Упавшие с небес. Книга первая
Шрифт:
– Пьяный что ли?
– Да нет. Самоубийца! Растолкал всех, выскочил на дорогу и под машину бросился… Сама видела.
– С девушкой, видимо, поссорился. Вон она плачет. Да поздно уже… Раньше думать надо было…
– Это она и виновата! Вот до чего парня довела!
– Эх, молодость, молодость… – переговаривались вокруг люди.
Таких как я, люди называют демонами, но на самом деле я темный ангел, жрец-эйтран, контролирующий предначертанность людских судеб. Я тот, кто безжалостно приводит приговор в действие, зная, что человек уже исчерпал себя в этом круге жизни.
Есть
Я давно наблюдаю за этой юной парой. И я бы мог продлить жизнь этому бедолаге. Но зачем? Ведь добром это не кончится, он обречен на раннюю кончину. Если за отсрочку потребуется заплатить еще и гибелью этой девушки, доброй и жертвенной, то я предпочел…избавить ее от этой ноши.
Влад – совестливый парень. Он вполне осознавал, в какую пропасть катился, и более того, он понимал, что должен оградить Алису от самого себя и от всех предстоящих бедствий. Но для того, чтобы понимание перешло в действие, у Влада не было ни сил, ни желания бороться.
Эту жизнь Влад испортил себе еще до своего рождения, затащив хроническую тоску былого существования в зародыш нового тела. У него – не самая молодая душа. Скорее, одна из древних… Но она еще долго будет блуждать между мирами, заново возрождаясь в человеке, обновляться, переплавляться и дозревать до тех пор, пока не достигнет нужного уровня развития. Преждевременная старость души, которая ничего не хочет и от всего устала – это некий побочный эффект древности, этакий синдром вечности. На этом витке жизнь Влада – брак, поэтому он отправляется в утиль, то есть в новую инкарнацию. Скоро он возродится снова, чтобы начать все сначала.
Сделав свое дело, эйтран Энариил в ленивом оцепенении наблюдал за девушкой – ему было некуда спешить. Подбежав к распластанному телу, она застыла, как вкопанная, и даже крик застрял в сдавленном от ужаса горле. Погрузившись в ее состояние, жрец судеб ощутил, как девичье сердце, сжатое ледяной рукой потрясения, остановилось на миг, а потом дернулось так, как будто собиралось выпрыгнуть из груди. Ноги Алисы подкосились, в глазах потемнело, и жрецу передалось, как душа ее, охваченная безысходным отчаянием, падает, падает в бездонный колодец мрака… А еще Энариил уловил, как к ней направляются какие-то внешние импульсы волнового потока. Освобожденная от мертвого тела, душа Влада витала над нею… Алиса тоже что-то почувствовала, подняла заплаканные глаза вверх, и они засветились нежностью и печалью… Ангел понял, что это Влад посылал ей свою прощальную любовь. Он попытался принять эти волны в себя и ощутил, как в груди его разлилась удивительная, щемящая душу теплота.
Энариил давно уже не знал ни восторга, ни печали, ни любви… И тут впервые за много веков его ровное безразличие всколыхнулось всплеском интереса к тому, что давно уже неведомо ему. Живые эмоции – такие острые, такие всепоглощающие…
Смысл его существования сводился лишь к холодному безропотному служению Тому, кого он никогда за тысячелетие своей однообразной жизни так и не увидел, и не постиг… Тому, чья реальность неоднократно подвергалась сомнению даже там, на Третьей Ступени Небес…
Энариил смотрел на девушку, неторопливо читал ее жизнь,
Ты смотришь в звездное небо и видишь глубину космоса, а вместе с ней непостижимость загадок Вселенной. Думаешь о далеких планетах и неизведанных мирах. А я, глядя в небо, вижу лишь скучную синюю гладь. Когда-то и я был окрылен жаждой знаний и упивался собственным могуществом над низшими ступенями миров… А теперь через века я вижу, что этот постоянно обновляющийся мир, где рождение и смерть сменяют друг друга, уныло обнообразен. И неизменен.
Благодаря научным открытиям и техническому прогрессу ваша внешняя жизнь стремительно преображается в лучшую сторону. Человеческий мозг напичкан всевозможной информацией, но, увы, просвещение не способно изгнать мрака из человеческих душ. И социальные вирусы архаичного мира, генетически передаваясь из века в век, не поддаются искоренению: все та же жесточайшая борьба за власть, истребление себе подобных, ненасытная жажда обогащения… А мы век за веком мечемся в кругу этих забот, давно уже осознав, что это бессмысленный и безнадежный труд… И ничто нас уже не радует, не огорчает и не удивляет… Мы, Воинство Господне, не в силах изменить устройство этого мира, пока сам Творец кардинально не поменяет генетический код инстинктов человеческих.
…А самое страшное, что приносит нам вечная жизнь – это отсутствие желаний. Нет желаний – наступает пустота. Только желания ведут нас вперед, к цели, они же – делают счастливыми или несчастными.
«Радуйся, глупая, что ты еще не знаешь тайн мироздания, потому что именно незнание порождает в вас жажду первооткрытий», – повторил Энариил, обращаясь к Алисе, хотя он отчетливо видел: ей недолго осталось обитать на этом кругу жизни…
А девушка вдруг зябко поежилась, тревожно огляделась, и, подняв лицо с черными разводами потекшей туши, глянула прямо в глаза темному ангелу.
Возможно ли это? Нет. Жрец судеб знал: люди не могут его видеть. Просто случайное совпадение, не иначе…
И все-таки одно желание у Энариила было. Он хотел удивляться. Мысли об этом давно уже вертелись в его голове. И ему непременно хотелось обсудить этот вопрос с кем-нибудь из приятелей.
Однажды они с эйтраном Рамуэлем сидели на высоком утесе и смотрели на море. Внизу шумно вздыхал морской прибой и, пенисто закипая, бился о скалистый берег. Косые лучи заходящего солнца янтарным потоком заливали море и, сверкая бликами, скользили по перекатывающимся волнам. А чайки-охотницы с торжествующими криками выхватывали из блещущей воды свою серебристую добычу.
– …Иногда я завидую людям, – задумчиво произнес Энариил. – У них столько возможностей прожить свою коротенькую жизнь ярко и интересно. Если бы я был человеком, я бы не уставал удивляться красоте Вселенной: вечернему солнцу, тонущему в морских волнах… – он поднял голову к небу, – непостижимости этой лазурной бездны… – он сорвал стебель розовой азалии, растущей обширными колониями между скал, – и даже горный цветок изумляет совершенством творения: красотой формы, цвета, приятным запахом.
Рамуэль усмехнулся в ответ.