Ураган
Шрифт:
Все, что он хотел, – как объяснил Авила колдуну – так это научиться навлекать проклятья на своих врагов. Смертельные проклятья.
Колдун возмутился и посоветовал Авиле бросить это занятие. Но Авила вернулся домой убежденный в том, что на основании тех обрядов, которые видел, он и сам сумеет постичь основы колдовства. В качестве божества Авила выбрал святого Чанго, потому что ему нравилось имя этого парня. А первым объектом своего колдовства он избрал прокурора графства, который возглавлял расследование в отношении коррумпированных строительных инспекторов.
С монетами проблем не возникло, как, впрочем, и
Поэтому в одно из дождливых воскресений Авила купил живого цыпленка. Жена его готовила обед, ожидая в гости родственников, поэтому вытолкала Авилу из кухни. Он сунул в задний карман брюк тесак и тайком пробрался со своей жертвой в гараж. Когда Авила начал расстилать на полу гаража газету, цыпленок почуял неладное. Авилу очень удивило, что маленькая птичка весом в пять фунтов может так быстро бегать и оказывать такое отчаянное сопротивление. Жестокое жертвоприношение, в конце концов, свершилось, но Авила оказался поцарапанным, измазанным окровавленными перьями. То же самое произошло с кремовым «бьюиком» его жены. Она разразилась по этому поводу такими тирадами, что родственники ушли домой, не отведав десерт.
Через два дня произошло чудо. Прокурор, на которого Авила наслал проклятье с помощью жертвенного цыпленка, упал в душе и вывихнул плечо. В этот момент он находился в душе в обществе проститутки по имени Канди, которая оказалась достаточно сообразительной не только для того, чтобы позвонить 911, но и для того, чтобы раздать многочисленные интервью для прессы. Средства массовой информации раздули этот скандал, и прокурор штата предложил коллеге на неопределенное время уйти в отпуск.
Дело о коррупции развалилось, потом было передано другому прокурору. Но, тем не менее, Авила был убежден, что его колдовство возымело действие. Повторные попытки колдовства оказались неудачными, но Авила отнес это на счет собственной неопытности и недостатка нужных атрибутов. Возможно, во время жертвоприношения он распевал не те фразы, или фразы были правильными, но распевал он их не в той последовательности. А может, совершал жертвоприношения в плохое время для капризного Чанго. Или же просто жертвы были слишком мелкими.
После колдовства с молитвами о смене прокурора вера Авилы в колдовство с помощью крови и костей осталась непоколебимой. Но он решил, что преступление Кусаки настолько велико, что вместо одного цыпленка следует принести в жертву двух. Если же и это не поможет, то придется пожертвовать козлом.
Петухи отчаянно цеплялись за жизнь, их крики разбудили жену Авилы, тетку и мать. Женщины ворвались в гараж и увидели Авилу, распевающего на испанском бессмысленную тарабарщину перед обожаемой керамической статуей. Жена Авилы моментально заметила красные капли и куски петушиных клювов на левом крыле своего «бьюика», за что безжалостно отходила мужа граблями.
А в это время на другом конце графства Дэйд Кусака мирно посапывал в шезлонге покойного торговца трейлерами. Он не чувствовал боли от сверхъестественных рук Чанго, а также не ощущал на себе ненавидящего взгляда Иди Марш, которая растянулась на покрытом плесенью ковре, прижавшись к голому страховому агенту.
Глава 14
Свечи горели, оплавляясь, и тень Кусаки на светлой голой стене дергалась и уменьшалась в размерах. Его профиль напомнил Иди Марш миниатюрного динозавра.
Ради смеха Кусака запретил Фреду Дову снимать красный презерватив.
– Это подло, – возмутилась Иди.
– Что ж, значит, я подлец, – заявил Кусака. – А если не веришь мне, то тебе надо посмотреть на полицейскую леди, которую увезли в больницу.
Когда Кусака зевнул, его покореженная нижняя челюсть задергалась из стороны в сторону, а потом как бы вообще отделилась от лица. Он был похож на змею, пытающуюся проглотить яйцо.
– Что тебе нужно? – спросила Иди.
– Ты чертовски хорошо знаешь, что мне нужно. – Кусака направил луч фонарика на опавший член страхового агента. – Где ты отыскал эту красную резинку? Готов поспорить, что заказал по почте. Она похожа на шапку Санта Клауса.
С пола, где лежал страховой агент, послышались неутешные всхлипывания. Иди прижалась затылком к спине Фреда. Кусака уложил их на полу задницами друг к другу, связав им руки шнуром от шторы. В портфеле Фреда Дова он обнаружил визитные карточки и страховые полисы компании «Мидвест Кэжьюелти». Тут и дурак бы догадался – Иди ублажила его и обработала. Но чудесным образом Кусака появился как раз вовремя.
– Поделим по-честному, на три части, – заявил он.
– Но ты же смылся! – возразила Иди. – Оставил меня с этим засранцем Тони.
Кусака пожал плечами.
– Я передумал. Имею право. Так о какой сумме идет речь?
– Пошел ты, – огрызнулась Иди.
Не поднимаясь с шезлонга, Кусака вытянул ногу и пнул Иди по голове. Удар получился чувствительный. Иди застонала, но не заплакала.
– Ради Бога, – промолвил Фред Дов надтреснутым голосом, как будто этот удар пришелся по нему.
– Тогда ты скажи мне, о какой сумме идет речь, – предложил Кусака.
– Не смей. – Иди вонзила локти в ребра Фреду.
– Я жду, – напомнил Кусака.
Иди почувствовала, как напряглось тело страхового агента, а затем услышала:
– Сто сорок одна тысяча долларов.
– Идиот! – воскликнула Иди.
– Но вы не получите ни цента без меня и Иди, – предупредил Кусаку Фред Дов.
– Вот как?
– Да, сэр.
– Ни единого цента, – подтвердила Иди, – поскольку чек должна получить миссис Нерия Торрес. То есть я.
Кусака направил луч фонарика на лицо Иди, на котором отпечатался четкий след от подошвы его ботинка.
– Дорогая, очень трудно подписать чек, если у тебя все тело в гипсе. Ты меня понимаешь?
Иди отвернула голову от бьющего в глаза луча и тихонько выругала себя за то, что связалась с уголовником.
– Вы должны развязать нас, – подал голос Фред.
– Ладно, давай послушаем тебя, Санта Клаус!
У Иди застучало в висках.
– Знаешь что, Фред? Кусака просто ревнует. Послушай, дело здесь не в деньгах за страховку, а в том, что я собиралась переспать с тобой...
– Ха! – воскликнул Кусака.
– ...а он знает, – продолжала Иди, – что с ним я не сделаю этого за все деньги Форт-Нокса!