Ураган
Шрифт:
Сцинк открыл здоровый глаз.
– Уже лучше, – пробасил он.
Бонни поставила кофейник на прикроватный столик.
– Это транквилизатор для обезьян, – пояснила она.
– Никогда нельзя смешивать его с психотропными наркотиками, особенно с соком жабы.
Бонни посмотрела на Джим Тайла, и тот ответил на ее немой вопрос:
– Я спрашивал его об этом.
– О чем ты меня спрашивал? – проворчал Сцинк.
– О мертвом парне, распятом на спутниковой антенне, – пояснил Джим, затем снова обратился к Бонни: – Он этого не делал.
– Однако сама идея мне очень понравилась, – вставил Сцинк.
Бонни не удалось скрыть свое сомнение, и Сцинк устремил на нее суровый взгляд.
– Я не убивал этого парня, миссис Лам. А если бы и сделал это, то уж наверняка не сказал бы вам.
– Я вам верю. Действительно верю.
Губернатор допил кофе и попросил налить еще чашечку. Он сказал Бонни, что это лучший кофе, какой ему когда-либо приходилось пробовать.
– И твой парень мне нравится. – Сцинк показал на черепа, висевшие на стене. – Нравится, как он украсил свой дом.
– Он не мой парень. Просто друг, – возразила Бонни.
Сцинк кивнул.
– Всем нам нужны друзья. – Губернатор с трудом поднялся с постели и принялся снимать мокрую одежду. Джим Тайл отвел его в душ и включил воду. Когда патрульный вернулся с губернаторской пластиковой шапочкой в руках, он спросил у Бонни, что намерен предпринять ее муж.
– Он хочет выдвинуть обвинение. – Она присела на край кровати, прислушиваясь к шуму воды в ванной.
– Ну, как дела? – спросил Августин, заходя в комнату.
– Я могу сегодня же арестовать его, – сказал Джим, обращаясь к Бонни, – если ваш муж придет в участок и напишет заявление. А дальше уже дело прокурора.
– И вы это сделаете... арестуете своего друга?
– Лучше я, чем незнакомый полицейский. Не расстраивайтесь, миссис Лам. Ваш муж имеет полное право выдвинуть обвинение.
– Да, я знаю. – Конечно, следовало выдвинуть обвинение против губернатора... нельзя позволять человеку похищать туристов, как бы безобразно они себя ни вели. И все же Бонни опечалила мысль о том, что Сцинк окажется за решеткой. Глупо, конечно, она понимала это, но именно такие чувства Бонни испытывала в отношении губернатора.
Джим Тайл спросил у Августина, указывая на черепа:
– Кубинское вуду?
– Нет, ничего подобного.
– Я насчитал девятнадцать штук. Не буду спрашивать, где вы их взяли. Они слишком чистые, убийством здесь и не пахнет.
– Это медицинские пособия, – пояснила Бонни.
– Ладно, будем считать их пособиями, – согласился Джим Тайл. За двадцать лет службы он повидал массу автомобильных аварий, и у него выработалось отвращение к частям человеческих тел.
Августин снял с полок пять черепов и расставил их на паркетном полу возле своих ног. Затем взял три черепа и начал жонглировать.
– Будь я проклят, – пробормотал патрульный.
Жонглируя, Августин думал о молодом пьяном кретине, который пытался застрелить южноафриканского буйвола. Какая печальная, нелепая смерть. К трем черепам вскоре добавился четвертый, а потом и пятый.
Бонни поймала себя на том, что улыбается, глядя на это зрелище, от которого бросало в дрожь. В этот момент в облаке пара из ванной появился губернатор, голый, с небесного цвета полотенцем на шее. Капли воды стекали с его длинных седых волос на грудь. Уголком полотенца губернатор протер запотевший стеклянный глаз и улыбнулся, глядя на жонглирующего Августина.
Наблюдая за летающими черепами, Джим Тайл почувствовал, что у него кружится голова. В дверях комнаты появился Макс Лам. Любопытство на его лице тут же сменилось гримасой отвращения, как будто кто-то переключил тумблер у него в голове. Едва он раскрыл рот, Бонни уже знала, что скажет муж.
– И ты находишь вот это забавным?
Августин продолжал жонглировать. Было неясно, что вызвало неодобрение Макса – его жонглирование или нагота губернатора.
– Мы все устали, приятель, – промолвил патрульный.
– Бонни, мы уходим, – заявил Макс начальственным и угрожающим тоном. – Ты меня слышишь? Шутки закончились.
Бонни разозлило, что Макс говорит с ней таким тоном в присутствии посторонних. Она пулей вылетела из комнаты.
– О, Макс? – Сцинк лукаво улыбнулся и дотронулся пальцем до горла. Этот жест напомнил Максу об ошейнике, он инстинктивно отскочил назад, ударившись о дверь.
Из своего рюкзака Сцинк извлек бумажник Макса и ключи от взятой напрокат машины. Губернатор вложил все это в ладонь Макса. Тот пробормотал: «Спасибо» – и отправился вслед за Бонни.
Августин прекратил жонглировать, поймав черепа один за другим. Он осторожно водрузил их на свои места.
Губернатор сдернул с шеи полотенце и принялся вытирать руки и ноги.
– А мне понравилась эта девушка, – сказал он, обращаясь к Августину. – А тебе?
– Она не может не понравиться.
– Значит, тебе предстоит принять серьезное решение.
– Не смешите меня. Она же замужем.
– Как поется в песне, любовь может начаться всего с одного поцелуя. – Сцинк шутливо схватил Джима Тайла за локоть. – Скажите мне, офицер, я арестован или нет?
– Все зависит от мистера Макса Лама.
– Но мне необходимо это знать.
– Супруги обсуждают этот вопрос.
– Потому что, если ты не упрячешь меня за решетку, я с удовольствием разыщу того подонка, который избил твою Бренду.
На какую-то секунду показалось, что Джим Тайл может сломаться под грузом выпавших на его долю несчастий. Глаза полицейского увлажнились, но он сумел взять себя в руки.
– Джим, прошу тебя. Я ведь только и живу ради таких дел.
– Хватит с вас приключений. Да и мы все устали.