Упс... Ошибочка вышла
Шрифт:
— Я так боялась, что ты меня прогонишь, что не захочешь видеть.
— Я очень рад тебе, мама. Очень, — честно ответил он, глядя ей в глаза. — Ты на столько моих писем не ответила, что я боялся, ты никогда не изменишь решение.
Она недоуменно нахмурилась и, будто ища поддержки, перевела взгляд на дверь. На пороге как раз остановился ее муж, сопровождаемый дежурным.
— Вы не возражаете против этих посетителей? — настороженно спросил помощник лекаря.
— Нет, я им очень рад. Обоим. Простите, что не предупредил вас. Я не думал,
— Тогда ладно, — помощник пожал плечами и ушел.
— Добрый вечер, господин Алистер, — проводив взглядом дежурного, господин Айет не спешил заходить в палату. — Я могу подождать снаружи, если хотите.
— В этом нет необходимости, — заверил Дэрек. — Там у умывальника должен быть ещё один стул. К сожалению, я сам не могу сейчас принести его сюда.
— Не беспокойтесь, я справлюсь, — кивнул Итон Айет и, глянув на жену, ободряюще улыбнулся ей.
— Мама сказала, что Вера у вас, — Дэрек нарушил неловкое молчание, когда господин Айет сел рядом с супругой.
— Так и есть, ее привела Дьелен. Наша дочь, — упреждая вопрос, пояснил боец. — Она с няней как раз возвращалась с урока по искусству, когда встретила Веру. Девушка сказала нам, что вы ранены и где вас можно найти, господин Алистер.
— Дэрек, — повинуясь порыву, поправил он.
Господин Айет наградил его напряженным взглядом, сложил руки на груди. Повисла пауза, довольно скоро ставшая неприятной, а Дэрек не знал, как исправить положение. Спустя пару минут боец явно решился на что-то, опустил руки, чуть подался вперед и впился взглядом в собеседника.
— Дэрек, пожалуйста, поймите меня правильно. У нас с вашей мамой хорошая семья, прекрасные отношения. Мы растим дочь в гармонии и согласии. Я хочу уберечь свою супругу, вашу маму, от душевных ран. Понимаете?
— Понимаю и ценю это, — спокойно ответил Дэрек, хотя от нарастающего волнения колотилось сердце.
— Хорошо. Вера меня удивила сегодня, сказав, что слышала от вас обо мне только хорошее. Учитывая суды и прочее… Я удивился.
— Я не считаю вас виноватым в болезни отца, — не отводя глаз, честно ответил Дэрек. — И я рад, что мама с вами счастлива. Вера это знает. Она сказала правду.
Мать снова всхлипнула и сильней сжала руку сына.
— Приятно это слышать, — слова расходились с напряженным голосом серьезного мужчины. — Вы по каким-то причинам недавно изменили свое мнение?
— Нет. Оно всегда было таким. Поэтому я не выступал в суде и не был секундантом.
— Итон, Дэрек сказал, я не отвечала на письма, — просипела мама.
Господин Айет ещё больше нахмурился.
— Вы писали?
— Конечно. Поздравлял с днем рождения и с Зимним Поворотом. Каждый год без исключений.
— Вряд ли в этих письмах вы называли мать «бесчестной тварью, позабывшей о верности и порядочности».
— Что? — возмущенно воскликнул Дэрек. — Откуда это взялось?
— Ты сказал мне это, когда мы виделись последний раз, — тихо вставила мама.
Дэрек ошеломленно качал головой.
— Это отец и Татс так говорят. Но не я. Я же видел, как ты была несчастлива. И то, что ты попросила господина Айета не причинять отцу вреда на дуэли, тоже понимал. Я пробовал тебе это объяснить тогда, но ты… — он досадливо поморщился.
— Что она? — требовательно уточнил боец.
— Назвала меня шпионом, сказала, что не хочет меня больше знать. Что я ей больше не сын, а мое рождение было ошибкой, — выдохнул Дэрек, глядя на пораженную до глубины души маму.
— Я бы никогда… — она снова расплакалась.
Муж встал рядом с ней, обнял, и она уткнулась в него, крепко стискивая руку сына.
— У вашего отца было много учеников, — успокаивающе поглаживая плечо жены, вздохнул господин Айет. — Наверняка был кто-то способный к иллюзиям. Можете обо мне нехорошо думать, но мне кажется, не обошлось без вмешательства вашего отца, Дэрек. Как месть за развод.
Вспоминая тот решающий разговор с мамой, ее нежелание встречаться в центре, где не работали иллюзии, Дэрек признал:
— Боюсь, мне придется и о себе думать плохо. Потому что мне кажется, что вы правы, господин Айет.
Боец крепче обнял жену, прошептал слова утешения. Илейне Айет понадобилось довольно много времени, чтобы прийти в себя и по-настоящему успокоиться. Дэреку эти минуты размышлений тоже пошли на пользу, они укрепили уверенность в том, что отец причастен. Вспоминались случайные фразы там, повтор оскорблений здесь, общий настрой и постоянное подчеркивание того, что Дэрек матери не нужен, а дед общается с внуком только из уважения к Корвину Алистеру.
Хотелось получить у отца признание. Чтобы он сам сказал, что это его рук дело!
Но даже предполагать, что Корвин Алистер в чем-нибудь сознается, было так же глупо, как и злиться сейчас. Когда от ран и истощения резерва болела каждая кость, каждая мышца. Когда Дэрек даже встать не мог с постели!
Стараясь утихомирить поднявшуюся в душе ярость, Дэрек думал о Вере. Об удивительной девушке, которая во всем находила и положительную сторону. А ведь изменения к лучшему были и сейчас! Дэрек держал за руку маму, с которой не виделся семь лет! И не просто сжимал ее ладонь, а убедился в том, что он по-прежнему маме дорог. Он дорог ей настолько, что она не побоялась унизиться, не испугалась возможного нового скандала. Она просто приехала сразу, едва узнав, что сын ранен.
Это важней всего, а с отцом он пообщается позже. Обязательно!
Илейна Айет перестала всхлипывать, успокоилась и, явно смущаясь того, что лицо раскраснелось от слез, ненадолго вышла. Господин Айет, которого Дэрек и в мыслях никогда не называл отчимом, вернулся на свое место и достал из внутреннего кармана сюртука небольшой блокнот и карандаш.
— Я понимаю, что вы ранены и наверняка устали, Дэрек, но нам нужно решить некоторые серьезные вопросы. Причем сейчас.
— Вы предлагаете мне помощь? — поразился Дэрек.