Уповаете?
Шрифт:
– Ам… ам… а…, – ничего более связанного у меня сказать не получается.
Карон же только пожимает плечами:
– Развалилась недавно в ходе работы.
Работы? Неудачный эксперимент с непристойными надписями?
– А где моя?
Он нехотя кивает куда-то вглубь. Я тихонько начинаю пятиться – смотреть насколько в данный момент устойчива моя личностная структура, почему-то совсем не хочется. Неожиданно запинаюсь о напольную вазу полную мелких монеток, которые с весёлым звоном разлетаются в разные стороны. Чёрт! Карон бросается собирать свою разбежавшуюся по полу коллекцию.
Я же оставляю кабинет Погранца с его «колдовством» и выхожу в темноту
И только-только среди теней мрачных коридоров достигаю душевного равновесия, как отвратительный вой заставляет сердце сжаться в аритмическом спазме. Что за… ? Кручу головой, чтобы сориентироваться с направлением. Иду на звук. Ага, лаборатория академических испытаний. Очередной жуткий вой буквально распахивает передо мною филёнчатые двери. Вхожу. Два лаборанта, ругаясь на чем свет стоит, запихивают дурно орущего кота в какой-то металлический ящик. Моего появления они, конечно же, не замечают, занятые более насущными проблемами – кот растопырив лапы не влезает в открытую крышку, стараясь при этом дотянуться когтями до оголенных участков «заботливых» рук.
– Эй! Вы зачем животину мучаете? – кричу я, с ходу вклиниваясь в непонятный ритуал живодёрства.
Один из лабов поворачивается, чем не медля пользуется жертва и молнией выворачивается из всего одной оставшейся пары рук. И в ходе экстренной эвакуации роняет какие-то склянки и мимо меня, буквально размазавшись в пространстве чёрным пятном, с воем вырывается через открытую дверь на свободу. Крики, ругательства и стоны уже не могут остановить его.
– Черт!
– Проклятье!
Я удивлённо принюхиваюсь:
– Эй, парни. У вас всегда так прекрасно миндалем попахивает?
Лаборанты испуганно водят носами не хуже тренированных ищеек, один заглядывает в ящик, куда так и не попал кот, зажимает рот одной рукой, второй машет, пытаясь нам что-то сообщить на языке глухонемых. Я ничего не понимаю, зато его напарник быстро хватает меня за полу пиджака и тащит за собой по следам бегства кота. Дружно выскакиваем в коридор, замыкающий спиной придавливает дверь. С трудом перевожу дыхание. А здесь совсем не скучно! Лаборанты пыхтят не хуже паровозов, экстренно сбрасывающего лишние пары.
– Проклятый кот, разбил колбу с кислотой!
– Какой кислотой? – не улавливаю причин для паники я.
– С синильной кислотой.
Увидев моё вытянувшееся лицо, оба по-доброму смеются. Один из них, достав сигареты, прикуривает, увидев мой отрицательный жест, сует мятую пачку в карман и глубоко затянувшись, быстро читает мне лекцию:
– У нас идет серия испытаний по проверке постулата Шредингера. Кот, что убежал, это кот Шредингера – волновая функция, заметили его нелокальность при бегстве? Ха! Поступила команда проверить, действительно ли сторонний наблюдатель оказывает воздействие на макроскопическую систему. Был собран силами нашего отдела аутентичный аппарат имени Шредингера.
Я припоминаю фуру, недавно разгружавшуюся во дворе Института, дурно орущих котов, контейнеры с эмблемой «Осторожно – радиация!» и ящиками с табличками «Яд».
– Сегодня велись первоначальные тарировочные работы. Необходимо добиться точного процентного соотношения – пятьдесят на пятьдесят. На завтра намечены основные эксперименты.
Я с интересом смотрю на этих двоих – какие-то юные вивисекторы. Это сколько же котов они хотят угробить ради чьего-то давнишнего умозрительного эксперимента.
– А завтра будет самое интересное. Подобраны добровольцы: сто девушек, обожающих котов, и сотня парней, ненавидящих с-котовское племя. Идея такова – если сторонний наблюдатель имеет влияние на равновозможное событие в точке бифуркации, то любое, пускай исчезающе малое воздействие на нее в какую-либо сторону, должно отразиться на статистике. Вы понимаете, что стоит за этим?
Они оба с ликующими лицами смотрят на меня. Я, конечно, понимаю: если все девушки, открыв ящики, обнаружат в них только сорок мертвых кота – они перевернут само представление о мироздании. Но котов жалко. Наверное не удовлетворившись недостаточным энтузиазмом на моём лице, рыжий лаборант пытается развить тему:
– Вы только оцените все плюсы нашего открытия! Ведь сколько происходит по стране аварий – десятки тысяч! Если проанализировать некоторые, то встает вопрос – почему, например, какая-то легковушка на полной скорости «нашла» на обочине единственный стоящий грузовик? Или колесо лопнуло в тот самый момент, когда навстречу шел тяжеловоз? Во многих случаях это дело случайного случая, извините за каламбур, когда шансы распределяются пятьдесят на пятьдесят. И тогда любое, даже самое незначительное воздействие, как, например, банальная визуализация пути следования перед выездом, с устранением препятствий и «подчисткой» аварийных ситуаций, поможет преодолеть точку бифуркации и здорово подсократить число ДТП. И это я взял самый примитивный пример, близкий нам как водителям. Сам я никогда не начинаю движения без создания внутреннего «образа» пути, «чистого» от неожиданных вылетов на встречку и прочих «радостей» дорожного движения.
Я смотрю на молодые чистые лица. Лаборантов понять несложно – это, наверное, первое в их научной жизни исследование, результаты которого можно будет воплотить и получить впечатляющий результат с причитающейся премией. Вот-вот перед ними откроются невообразимые горизонты для творчества. И каким путём они пойдут и куда в конце-концов придут во многом зависит от тех целей и задач, что стоят перед ними сейчас. Начало славного творческого пути с массового выпиливания котов представляется весьма сомнительным. Хотя… Хлопнув напоследок юных натуралистов по плечу, продолжаю свой путь, представляя себе в каком сейчас виде бродит кот по коридорам. Исходя из квантовой теории, исчезающе малая его часть до сих пор находится в ящике, ждёт своего наблюдателя, чтобы в какое-то мгновение редуцировать в хладный труп.
Наконец, решаю, что хватит ночных путешествий и бреду назад к своим орлятам. Когда прохожу мимо владений Олега, останавливаюсь на несколько минут. Осторожно приникаю ухом к филёнке двери. Тишина. Закрываю глаза, чтобы лучше сконцентрироваться на аудио-восприятии. Всё равно тишина. Странно. Именно про эту лабораторию по Институту ходят многочисленные слухи о потусторонних вмешательствах и неоднократных проявлениях тёмных сил. Даже стенгазета не осталась в стороне от всеобщего помешательства. Начальника Олега я хорошо знаю ещё с тех времен, когда мы вместе устроились в Институт и пару лет работали в одном отделе. Потом наши пути разошлись, и он на целых четыре года стал начальником раньше. Первоначально был на хорошем счету, и его лаборатория сделала ряд важных открытий. Но потом, как это часто бывает, впал в немилость Др.Shark, что незамедлительно сказалось на нём и его работниках. Да ещё эти странные происшествия неожиданно выбравшие целью именно его.