Ур, сын Шама
Шрифт:
— Ур! — позвал Валерий.
Тот оглянулся, с улыбкой произнес что-то непонятное. Валерий отчаянно жестикулировал, призывая чужеземца остаться гостем на «Севрюге». Из ответной жестикуляции Ура он понял, что тот не хочет огорчать своим отсутствием родителей. Валерий попытался было втолковать Уру, чтобы он и родителей забрал сюда, на «Севрюгу», но этого Ур не понял. Пока они переговаривались таким образом. Костя перешел к активным боевым действиям. За спиной Ура он, как бы невзначай, столкнул сходню, и та, соскользнув с корпуса лодки, повисла на канатах. При этом сходня гулко ударилась о борт «Севрюги». Ур живо обернулся на звук удара. Посмотрел на Костю, чье напряженное лицо и фигура таили угрозу. Оживленно-простодушное
Валерию показалось, что Ур, глядя на него с корпуса лодки, иронически усмехнулся. И эта ирония послужила толчком к поступку, которому Валерий потом и сам дивился. Он отрывисто бросил Косте:
— Свяжись с погранохраной, доложи все, что увидишь!
Разбежавшись, сколько позволяла ширина палубы, он с силой оттолкнулся и прыгнул. У самого борта лодки он, чуть не долетев, плюхнулся в воду. Откуда-то в руках Ура появился гибкий шест, он протянул его Валерию. Тот ухватился за шест, и Ур мигом вытянул его на округлую «спину» лодки. Некоторое время они смотрели друг на друга выжидающе, не то чтобы враждебно, но — готовясь противостоять неожиданностям. Потом Ур указал Валерию на дверь в корпусе. Дверь отворилась, Ур ловко скользнул внутрь. Валерий, внутренне содрогнувшись от собственного безрассудства, последовал за ним.
Глава третья
«ВЫ УЧЕНЫЕ, ВЫ И РАЗБИРАЙТЕСЬ»
Я его узнал по большим круглым глазам, по трем рядам зубов, по его рогам и хвосту и синему дыму, вырывающемуся из ноздрей. Чего хочет от меня это исчадие ада?
Лодка летела с небольшой скоростью над морем. Ни компаса, ни других знакомых Валерию навигационных приборов на пульте управления не было. Только по экрану медленно скользила полоска света, — должно быть, указатель курса.
Стоя у переборки скрестив руки, Валерий смотрел на вздрагивающую полоску, на синюю морскую равнину, на заросший черными завитками затылок Ура, покойно сидевшего в кресле перед пультом. Куда он летит? Откуда он и какое задание выполняет? И что за странный у него экипаж?
Тревога жгла Валерия. Мелькнула мысль: а не наброситься ли на этого пилота-подводника, появившегося будто из смутных сновидений, — да, не наброситься ли на него сзади, сорвать эти дурацкие подтяжки и прикрутить его подтяжками к креслу? А что потом? Он, Валерий, не имеет ни малейшего представления о том, как следует управлять этим диковинным кораблем, все здесь ново, непривычно, непонятно… Да и удастся ли скрутить?.. Уж скорее он, Валерий, окажется скрученным, а потом выйдет прямо из стены иностранный майор — выйдет с наглой улыбкой, попыхивая сигарой, развалится в кресле и начнет допрос. Ну, не на такого напал! Из него, Валерия, никаких сведений не выудишь. Да и выуживать, строго говоря, нечего… «Во всяком случае, я вам не дамся», — с вызовом подумал Валерий.
По положению солнца, клонившегося к закату, он определил, что лодка летит на северо-запад. Определил ли это и Костя, сообщил ли курс пограничникам? Конечно, сообщил.
Из соседнего помещения вышел длиннобородый Шам. Величественно кивнул Валерию и тоже встал за спиной Ура, глядя на море, колыхавшееся на экране. Валерий неприязненно смотрел на резкий горбоносый профиль Шама, на грубый браслет, охвативший его предплечье. Сколько ему? Пятьдесят с лишним? «Папочка под стать сыночку, — подумал он, — тоже ненормальный, — и тут вдруг вспомнил об Ане: «ненормальный» — это было ее любимое слово. Посмотрела бы ты, Аня, сейчас на меня — как я лечу черт знает в чем и черт знает с кем, а главное — черт знает куда. А если мне не суждено тебя больше увидеть, Аня, то не поминай лихом… и очень жаль, что у нас не сладились отношения. А все потому, что тебе нравится, чтобы возле тебя крутилось не меньше десятка научных сотрудников, предпочтительно старших, а я пока младший. Ну что ж, Аня, прощай…»
И до того стало Валерию жаль самого себя, что на глаза навернулись слезы.
Шам сказал что-то Уру, а когда тот, судя по тону, возразил, Шам повысил голос, настаивая на своем. И Ур склонил голову в знак послушания. Занятый наблюдением за ними, Валерий не сразу заметил, что на экране теперь плывет земля.
То был низкий песчаный берег, тут и там в пятнах бурых кустиков верблюжьей колючки. Потом слева потянулась гряда пологих холмов, за ней белая извилистая лента дороги, рощица низкорослых деревьев, зеленый разлив виноградников.
Лодка теперь летела очень медленно, едва ли не со скоростью пешехода. Шам кликнул жену, та поспешно вошла, обмотанная белым покрывалом, и оба они уставились на экран, то и дело обмениваясь какими-то замечаниями.
«Что же это за места?» — лихорадочно соображал Валерий. Похоже, выскочили к побережью чуть южнее Приморска… Э, да он изменяет курс! На посадку, что ли, заходит? Может, здесь кто-то должен их встретить? И Валерию мгновенно представилось, как из кустов к приземлившемуся кораблю выходит некто с циничным лицом, с бесшумным пистолетом в кармане и ампулой с цианистым калием, зашитой в уголке воротничка.
Лодка зависла в воздухе и по вертикали пошла вниз. Легкий толчок. Хоть это хорошо, промелькнуло у Валерия в голове: на своей территории сели, не за границей. Он направился к двери, но Ур придержал его за локоть. Валерий тотчас вырвал руку, насторожился. И тут же ему стало неловко: ну конечно, старших надо пропустить первыми…
Шам, а за ним Каа вышли из отсека в тамбур, а оттуда спустились по трапу на землю. За ними спустился Валерий, последним выпрыгнул Ур. Осмотрелись. Ландшафт был полупустынный. Скучные редкие кустики эфемеров покрывали сухую землю. Неподалеку, у подножия невысокой горы, белела каменная осыпь, и оттуда вытекал, слабо журча, родник. Вода, прозрачная и даже на взгляд холодная, прыгала по обломкам известняка, тут и там образуя крошечные водопады и заполняя старинную водопойную колоду, выдолбленную в камне. Переливаясь через край, вода уходила в негустые заросли камыша.
Шам, а за ним и все остальные двинулись к роднику. Было жарко. Валерий, изнывая от зноя, ругал себя за то, что пустился в погоню, не прикрыв головы, в одних плавках.
Шам, подойдя к колоде, погрузил в прозрачную воду руки, а потом и лицо. Он напился, умылся и вытер лицо и бороду полой своего одеяния. Засмеялся гортанно и что-то сказал жене. Каа тоже напилась, потом оба скинули сандалии, вымыли ноги и сели рядышком на камень. Они удовлетворенно жмурились, и Шам коротко обратился к Уру. Тот нерешительно подступил к колоде и некоторое время всматривался в свое отражение, потом осторожно потрогал воду пальцем.
«Боится, что отравленная?» — подумал Валерий, наблюдая за ним. А может, он не шпион, а пришелец? Гм, пришелец… Лодка у него чудная, но все же — не космический корабль. Тюбики с пастой тоже не обязательно из рациона космонавтов. Да и родители его совершенно земные, похожие на кого угодно — на бедуинов, туарегов или на кого там еще, но только не на пришельцев из неведомых миров…
Валерий шагнул к колоде и напился, плеснул водой себе в лицо, облился с головы до ног. Взглянув на Ура, увидел, что тот смотрит на него с неистовым любопытством. Шам сказал что-то, а Каа засмеялась, и тогда Ур решился наконец. Вытянув губы трубочкой, он сделал первый глоток. Поднял голову, подумал, словно прислушиваясь к току воды по пищеводу, потом наклонился и стал пить взахлеб с возрастающей жадностью.