Ураганные Хроники
Шрифт:
— Способности глаз? — Раздалось от Тасуни.
— Верно… У каждого владельца Мангекё есть по одной основной технике на каждый глаз. Иногда они похожи, а иногда совершенно разные. Некоторые удобно объединять, а другие неспособны на это. Не суть… В моём случае, мой Мангекё во время пробуждения не дал мне ничего…
— Ничего?! — Удивлённо произнесла Цунаде.
— Именно… Сперва я также подумал, но со временем, я понял, что используя Мангекё я вижу техники и шиноби совсем по-другому. Моё око прозрения и гипноза – основные способности шарингана, вышли на запредельный уровень. Для примера… Если обычный шаринган видит движения чакры и считывает конструкт из печатей перед использованием техники, записывая это на подкорку мозга владельца, а при нескольких повторениях может даже предугадать технику, то, мои глаза могут разложить технику на составляющие уже после применения и не важно сколько времени прошло, секунда или
— Лет?!
— Да… Мой глаз работает и на техники печатей, полностью раскладывая их на чакру и составляющие. Более того, способен проецировать это в реальность. К примеру, своим правым глазом я могу разложить на составляющие и удалить ключевой элемент любой техники, из тех, что доступны мне для применения. Ну… Чтобы вы поняли, ограничение в том, что если бы я, например, не владел каким-то из пяти базовых элементов, то я бы не смог глазом парировать этот элемент. Но, благо у меня таких проблем нет… — Улыбался Мадара. — Мой левый глаз, в свою очередь, способен делать обратное… Добавлять элементы в технику уже после её высвобождения. Даже в чужие запечатывающие техники спустя годы… Объединив способности глаз, перед открытием Сусаноо, я получил власть создавать конструкты печатей из своей или чужой чакры. Правда, последнее в бою было неприменимо, ведь требовало времени, но, неважно… Так я создал множество разновидностей проклятых печатей… Так я создал Чёрного Зецу, поместив в тело из клеток Хаширамы свою волю… С обретением вечного света и Риннегана моя сила ещё больше возросла и теперь я способен на большее.
— Это невозможно… — Произнёс Ооноки. — Да что же ты такое?!
— Сколько раз ты будешь это повторять? Ну, вот, например, «Нечестивое Воскрешение»… Знаете, как эта штука работает? По сути своего конструкта – это как призыв мёртвых. Её основа – обычная техника призыва на основе жертвоприношения, огромного количества чакры и связующего звена в виде плоти призываемого. Несколько ручных печатей в правильном порядке и готово. Главное не забыть добавить один элемент… Отдельную и сильную печать контроля, написанную кровью призывателя и внедрённую в тело призываемого. Иначе призыв будет бесконтрольным. С печатями, наложенными заранее, есть один нюанс… Шаринган может их видеть на собственной чакре, а любая техника, которую я вижу, может быть изменена моими глазами. Так я освободился от контроля и внёс коррективы в печать, зациклив свою бесконечную чакру внутри тела. Именно поэтому я могу стоять тут, светиться и трепаться с вами столько, сколько захочу… Но это подвешенное состояние всё же мешает использовать силу. Зная от и до весь конструкт, я могу внести ещё несколько изменений и удалить элементы, связанные с волей призывателя, удерживающей мою душу здесь для чего нужно лишь подобрать определённый порядок печатей и перезапечатать мою душу в этом теле на той же основе. Когда такое происходит, то, начинаются большие проблемы в виде бессметного тела с бесконечной чакрой, которое не подчиняется никому.
— Не верю… — Дрожащим голосом произнесла Мизукагэ.
— Я мог бы сделать это из без техники того призрака, но, с ней будет куда легче управлять своей душой. — Произнёс Мадара складывая несколько печатей и ударяя ладонью в землю. — Потом передадите тому, кто использовал технику, что спички детям не игрушка… «Нечестивое Воскрешение: Техника обратного призыва!»
Глава Пятьдесят Шестая "Всезнание"
Под лучами закатного солнца, на глаза огромному быку-осьминогу упала тень от летящей на него сверху, со скоростью мгновенного перемещения, огромной ожившей статуи. Фигура демона-еретика замахнулась огромным кулачищем целясь прямо в рогатую голову, но в последний момент, не менее огромное чем статуя, чудище с восемью хвостами щупальцами выставило блок двумя ладонями и приняло тяжелейший удар. От движения кулака на мгновение превысившее скорость звука на всю округу раздался сильнейший хлопок. Бык-осьминог сморщился от тяжести этого удара и выставленные вперёд две его прямые руки согнулись в локтях и тыльные стороны ладоней почти достигли лица, а сама его туша слегка сдвинулась. Крепко стоя на ногах, статуя, делая шаг вперёд с правой ноги уже замахнулась вторым кулаком. Внезапно, буквально источающий зелёный покров из чакры, стриженный под горшок мужчина, в обтягивающем мускулистое тело комбинезоне и расстёгнутым жилетом-разгрузкой сверху, напрягаясь, что есть мочи и прикрывая покрасневшее от напряжения и опухшее лицо скрещенными руками, высвободил ещё большее количество чистой и неудержимой силы. Сила и её концентрация была уже сравнима с чакрой и Кю исходящей от почти более чем двухсотметрового в высоту быка-осьминога. Стоящий недалеко седоволосый мужчина, в маске по самую переносицу вновь увидев это явление не мог не округлить глаза, один из которых светился ярко-красным светом и прекрасно видел всю ту огромную, уже далеко не человеческую мощь, исходящую от его товарища. Под одетым в обтягивающий костюм, как и под ногами демонической статуи, треснула и просела земля, а зелёный покров, который источало его тело сменил цвет на ярко-синий и более плотный. Сейчас его будто окутывало обжигающее всю округу синее пламя, стремящееся столбом вырваться в небеса пока тот орал во всю глотку, что было мощи.
Прикрываясь от перегретого воздуха и концентрируясь, чтобы просто остаться стоять на земле в его присутствии, парень в маске чуть пригнулся и сморщился. В его голове проносились воспоминания из детства, когда в возрасте пяти с половиной лет они оба поступали в академию. Нелепо одетый в дешёвое зеленое трико, со стрижкой под горшок с нетипичным для жителей их деревни лицом и выглядящий откровенно глупо, он, в сопровождении своего отца, который, в своё время, на мнение большей части жителей деревни вообще бил все рекорды по нелепости своего внешнего вида и поведения. В то время как большинство действующих шиноби ходили по деревне в тех же комбинезонах и разгрузочных жилетах, которые использовали и на миссиях, и в нарядах исходя из соображений банального удобства и необходимости в постоянной боеготовности, то, этот усатый, небритый и также стриженный под горшок, загорелый мужик ходил в обтягивающем зелёном костюме, иногда надевая сверху жилет, а иногда, какую-то нелепую серую накидку, как и в этот день.
***
— О, доброго утра, Дай-сан. — Тепло улыбнувшись, поздоровался с ним седоволосый мужчина с косичкой, провожая своего сына уже тогда постоянно натягивающего ворот своего чёрного комбинезона по самую переносицу и скрывая большую часть лица. Двое «зелёных» стояли и что-то обсуждали у входных ворот на территорию Академии активно жестикулируя и, обернувшись, в ответ на приветствие, направились к двум седоволосым.
— О, это вы, Сакумо-сама… — С поклоном, обращаясь будто к господину, поприветствовал его Дай.
— Эй, ну, будет вам… — Поднял ладони Сакумо. — Не стоит таких почтений…
— Как не стоит?! — Возмущённо выкрикнул Дай. — Вы ведь, без преувеличения, сейчас сильнейший и самый уважаемый из джонинов не считая Хокагэ-сама. Такому жалкому генину как я, надлежит обращаться к такому как вы, только с наибольшим возможным почтением!
— Хех… Вы, наверное, не в курсе, но… Уже неделю как меня лишили всех регалий и звания. Нарушение приказа… Только по доброй воле Третьего-сама я сейчас имею возможность провожать сына в Академию, а не сижу в тюрьме.
— Да, я слышал об этом нелепом случае… — Нахмурился Дай. — Но я уверен, что Хокагэ-сама оценит ваши деяния как подобает и все эти нелепые обвинения с вас снимут. В конце концов, вы – шиноби высшего ранга и только вам решать, как следует поступить в той или иной ситуации. Помните, что как-бы не сложилось дальше… — Он, внезапно, положил руку на плечо Сакумо. — Моё уважение всегда с вами, и я не отрекусь от этих слов. — Показав большой палец, он улыбнулся. Седоволосый мальчик скривился под маской, глядя на эту сцену, а Сакумо лишь засмеялся, почесав затылок.
— Хе-хе-хе-хе… Ну, спасибо за поддержку, хоть я уже для себя всё и решил… — С грустным вздохом ответил он. — Надеюсь… — Глядя в пол продолжил Сакумо.
— М?
— Надеюсь наши дети, которые будут в одном классе, также будут уважать и поддерживать друг друга, как и подобает шиноби нашей деревни.
— Боюсь, что это невозможно! — Резко ответил Дай, сложив руки на груди.
— Э?! — Удивился Сакумо слегка отпрянув от него. — Так вы из «злобных родителей», Дай-сан?
— Нет же, пап… Тут только ты не в курсе ситуации. — Раздалось от мальчика, прикрывающего лицо. — Вот он… — Кивнул он на стоящего рядом, своего ровесника в зелёном трико. — Пытался поступить в Академию не умея выполнять элементарных упражнений по контролю чакры. Без способностей к гипнозу, скрытности, да и в плане физподготовки… — Какаши махнул рукой. — Естественно он провалил экзамен. Ведь просто быстро бегать, набивать кулаки и прыгать недостаточно. Помнишь, как ты меня учил, касательно выверенности и плавности движений, а также равновесию и контролю? Без использования чакры это невозможно даже в минимальной степени… — На этом, парень в трико, с грустью посмотрел в пол.
— Эй, Какаши, не будь так груб даже если это всё и правда… — Сделал ему замечание отец. — Простите его за это… — Поспешил извиниться Сакумо.
— Ничего… За правду не извиняются. Простите, но мы пойдём, Сакумо-сан. — Ещё раз поклонился Дай.
— Д-да, не смею задерживать… — С этими словами, Дай и его сын обошли двоих седоволосых и первый пробил сыну подзатыльник на ходу. Отреагировав, парень глянул на кивнувшего ему отца, а затем резко обернулся к уже почти скрывшимся за воротами, седоволосым.