"Уран" почти не виден (Урановый диверсант)
Шрифт:
– Пожалуйста. Если она не против.
– С удовольствием, – подала руку Дженни.
Если бы режиссер за пультом запустил во время медленного танца на экране клип, то странная с виду парочка наверняка бы явилась объектом насмешек оставшейся за столиками публики: низкорослый мужчина годов семидесяти от роду, семенящий и заискивающе поглядывающий на стройную девушку, годившуюся ему во внучки.
Но основной свет угас, даруя возможность парочкам побыть наедине.
Стоило глазам освоиться в полумраке, юноша отыскал среди танцующих новую подружку и старикана.
И вдруг Давид подался вперед, набычился – одна рука пожилого ловеласа поднялась, на миг исчезла и… показалось, будто мимолетно прикоснувшись к женской груди, снова легла на талию.
Он плеснул в бокал вина, залпом осушил его и с нараставшим беспокойством принялся наблюдать…
Так и есть! Видимо, не получив возражений, старик осмелел и повторил трюк – ладонь проползла под локотком, с деловитым нахальством ощупала левую грудь, скользнула по животу вниз.
Мальчишка выдернул из пачки сигарету; забыв о зажигалке, кое-как прикурил от горевшей свечи, выпустил из раздувавшихся ноздрей дым. И опять уставился на танцующих…
Со стороны могло показаться, что еще минута подобного испытания, и самолюбие молодого человека не выдержит: он либо вскочит и убежит из зала, либо бросится выяснять отношения с обидчиком. Но что-то его сдерживало. Может быть, осознание того, что Дженни свободная и отнюдь не принадлежавшая ему женщина. Или же тлевшая надежда – коль та позволяет такое совершенно незнакомому да еще жутко старому, облезлому донжуану, то непременно уступит и ему – молодому и привлекательному.
Целый ворох сумасбродных мыслей будоражил нетрезвую голову, пока длилась нескончаемая композиция. Желваки бешено вздувались на скулах, когда ненавистный волокита изучал округлую попку партнерши, нырял сморщенной ладонью в боковой разрез и без того короткой юбчонки, поглаживал ровные бедра. Юноша чуть не до крови кусал губы и взволнованно смотрел на происходящее действо…
Наконец, музыка стихла. Старикашка расшаркался перед дамой, взошел с ней по короткой лесенке, галантно подвел к столику и с довольной слащавой миной напомнил:
– Не забудьте о нашем уговоре. Я с нетерпением жду.
Давид проводил его полным ненависти взглядом и молча наполнил оба фужера вином.
– Что случилось? Почему ты такой надутый? – невинно хлопнула девушка длинными ресницами.
Тот в два глотка осушил бокал, налил еще; резко выдохнул и… пошел в атаку – ладонь легла на стройную ножку.
Но Дженни поймала запястье и, вскинув тонкую бровь, прошептала:
– Не слишком ли быстро, мистер?
– Быстро?! А почему ему можно, – воинственно кивнул он на старого еврея, – а мне нельзя?
– Кому?!
– Этому… столетнему пижону!
Она провела пальчиками по его руке:
– Во-первых, не так уж много ему позволили. А во-вторых… как тебе объяснить?… Если женщина говорит "нет" – это вовсе не значит, что она не хочет. Настойчивый мужчина всегда своего добьется, верно?
Затем наклонилась к нему, прикоснулась губами к щеке и сказала:
– Мне нужно отлучиться. Я скоро вернусь…
– Понимаю: ты сейчас уйдешь вместе с ним! – отшатнулся он. От резкого движения на столе опрокинулась и погасла свечка.
– Глупый, – засмеялась Дженни. Притянув его к себе, поцеловала в пахнувшие вином губы и шепнула: – Я слишком много выпила и хочу пописать. Всего лишь пописать.
Тот упрямо мотнул головой.
– Ну, не вести же тебя в туалет!… – озадаченно молвила она.
– Я подожду снаружи.
– Хорошо – проводи меня.
Он тяжело поднялся из-за стола, покачнулся, пошел следом. Подружка тоже прилично набралась – с языка слетали интимные подробности, о которых трезвая женщина умолчит; походка сделалась развязной; короткая юбочка съехала набок…
Спустившись по короткой лесенке и пройдя краем танцпола, они скрылись в зеркальном коридоре с туалетными комнатами. Дженни подошла к дальней двери с изображением женского силуэта; взявшись за ручку, взглянула на провожатого:
– Я скоро.
Однако дверь за собой прикрыть не успела – Давид решительно шагнул следом.
– Твоя комната рядом, – напомнила она и впервые за этот вечер растерялась – парня уже ничто не могло остановить. Напористость не вязалась с недавней скромностью и способностью краснеть по любому поводу.
Он подтолкнул ее в одну из просторных кабинок, повернул ручку замка…
Оторопь длилась секунду. А когда тот приблизился, в голове уже созрел эскиз следующего витка экспромта: "Будь по-твоему. Сейчас я позволю тебе больше, чем запланировала. Возможно, такая спешка даже к лучшему. Давай, мальчик – не стесняйся!"
И он не стеснялся. Теперь настала его очередь – младое самолюбие пять минут назад получило звонкую оплеуху и негодовало, требуя сатисфакции.
Арбатова прижалась спиной к перегородке, запрокинула лицо…
Точно сорвавшись с цепи, он жадно припал к раскрывшимся навстречу губам, лихорадочно шарил по ладному телу. Скоро по полу поскакала оторванная от кофточки пуговка, а три других она поспешила расстегнуть сама – не ехать же потом в машине в растерзанном виде!
– А более приличного места ты найти не мог?… – задыхалась Дженни, но вездесущих рук не останавливала. – Экий же ты торопливый, дурачок…
Распахнув блузку, он мял упругие груди и мусолил губами набухшие соски; потом переключился на юбку, однако отыскать застежку с короткой молнией на боку в суматохе не вышло. Пришлось девушке снимать ее самой. И тут же проворная ладонь нырнула под кружевное нижнее белье…
Она молча сносила прикосновения и думала об одном: как сохранить мужское желание со страстью, но заполучить отсрочку для финального действа?… Если все произойдет сейчас – избалованный и отнюдь не обделенный женским вниманием красавчик утеряет всякий интерес. И расстанутся они здесь же – в ночном клубе. А это никак не вяжется с планами.