Ур, сын Шама
Шрифт:
Но никто не знал, каким тяжким грузом легла на плечи Валерия тайна странного гостя. Обучение языку шло хорошо и быстро, Ур схватывал все на лету. С детским любопытством Ур изучал географическую карту, перелистывал книги в книжном шкафу. Терзал Валерия беспрерывными вопросами.
Хуже было на улице. Тут с Ура ни на секунду нельзя было спускать глаз. Он подолгу разглядывал встречных женщин и улыбался им во весь рот. Он брал с прилавков уличных киосков понравившиеся предметы — яблоки, конфеты, пестрые пачки сигарет, тюбики с зубной пастой. Смысл денежного обращения был ему явно недоступен. Быстрее всего Ур научился выбирать из медных монет нужные для автоматов с газированной водой. Ни одного автомата он не пропускал. Мороженое тоже ел охотно.
Валерий все время был начеку, наставляя и предостерегая своего подопечного. Но однажды, только он отвернулся, чтобы расплатиться за банку венгерского «лечо», взятую Уром с прилавка ларька, как услышал громкие крики. Невысокий парень с ниткой черных усиков наскакивал на Ура и махал руками, задевая его по носу. Оказалось, что Ур дергал за ручку запертую дверцу стоявшего у тротуара автомобиля, пытаясь проникнуть внутрь, и тут как раз вышел из магазина владелец машины. С большим трудом удалось Валерию унять расходившегося владельца.
Трудно, трудно приходилось Валерию. Он испытывал сильнейшее искушение позвонить по номеру, данному Андреем Ивановичем, и заявить, что больше не может, пусть кто-нибудь другой займется пришельцем. Но в то же время ему любопытно было докопаться до разгадки тайны, окружавшей Ура.
…— Значит, ты не отрицаешь, что это твоя лодка проплыла над Монровией? — сказал он, пристально глядя на Ура.
— Моя лодка, — спокойно подтвердил тот, продолжая исследовать карту. — Где город Сеул?
— Ур, мне важно знать: кто-нибудь есть в лодке?
— В лодке есть никто.
— Значит, ты сам управляешь ею, да? Но каким образом?
Ур промолчал. То ли не понял вопроса, то ли не пожелал отвечать. Вот так всегда — ускользал от ответа на вопросы, тревожившие Валерия более всего.
А может, не он управляет лодкой, а кто-то еще? Может, высадился на планете не он один, а целая орава пришельцев — в разных местах? Откуда он, черт дери, прилетел? И с какой целью? А если он не пришелец, то кто же?
Ур, морщась от табачного дыма, подошел к раскрытому окну. Уставился не то на полную луну, не то на красно-синий световой призыв над недалеким универмагом: «Покупайте пылесосы!» Валерий ткнул сигарету в пепельницу и поднялся.
— Ур, не выходи, пожалуйста, во двор. Я скоро приду.
Телефон был в прихожей, за дверью комнаты, но Валерию не хотелось, чтобы Ур слышал разговор. Сбежав по скрипучей деревянной лестнице, он быстро прошел по двору, залитому светом из раскрытых окон и дверей первого этажа.
На миг Валерий поднял голову и увидел в окне своей комнаты неподвижный силуэт Ура. «Господи, — подумал он, — пришелец стоит как ни в чем не бывало у окна моей комнаты, и никто, никто не подозревает об этом чуде!» Все остается совершенно обыденным. Привычно мерцают за раскрытыми дверями экраны телевизоров, вот забили гол, и вопль восторга, одновременно исторгнутый из груди всех детей и всех мужчин, шквалом проносится по двору. В квартире Барсуковых гремит музыка, — фармацевт-пенсионер Фарбер сидит в застекленной галерее второго этажа, уткнувшись в толстенную книгу. Обычный вечер в обыкновенном старом дворе, устоявшийся быт, спокойная отрешенность от дневных забот — и этот силуэт в окне! А ведь крикни он, Валерий, что у него в комнате пришелец из неведомого мира, его бы просто подняли на смех…
Будка телефона-автомата была рядом с рыбным магазином. Валерий набрал номер и сразу услышал голос Андрея Ивановича.
— Вы читали сегодня «вечерку»?
— А что такое?
Валерий, торопясь и глотая окончания слов, рассказал о сигарообразном аппарате, пролетевшем над Монровией, и о своем предположении. Андрей Иванович выслушал, а потом сказал:
— Насколько я знаю, за этим кораблем или как там по-научному — НЛО, установлено слежение. Как ведет себя парень?
— Осваивается. Язык уже изучил неплохо, географией увлекается. Хочу заняться с ним математикой, физикой…
— О себе по-прежнему ничего не рассказывает? Н-да… Орешек… Ладно, Валерий, что еще у тебя?
— Андрей Иванович, если бы лодку эту поймать… ну, посадить ее как-то… очень много удалось бы узнать, понимаете?
— Над этим вопросом думают. И не только думают, но и пробуют. Лодочка очень не простая, орбита непостоянная… Ну, в общем, наука разберется, что к чему… Все у тебя? Мне звони только в особых случаях, консультируйся с Рыбаковым. Будь здоров.
Проходя двором, Валерий снова поднял голову и снова увидел в своем окне неподвижный силуэт на фоне карты мира, висевшей на стене. Он вошел в прихожую. Тетя Соня высунулась их кухни, поманила его пальцем, громко зашептала:
— Ой, что это с ним делается, Валечка? Я зашла сейчас в вашу комнату, а он стоит у окна, бормочет, на вопрос не ответил… Боюсь, вылезет сейчас из окна, вскарабкается на крышу, они ведь знаешь какие, лунатики…
Валерий распахнул дверь.
Напряженно выпрямившись и запрокинув голову, Ур стоял у окна, спиной к двери. Лица его Валерий не видел, но почему-то и не хотелось ему сейчас увидеть лицо Ура…
Ур внезапно отвернулся от окна. Он весь обмяк, тяжело дышал, в полуприкрытых глазах было странное выражение оцепенелости, опустошенности. Сделав два-три неверных шага, Ур нащупал край дивана и сел, обхватив голову руками.
— Тебе что, плохо? — подскочил к нему Валерий. — Ур, ты слышишь?
Но Ур не ответил, как обычно: «Данет, я слышу». Корчась от боли, он сполз с дивана на коврик. Растерянный Валерий метнулся было на кухню принести воды, но тетя Соня опередила его. Она уже успела отсчитать двадцать пять капель Зеленина — капель, которые предпочитала всем лекарствам, — и велела Уру выпить. Было похоже, что Ур не слышал ее призывов, но вдруг, как бы прозрев, он увидел перед собой стакан, схватил его и с жадностью выпил. В следующий миг на его лице отразилось отвращение. Он обвел взглядом комнату, посмотрел на тетю Соню, на бледного Валерия и сказал: