Шрифт:
Александр СИЛЕЦКИЙ
УПОЛНОМОЧЕННЫЙ
Это странное тело вдруг вынырнуло из темноты, будто выросло на пустом месте, и полетело прямехонько навстречу "Кругозору".
– Вот провалиться мне на этом месте!
– гаркнул тогда Василий Мегасало, хотя, куда там, это он после сказал, когда уже отгрохотали тормозные моторы, и была снята мгновенная чудовищная перегрузка, так швырнувшая Василия в стартовое кресло, что челюсти у капитана с лязгом сомкнулись и - крак!
– поломался зуб.
– Ой!
– сказал тогда Василий
Мысль о том, что он легко еще отделался, обрадовала и одновременно всполошила капитана, поскольку жертвовать собою просто так, за здорово живешь, он никогда не собирался, а едва не разразившаяся катастрофа вполне могла отправить его на тот свет.
Событие большой важности, подумал Мегасало, надо срочно сообщить. Он надавил рифленую кнопку на пульте перед собой, на всякий случай пощелкал ногтем по зеленой лампочке, чтоб разгоралась побыстрей, и приник к микрофону.
– Алло! Земля! Я - "Кругозор". Капитан Мегасало докладывает! В динамике отчаянно затрещало, забулькало, заверещало, и наконец ослабленный расстоянием голос спросил:
– Как слышно?
– Отлично!
– точно по уставу отчеканил Мегасало и молодцевато выпрямился в кресле.
– Кто говорит?
– Профессор Бабуинов. Как самочувствие?
– Зуб сломал, - Мегасало скривил физиономию и выразительно поцокал в микрофон.
– Что? Какой?.. Какой прибор из строя вышел? Говорите громче!
– Мой, мой зуб!
– проорал Василий.
– Коренной! С правой стороны...
– Но позвольте, каким образом?
– А вот, - стукнул капитан по пульту, так что индикаторные лампочки тревожно разом замигали, - чуть авария не случилась! Чуть не нарвался на какое-то тело, пришлось сворачивать!
– Что за тело? Большое? Форма? Скорость? Масса? Направление полета?
– Сейчас посмотрю. Минутку.
Капитан дал отбой и принялся поспешно снимать показания приборов. При этом он отметил, что сломанный зуб начинает гадко поднывать. Ничего, успокоил себя Мегасало, - вот кончу и в аптечке посмотрю, там от зубов, вроде, что-то лежит...
Наконец все показания были сняты, и Василий снова включил рацию.
– Так, профессор, - начал он, перебирая в руках ворох пластиковых лент.
– Форма у него, выходит, как у яйца. Бывает... Дальше... Не двигалось оно, профессор! Стало быть, я сам в него чуть не воткнулся! Странно... Приборы всю дорогу молчали... Ладно, сами разберетесь. Поглядим теперь, какая масса... Профессор, что-то неслыханное - полмиллиарда тонн! Вот провалиться мне на этом месте!
– А вы не ошиблись?
– Ну вот еще!
– Так-так... Все это крайне любопытно. Своего рода - феномен, сквозь завывания и треск было слышно, как профессор радостно хихикнул. Феномен! Я поздравляю вас с открытием, капитан!
– Благодарю! Готов и впредь...
– Держите с нами постоянную связь. Будьте внимательны и осторожны. Кстати, как ваш зуб?
– Болит. Чертовски неприятное ощущение.
– Плохо. От зубов у нас ничего как раз и нет.
– То есть как? А в аптечке? Разве там...
– В том-то и дело, что там - всякие мази, бинты, да шины, да желудочные пилюли. Зубную боль мы попросту в расчет не брали. Полет-то весь - на неделю... Ну, не волнуйтесь, что-нибудь придумаем. Домой прилетите - все сразу залечат. А может, и само пройдет.
– Буду надеяться, профессор. Всего хорошего. Капитан
Мегасало выключил рацию, откинулся на спинку да и замер, прислушиваясь к боли, что разгоралась в сломанном зубе - правая сторона, нижняя челюсть, - впрочем нет, боль теперь разрослась, подлезла уже под язык, перемахнула на щеку и подбиралась к уху.
Ну, погодите, решил Мегасало. Вот только вернусь... Это же надо, как отладили ракету, все приборы никуда не годятся, метеорита заметить не могли! Экспериментальный полет... Мне-то что?! Провожали как героя, твердили, что лететь в такой ракете - одно удовольствие, а работа на ней не бей лежачего. Ха! Видали бы они сейчас меня!
Несмотря на уверения профессора, Василий залез в аптечку и учинил там форменный кавардак, но никакого подходящего лекарства, ясно, не нашел.
Тогда он вернулся в свое кресло и включил рацию.
– Это вы, профессор? Ну, как там у вас, ничего не придумали?
– Насчет тела?
– Да нет, насчет зуба!
– Увы, капитан, увы!... А это яйцо - и впрямь занятная штуковина. Вдруг это космический корабль? Чужой?! Как вы думаете?
– Ничего я не думаю, - буркнул Василий.
– Помилуйте, капитан, я вас не узнаю! Если так каждый начнет распускаться...
– К черту всех!
– рявкнул Мегасало и плюнул в сердцах, но плевок, звонко шлепнувшись о шлемовое стекло, повис перед самым носом. Капитан осатанело повращал глазами, громко ухнул, раздувая щеки, подергал головой, однако ж - без малейшей пользы.
– Слушайте, вы скажете, что делать, или нет?!
– А что я могу посоветовать? Если бы вы были на Земле... Потерпите немного.
– Потерпите, - передразнивая, простонал Мегасало и невольно зажмурился.
– Вот чтоб мне провалиться с этой болью! У меня жук в ухе звенит! А теперь и стрелять начало... Голова раскалывается.
Бум-трах-тарарах!
– в такт ударам сердца раздавалась под куполом черепа болевая канонада. Нити нервов, как лазерные лучи, прицельные и раскаленные, сходились в одной точке - взрыв! Искры во все стороны... И какой-то тупой, ноющий звук в ушах... Ну, сколько можно?!
Капитан приоткрыл один глаз - прямо на него таращился иллюминатор, черный круг космоса, и в этом круге вплотную к его кораблю висел ЧУЖОЙ, распространяя вокруг себя голубоватое сияние.
– Профессор, - прохрипел Мегасало, - они здесь! Приближаются!