.
— Против «дайверов», — «Фау-1» уже получили условное наименование, — успешно
показал себя «Москито» капитана Масгрейва, — ответил Хилл. — Кроме того, у нас
имеются «Темпесты» и... «Спитфайры».
18 июня 1944 года, аэродром Кент
Флайт-лейтенант Нэш огляделся. Аэродром выглядел обжитым, удобным.
— Дом, милый дом, — проговорил Нэш.
Сквадрон-лидер Кинжстоун приветливо кивнул ему:
— Получен приказ обустраиваться здесь. Будем оборонять Лондон.
— Говорят, здесь три эскадрильи — наша девяносто первая, а еще триста двадцать вторая
и шестьсот десятая, — отозвался Нэш. — За какие геройства нас сюда сослали?
Они посмеялись.
Кинжстоун заговорил серьезно:
— Думаю, дело не в нас, а в наших самолетах.
— Дело всегда в самолетах, — фыркнул Нэш.
— Ни пятая, ни девятая модели «Спитфайров» с этой немецкой гадостью, с «дайвером»,
не сравнится в скорости. Тут нужно что-то посильнее, вроде наших «четырнадцатых».
Работа началась сразу же.
— В вопросах перехвата самолетов-снарядов главное — скорость, — утверждал
Кинжстоун.
— Вроде, быстрее «четырнадцатого» сейчас ничего нет, — напомнил Нэш.
Капитан Жан-Мари Маридор вмешался в разговор:
— Его можно сделать еще быстрее, если доработать двигатели под бензин с октановым
числом 150. От тридцати до пятидесяти километров в час можно выиграть.
— Это сколько в футах? — нахмурился Нэш.
— Считай лучше в милях! — засмеялся Кинжстоун.
— «Фау» летит на высоте от восьмисот до двух тысяч метров, — продолжал Маридор. —
Со скоростью приблизительно шестьсот километров в час. Плюс-минус.
Он говорил по-английски с сильным французским акцентом, но довольно бегло.
Маридор был очень молод — чуть старше двадцати, но большую часть жизни летал. О
нем знали, что отец его был то ли бакалейщиком, то ли каким-то лавочником, а сын
бредил самолетами и с четырнадцати лет буквально жил при аэродроме. В шестнадцать он