Управляй своей судьбой. Наставник мировых знаменитостей об успехе и смысле жизни

Чопра Дипак

Впоследствии Дипак поквитался со мной за тот выстрел. Как-то раз мы сражались на деревянных мечах, и Дипак случайно ударил меня в нос. У меня остался легкий шрам — не такой заметный и не такой благородный, как ямочка на подбородке у Дипака.

Наши родные твердо верили и в Дипака, и в меня, и нам не всегда удавалось оправдать их ожидания. Нас окружали люди состоявшиеся: отец — признанный врач, дядюшка — герой-адмирал, другой дядюшка — знаменитый и уважаемый журналист и так далее. Нам постоянно твердили, что какие бы цели мы себе ни поставили, достичь их в наших силах. В результате мы с Дипаком никогда не пасовали перед трудными задачками, насколько мне помнится. У Дипака задачки были в основном связаны с учебой, у меня — с физическими достижениями. Мальчишки обожают драться, и индийские мальчишки не исключение. Например, когда мы учились в школе в Джабалпуре, всем нам приходилось иметь дело с задирой-одноклассником, которого так и прозвали — Хулиган Роджер.

На большой перемене мы часто играли в стеклянные шарики. Игроки выкладывали в круг определенное количество шариков, а потом по очереди старались выбить как можно больше шариков за круг шариком-бойком, который был чуть больше остальных.

Как-то раз кто-то из мальчишек принес в школу очень красивые китайские бойки. Мы договорились меняться — три обычных шарика за один особенный китайский. Я играл хорошо и в тот день меньше чем за двадцать минут сорвал весь банк: впечатляющий успех. Я был очень горд собой, но тут за спиной у меня раздался голос Хулигана Роджера:

– Отдавай половину.

Подобных моментов страшится любой ребенок в любом уголке земли: хулиган требует делиться. Роджера в школе боялись все, даже Дипак. Но я повернулся и взглянул ему в глаза.

– Не отдам я тебе никаких шариков! — выпалил я. — Они мои! С какой стати мне их тебе давать?

Признаться, будь это обычные шарики, я бы, наверное, отдал их Роджеру, просто чтобы не связываться. Роджер был на год старше и по меньшей мере на три дюйма выше. Но очень уж хороши были те китайские бойки. Я их честно выторговал, честно выиграл матч и хотел оставить трофеи себе.

Едва услышав мои слова, Роджер встал в боксерскую стойку, будто собирался мне врезать. Ну, а я взял и свалил его ударом на пол. Даже не успел ни о чем подумать — стукнул его прямо в челюсть и повалил.

И тут большой мальчишка посмотрел на меня с ужасом. А потом, к изумлению всех в школьном дворе, Хулиган Роджер разревелся.

Этот случай положил конец его хулиганствам, а меня сделал своего рода школьным героем. Как ни странно, мы с Роджером потом подружились.

Нас с Дипаком с ранних лет приучали стоять за себя. Родители всегда спрашивали нашего мнения обо всем, что влияло на жизнь семьи, и очень серьезно относились к ответам. Они учили нас отстаивать свою точку зрения — и, похоже, этот урок мы с Дипаком усвоили. Как-то раз, когда мне не было еще и пяти лет и я учился в первом классе, отец взял меня с собой на рынок купить ящик кока-колы. В то время у меня была скверная привычка сосать палец; чего только ни перепробовали родители, чтобы меня отучить, но безуспешно. Когда мы сворачивали за угол, то увидели на обочине машину со спущенным колесом.

– Знаешь, почему у этой машины спустило колесо? — спросил отец.

– Нет.

– Потому что мой сын сосет палец.

Я вынул палец изо рта и вытаращился на него. По дороге я обдумал его слова и, надо сказать, все же понял, что он мне хотел втолковать.

Для своих четырех лет я был смышленым мальчиком, легко и быстро все схватывал, а у папы была привычка, которая мне не нравилась: вот уже более двадцати лет он выкуривал по две пачки сигарет в день.

Мы поехали дальше и вдруг увидели огромный грузовик, лежавший на боку. Рядом уже хлопотали врачи и полицейские. Пока мы ехали мимо, я глядел на место происшествия, залитое вспышками мигалок на «скорой помощи».

– Видел этот грузовик, папа? — спросил я. — А знаешь, почему он опрокинулся?

Отец с улыбкой спросил, почему.

– Потому что мой отец много курит!

Прошли годы, и на мою долю тоже выпало сомнительное удовольствие наблюдать, как твой ребенок обращает то, чему ты его учишь, против тебя. В данном случае отец подумал несколько секунд, а потом опустил окно нашего синего «хиллмана» и выбросил сигарету. Я самодовольно улыбнулся. Но отец на этом не остановился. Достал зажигалку «ронсон», которую подарил ему один английский офицер. Поглядел на меня и тоже выбросил ее в окно. Прошло две недели, и он бросил курить и больше никогда не курил. Но и я, само собой, отучился сосать палец.

В своей книге «Твоя жизнь в твоих руках» отец писал, что «обязанность родителей — поддерживать теплые, дружеские отношения со своими детьми и прививать им разнообразные интересы». Моим родителям это отлично удавалось, и мы с Дипаком за это искренне ими восхищаемся. В каждом из нас сочетаются разные черты их характеров, их основные ценности и принципы, которые мы, в свою очередь, постарались передать собственным детям.

Поскольку мы росли в Индии и были сыновьями уважаемого врача, у нас было много привилегий. Как-то раз папа вылечил одного вельможу, и нас пригласили погостить у него во дворце.

Мы с Дипаком проснулись рано и вышли на балкон дворца. Я поглядел вниз, во внутренний двор, и не поверил своим глазам. И даже протер их — буквально — чтобы убедиться, что это не сон. Внизу гуляло великолепное животное — я таких никогда и не видел: это был прекрасный белоснежный тигр. Потом оказалось, что это был первый тигр альбинос, которого удалось поймать живьем и содержать в неволе. Звали его Мохан. Принц изловил его еще детенышем, приручил и вырастил.

Такова была Индия нашего детства: нищие под стенами, защищающими богатых, крики торговцев, расхваливающих свой товар, а под балконом дворца — мирно сидящий на идеально подстриженной лужайке белый тигр. Но главное, что поняли тогда мы с Дипаком, — что нам очень много дано и что наша дхарма — понимать это и вести себя ответственно, уважать других и при любой возможности приносить пользу.

В сущности, этой дорогой мы с ним и пошли.

7. Laus Deo

Дипак

Мне нельзя подводить Христа. Надо его любить. Все говорят, он меня любит. Что он сделает, если я не отвечу на его любовь?

Когда я был подростком, подобные мысли не давали мне покоя. В подобном возрасте богоискательство — обычное дело. Однако об Иисусе Христе в Индии думают нечасто. Но мой случай был особый. Учителя в школе — католические миссионеры — глаз с нас не спускали, постоянно, хоть и ненавязчиво, судили и оценивали, и мы постоянно ощущали, что от нас словно бы чего-то ждут. И проявлялось это как-то странно. Священник-ирландец, которого я считал своим другом, который играл с мальчишками в крикет, ни с того ни с сего отводил меня в сторонку. Клал мне руку на плечо и ободряюще улыбался.

– Не волнуйся, малыш, все в порядке. Просто ты нужен нам — и нужен Христу. Ты сделаешь это, если я попрошу?

Каждый местный мальчик, которого принимали в эту школу, знал, что рано или поздно его начнут обращать в христианство. Я старался до поры до времени об этом не думать. В отличие от истово верующих мамы с бабушкой, я был вовсе не уверен, что знаю, какому богу молиться. Благодаря своему Христу англичане далеко пошли. А Шива в это время сидел сложа руки!

Католическая частная школа в пятидесятые годы была учебным заведением для элиты; и если в тропиках и крикетная форма была аномалией, что можно сказать о гольфах, зеленом блейзере и школьном галстуке? Где бы мы тогда ни жили, я каждое утро надевал форму, прежде чем шел на автобус в 6.30, чтобы ехать на другой конец Дели, или поднимался в гору мимо чайных плантаций в Шиллонге, или целовал маму на прощание в Джабалпуре. Дома о религиозной стороне дела никогда не заговаривали. Отцу было надо только одного: дать своим сыновьям самое лучшее образование. Он и сам был отлично образован, однако обязан этим лорду Маунтбаттену, который лично открыл перед ним все двери по долгу чести. Судьба была к отцу на редкость благосклонна. И рисковать нашим будущим он не собирался. Все знали, что лучшее образование дают иезуитские школы под управлением братьев-христиан, вот папа и записывал нас в эти школы каждый раз, когда получал очередное назначение и мы переезжали: Св. Алоизий, Св. Эдмунд, Св. Колумба. Это были не просто имена святых. Это были билеты в купе первого класса в экспрессе, катившем в будущее.