Ураганные Хроники

Василенко Александр Владимирович

— Не понимаю, к чему подобной сущности вообще взаимодействовать с этим миром и с людьми?

— В ответ на исполнение их желаний и воли он пожирает их души. Учитывая, что он же способен их возвращать обратно по своему желанию, то, они не являются для него даже пищей. Не старайся понять существующее в другом порядке бытия, пацан… Дольше проживёшь.

— Без понимания сути вещей в этом мире, как я могу принимать верные решения?

— А так ли нужно тебе принимать их и взваливать на себя подобную ответственность? — Спросил Гурам.

— Не знаю… Мой брат нашёл своё предназначение в том, чтобы защищать деревню. Я же хочу найти своё, но следовать по уже протоптанным дорогам – отказываюсь. Я пойду своим путём, и дорога будет возникать под моими ногами. Сейчас моя главная цель – это сделать всё, чтобы никто более не смел ставить мне указатели на пути. Ни брат, ни лучший друг, ни даже бог. Для этого я должен увидеть в непроглядной тьме протоптанные до меня дороги. Только так можно выбрать

свою собственную… — Произнёс Саске.

«Он уже не тот ребёнок, которого за нос водил Наруто, Джирайя с Какаши, Итачи или Тоби.» — Подумал Орочимару.

— Быть может именно твои глаза и смогут отыскать верный путь, Саске-кун… Тогда, я бы хотел следовать за тобой, куда бы он тебя не привёл. — Произнёс Орочимару. Саске обернулся и посмотрел на него своим шаринганом. Удивившись тому, что Змей, судя по движению чакры, не врал, он вновь отвернулся и решил ничего не отвечать ему на это. Продолжая путь по главной дороге и преодолев развилку, а также несколько постов с помощью шарингана и техники иллюзий, которые Саске мог наложить уже за добрую сотню с лишним метров они направились самой короткой дорогой до Конохи, Орочимару рассказал подробную историю места, куда они направлялись. В бытность его ещё шиноби Конохи пока была жива жена Первого Хокагэ – Мито Узумаки, уже будучи в почтенном возрасте, она тяжело переживала разгром своей родины во время разгара второй мировой войны. Возглавив экспедицию на Узушио, она смогла вывезти в Коноху — свой новый дом, многие ценности, артефакты и забытые ныне знания с запретными техниками. То, что предпочли похоронить даже в самом клане Узумаки, она приказала разместить в свежеотстроенном храме за Памятной горой, в дальних окраинах за деревней. Будучи не в силах уничтожить тайные техники и понимая, что раз её клан пришёл к ним, то в будущем и другие смогут, она оставила эти знания нетронутыми, но в качестве предостережения потомкам, а не соблазна для дальнейшего использования. Большую часть знаний она оставила лучшему ученику своего любимого мужа – Третьему Хокагэ, но также доступ крови был ещё у одной девушки – Узумаки Кушины.

В отчаянных поисках идеального средства для совладения с силами Хвостатого внутри, она со своим будущим мужем – Минато Намикадзе, которого позже назовут Четвёртым Великим Лордом-Хокагэ смогла обойти запреты уже почившей Мито и с помощью гения Минато им удалось раскрыть некоторые секреты, ввергнувшие их в ещё больший ужас. Опасаясь, что дальнейшие исследования могут только навредить деревне и миру шиноби, Четвёртый, одним из своих первых указов распорядился навсегда запечатать храм и стереть все упоминания о его существовании во всех источниках до которых он смог дотянуться. Для некоторых операций по предотвращению утечек, он не стеснялся даже использовать АНБУ в режиме полной секретности. Немногим позже, у него появились совсем другие заботы… Беременность Кушины и связанная с этим подготовка в уже привычном для него режиме полной секретности дала свои плоды. Делившись информацией только с Третьим, он создал прецедент полнейшего непонимания возникшей кризисной ситуации с нападением Девятихвостого Лиса на деревню. Третий, связанный последней волей Четвёртого и Кушины, а также сам не до конца осведомлённый о причинах трагедии, не мог помешать Данзо в открытую обвинить клан Учиха в попытке переворота и при будущей перестройке отделить их район, перенести полицейский участок и держать целый клан под основательным колпаком тайного наблюдения и контроля в ожидании их следующей ошибки, которую он хотел обернуть к своей выгоде.

С новыми вызовами для деревни и страны история старого храма за горой и вовсе забылась, как страшный сон.

— А ты значит, обо всём знал, да? — Вопрошал Саске, когда Орочимару в очередной раз прервался для глотка воды.

— Смеёшься? — Ответил Змей. — Я и сейчас рассказываю лишь крохотную часть, которую мне удалось воссоздать в качестве истории после долгих лет просеивания всех этих зёрен через множество фильтров. Если бы я не оказался под действием этого древнего проклятия, то, возможно я бы до сих пор оставался в неведении. Какую-то часть из этого мне открыл Наруто, когда сбежал ко мне убедив в том, что на том этапе, куда более выгодно будет приостановить уже начавшую вращаться мельницу истории и оглянуться по сторонам. Он действительно оказался сыном своего отца, каким я помню Минато. Как оказалось, парнишка тоже был любителем строить планы внутри планов с десятками вариаций и по ходу дела выбирать самый лучший для себя вариант. Это его кардинально отличало от Минато, который был по натуре альтруистом и выбирал самый худший для себя, но лучший для всех окружающих. Скорее всего, в случае с Минато, который дозировано подавал информацию только тем, кому считал нужным и только о том, о чём считал нужным... Даже Джирайя ничего не знал о храме и о технике печати Бога Смерти, что очень подходит его тупорылой натуре. Не замечать сокровище под самым носом отвлекаясь на кучу навоза – это его стиль. Остальных его слепота и прямота вполне устраивала, потому его так и хотели видеть на должности Хокагэ вместо хитрого и расчётливого Минато и после него. В случае с Наруто, Джирайя впервые для себя решил попробовать поступить нетипично и скопировать в своих действиях Минато, но, в одном он ошибся, что и стало для него роковым выбором, хи-хи-хи…

— Что смешного?

— Твой друг с самого начала учёл главную ошибку отца – во всём ориентироваться на интересы других. Считаясь только со своим мнением о том, как всё должно быть, он на этом и прогорел. Как и я до него, как и Итачи в последствии. На каждого из нас у него уже был заготовлен, как минимум набросок плана, но был и недвижимый для него объект, что делать с которым он не знал тогда и думаю, не знает до сих пор.

— И о чём ты?

— О тебе… — Улыбнулся Орочимару. — Он не может просто избавиться от тебя, потому, что слишком многое касающееся лично его зависит от тебя и твоих решений. Однако и управлять тобой он тоже не может, что и вынуждает его постоянно перестраивать все свои действия снова и снова. Постоянно находясь рядом с ним, я думал, что успел неплохо его изучить. Я поставил на то, что он не из тех, кто будет рисковать и постарается сделать всё наверняка, но на этом я ошибся. Как оказалось, он отлично понимает разницу между взвешенным риском и неоправданным. Это стало для меня фатальным.

— Вы все так говорите, будто Наруто-кун свалился к нам из другого мира и планирует тут всё захватить и поработить всех. — Раздалось от мопса. — Планы внутри планов… Всезнание и попытка управлять судьбой других... Это ведь полная чушь, не? — В ответ все посмотрели на Паккуна с серьёзными выражениями лиц. Попытавшись найти спасение во взгляде Гурама, он повернул морду к нему, но, тот также смотрел на мопса абсолютно серьёзно. — И кто, после этого ещё сошёл с ума?

— Всезнание, как и Бог Смерти, вовсе не сказки. — Произнёс Гурам. — Сомневаюсь, что эта тварь выдала ему ВСЕ необходимые знания, но, думаю ему показали достаточно вариантов будущего заставив делать выбор, которого мы – Аспекты, лишены.

— Ты всё говоришь о какой-то твари… — Вопросительно произнёс Саске.

— А ты не понял? Аспект Памяти – Верховная Жаба Затерянной Горы. — Произнёс Гурам и Саске округлил глаза. — Всё, что было, есть и что может произойти ведомо ему. Он – память мира, гибель богов и наставник самого Мудреца Шести Путей. Скорее всего он увидел в Наруто очередное его воплощение, и он вновь тянет за ниточки проклятой судьбы, пытаясь воссоздать трагедию тысячелетней давности, чтобы породить нового Мудреца.

— Не хочу прерывать тебя, но, глянь вперёд… — Произнёс Орочимару. Подходя к деревне со стороны западных возвышенностей, они уже могли видеть с дальних холмов, лесную впадину с мелкой рекой, ранее протекавшей через Коноху и обтекающей Памятную гору через северную сторону по большому крюку. — Видишь ту поляну справа внизу? Храм сразу за ней, скрыт за теми несколькими старыми деревьями. — Выйдя на обозначенное место, они остановились за пару десятков метров у парадного входа в обросшее мхом каменное здание. Высотой с трёхэтажный дом, оно напоминало храмы древних времён, но, знающему человеку, на глаз было видно применение куда более современных строительных технологий. Сразу за несколькими, удерживающими козырёк крыши, каменными колоннами, находились массивные стальные двери, которые также выдавали приблизительно время постройки такого храма с головой. Настоящие храмы древних запирались исключительно каменными дверями, выдвижными стенами, арками, решётками и прочим. Железо, а тем более такого качества, тогда не использовали для изготовления подобных дверей. Сами двери также были перевязаны якорной цепью, а на них висел амбарный замок. Скрытые от невооружённого глаза письмена, сделанные с помощью чакры, защищали двери от вскрытия с помощью ниндзюцу. Здесь стояла мощная барьерная техника на основе восьми элементов чакры. Лишь кто-то способный использовать их все мог поставить нечто подобное. Кроме этого, требовалось также обладать и сенсорными техниками, чтобы замаскировать всё это, а также быть знакомым с «Искусством Мудреца», чтобы сделать этот охранный барьер «Вечным».

— Невероятная по сложности техника… — Округлив светящиеся глаза, оценивал Саске. — Кто-то уровня Кагэ явно не пожалел чакры и времени для надёжности.

— Тц… Ну и долго вы собираетесь тут водить жалом? — Устало произнёс полуволк, выходя вперёд и сняв капюшон, а также продевая руки-лапы в рукава. — По сравнению с мастерами древних – это детская игра. — Раздалось от него и протянув когтистую лапу, он крепко сжал цепь и амбарный замок в ладони, сминая металл и резко дёрнув его на себя разорвал несколько звеньев цепи и выдрав амбарный замок, который также сломался от такой невероятной силы. Сжав кулак, он с размаху ударил по стальной двери провернув кисть и вкладывая природную чакру. Стальная двустворчатая дверь отворилась с первого удара и с громким стуком и грохотом, створки едва не вылетели с петель, ударившись о каменные стены. Не оглядываясь на Саске и Орочимару, Гурам направился вперёд, чуть пригнувшись, чтобы пройти в двери. Первый тёмный зал оказался входным. В нескольких метрах от двери находилась стенка с алтарём для жертвоприношений и двумя поворотам в разные стороны. Понимая, что оба прохода в конце ведут в одно и то же место, только разными путями, Гурам пошёл по правой стороне, ведя за собой остальных.