Уорлегган
Шрифт:
Для начала Дуайт вежливо попросил аптекаря принести его заказ, проверил микстуру и отметил, что на дне бутылочки есть осадок. Мистер Ирби, как всегда услужливый и вежливый, пораженно заметил, что, конечно же, осадок может быть: лекарства, которые Дуайт попросил смешать, могли не взаимодействовать друг с другом, и вероятно образование осадка.
Дуайт почтительно поправил его. Если медикаменты без примесей, это невозможно и т. д. и т. д. И тогда беседа, до этого все ещё вежливая, начала и сама по себе приобретать осадок.
Дуайт
Мистер Ирби сказал, что никогда не покупал дешевые препараты и не собирается сейчас выслушивать обвинения. Дуайт ответил, что ему жаль, но он настаивает и имеет законное право как врач прийти и проверить медикаменты любого аптекаря, именно это он и собирается сделать.
Следуя за мистером Ирби, Дуайт спустился в подвал, разглядывая в тусклом свете глауберовы соли, дуврские порошки, гуммигут, рвотный орех, болеутоляющие и глистогонные средства.
Услышав раздраженное бормотание мистера Ирби, из глубин подвала перед ними появилась миссис Ирби, однако Дуайт вежливо обошел ее и продолжил осмотр. Доктор обнаружил то, что и подозревал: дешевые заменители с этикетками более дорогих лекарств, а дважды в порошки что-то подмешали, вроде костного порошка или мела. Все это Дуайт смахнул в деревянную бадью.
Когда ёмкость наполнилась, доктор вышел с ней из магазина, преследуемый гневно требующим возмещения и правосудия аптекарем. Выходя, Дуайт увидел в лавке высокую даму, но в темноте не разглядел её хорошенько. Дуайт нес ведро задними дворами, пока не нашёл открытую выгребную яму и не вывалил туда содержимое. Вернувшись, доктор понял, что эта дама — Кэролайн Пенвенен.
Пять минут спустя Дуайт покинул лавку, пытаясь отряхнуть от пыли брюки и ботинки. Мистер Ирби, рассыпая проклятья, семенил за ним до двери, пока внезапно не исчез — его оттащила жена, властная и одновременно проницательная женщина, не желающая, чтобы соседи узнали больше, чем следует.
Дуайт взглянул на первоклассного гнедого, которого держал верховой конюх, не задержавшись, прошел до своей лошади, и тут из лавки вышла Кэролайн.
Доктор снял шляпу и ощутил на лице дуновение ветра.
— Доктор Энис, я прямо оживаю! — произнесла она, — Как освежает. И у вас такое выражение лица, будто трубы возвестили о приходе конца света. Я чуть не приняла вас за видение Судного дня.
Этой встречи он ждал и одновременно боялся. Теперь, когда это случилось, он испытал ожидаемое потрясение, все старые чувства ожили, и даже несмотря на злость, Дуайт их осознал. Её блестящие волосы развевались по ветру и бросали вызов, как и изгиб решительного женственного рта, и искорки смеха в глазах.
—
Кэролайн запрыгнула на лошадь, и животное зацокало по мостовой.
— И кого же покарают следующим? Могу я тоже поприсутствовать при этом веселье?
— Вы можете составить мне компанию, но веселья не обещаю. Сейчас я еду домой.
— Вы недооцениваете себя, доктор Энис, — покачала головой девушка, — ваше общество всегда меня веселит.
— Благодарю, — Энис поклонился, — но в этом вопросе мы расходимся. Доброго дня.
И тронулся в путь, кипя от гнева.
Кэролайн посчитает его дураком, и, несомненно, будет права. Жизнь казалась бессмысленной, и её присутствие еще сильнее подчеркивало это. Как только Дуайт покинул Санкт-Агнесс, он услышал топот копыт в переулке, Кэролайн догнала его и поехала рядом, её конюх остался позади.
— Мы не виделись несколько месяцев, а у вас нет для меня даже любезного слова!
«Опять это насмешливое равнодушие», — подумал он.
— Я старомоден в этих вопросах, мисс Пенвенен, и считаю, что любезность должна быть обоюдной.
— Мне следовало бы подумать, прежде чем ожидать от вас подобного.
— И правда, следовало бы.
— Правда в том, что вам не нравится, когда над вами подшучивают.
— Именно так.
Какое-то время они молчали, Кэролайн все наматывала и наматывала уздечку на перчатку, а затем взглянула на него.
— Мне очень жаль.
Дуайт удивленно на нее посмотрел, и она сразу рассмеялась:
— Вот, доктор Энис, вы не ожидали, что я это скажу, и мои слова вас весьма пугают. Вы видите, насколько опасны предубеждения. Я думала, медицинское образование вас от них излечило.
— Должно было. Симптомы весьма обманчивы.
— И теперь, когда вам открыли глаза, разве не должны вы передо мной извиниться?
— Да. Прошу прощения.
Кэролайн склонила голову.
— Думаете, если я выкажу рассудительность и пообещаю никогда не смеяться над вами, мы могли бы вместе доехать до Тренвита?
— Вы остановились у дяди?
— Да.
— Я слышал, здесь Анвин Тревонанс.
— Да.
Конюх следовал за ними на расстоянии, достаточном, чтобы не слышать разговор.
— А что с цингой в Соле? — спросила Кэролайн.
— Не так плохо, как в прошлом году. Урожай картофеля не подвел, и я иногда удивляюсь, что даже картофель может удержать цингу. В целом... — он запнулся и посмотрел ей в лицо, но если Кэролайн и посмеивалась про себя, то не подала виду.
— Может, я ошибаюсь, называя вас мисс Пенвенен.
— Почему? Аааа... Нет, я еще не замужем.
— Это вскоре произойдет?
— Не в ближайшее время, — она сморщила нос, — по крайней мере, не за Анвина. Он меня бросил.