Урановая буча

Александр Ведров (Белоногов) родился в Свердловске, в рабочем посёлке Уралмашзавода. Отец, Дмитрий Белоногов, ушёл добровольцем на финскую войну, где погиб. Военные годы семья провела в сельской местности, а в 1946-м переехала в Верх-Нейвинск, в котором начиналось строительство головного атомного комплекса СССР. Здесь Александр Ведров окончил с серебряной медалью среднюю школу и поступил на физико-технический факультет Уральского политехнического института им. С. М. Кирова.

В 1963-м принят на Ангарский электролизно-химический комбинат, где стал начальником связующего подразделения завода по обогащению урана. В 1973-м был избран секретарём парткома электролизного завода, затем секретарём Юго-Западного райкома партии города Ангарска по промышленности. В 1983-м утверждён заведующим оборонным отделом Иркутского обкома КПСС. С 1995-го работал заместителем председателя Избирательной комиссии Иркутской области. Заочно окончил Иркутский институт народного

Член Российского союза писателей и Интернационального Союза писателей. Лауреат восьми международных и общероссийских литературных премий. Член-корреспондент Международной академии наук и искусств. Член Общественного совета при аппарате Губернатора и Правительства Иркутской области.

Ещё в разгар Великой Отечественной войны Сталин видел угрозу, исходящую от союзников по антигитлеровской коалиции. Она состояла в разработке американского оружия массового поражения. В 1942-м Государственный комитет обороны (ГКО) принял постановление «Об организации работ по урану», по которому Академии наук СССР предписывалось представить доклад «О возможности создания урановой бомбы», а операции по разгрому войск вермахта под Сталинградом присвоено символичное название «Уран». Уже тогда значение атомной программы приравнивалось к победе в Великой Отечественной войне. В 1943-м создан научно-исследовательский центр по урановой тематике «Лаборатория № 2 АН СССР», ныне это Российский научный центр «Курчатовский институт». В августе 1945-го, без всякой на то военной необходимости, американцы подвергли атомному разрушению мирные японские города Хиросиму и Нагасаки. Это была репетиция атомного уничтожения СССР, к которому янки готовились в ходе Второй мировой войны. Поэтому тогда же создан Спецкомитет № 1 во главе с Л. П. Берией по производству атомной бомбы, а затем – Спецкомитет № 2 по ракетостроению во главе с Г. М. Маленковым, который назначил главным конструктором новой отрасли С. П. Королёва. В 1946-м американцами был составлен список двадцати советских городов для нанесения по ним ядерного удара, а У. Черчилль призвал в Фултоне к ядерному нападению на СССР, недавнего союзника по антигитлеровской коалиции.

В декабре того же года приняты решения о строительстве в посёлке Верх-Нейвинск Свердловской области завода-813 для получения урана методом газовой диффузии, на Южном Урале – завода-817 (ПО «Маяк») по наработке оружейного плутония, а также о создании Лаборатории № 4 по разработке центрифуг для разделения изотопов урана. В июле 1949-го по плану «Троян» список советских городов, подпадающих под ядерный удар, на 1 января 1950 года, был расширен до семидесяти. Пентагон рассчитывал нанести по СССР удар такой силы, чтобы ответные действия были исключены. Аппетиты росли, и в 1953-м президент США утвердил план атомной атаки уже на триста советских городов, её срок был перенесён на 1 января 1957 года с тем, чтобы страны НАТО подготовили к вторжению в СССР 164 дивизии. Наша страна, разорённая и обескровленная в разрушительной мировой войне, оказалась перед угрозой смертельной опасности и необходимостью мобилизации неимоверных усилий для сохранения нации и государства. В стране создавался мощный комплекс атомных производств, в него включались сотни предприятий, институтов и конструкторских организаций, весь цвет советской науки. Десятки тысяч учёных по всей стране работали над Атомным проектом. Закрытые города атомного профиля вырастали как грибы после дождя, укрываясь в Уральских горах и сибирской тайге. Их насчитывался добрый десяток.

Все силы страны были брошены на создание самой наукоёмкой отрасли, где работы велись без утверждённых проектов и смет, а расходы оплачивались по факту. Атомная отрасль поглощала такой же объём капитальных вложений, как все другие министерства оборонной промышленности. Спецкомитет ГКО наделялся правом привлечения любых ресурсов страны. К исполнению его заданий привлекались смежные предприятия разных ведомств с численностью работающих в сотни тысяч человек. Так рождалось военно-экономическое чудо. Началась ядерная гонка за количеством произведённых бомб. Атомный проект очень дорого обошёлся государству, но именно он на долгие годы обеспечил мир на земле.

В марте 1954-го ЦК КПСС и СМ СССР приняли решение о строительстве в Ангарске крупного промышленного комплекса (завода-820 с указанием адреса: почтовый ящик 79) по химической переработке природного урана и разделению изотопов урана методом газовой диффузии. Сегодня он известен как Ангарский электролизно-химический комбинат (АЭХК). Роль и значение ангарского комбината в том, что он принял на себя максимум энергетических и технических затрат на создание уранового материала, тогда как его доводка осуществлялась на других предприятиях страны. Атомный гигант потреблял половину электроэнергии, вырабатываемой Иркутской ГЭС, и для его развития потребовалось строительство на Ангаре ещё более мощной Братской ГЭС. Кроме того, в состав комбината в статусе цеха входила крупнейшая в стране миллионная ТЭЦ-10.

До сих пор население Приангарья живёт слухами о «подземном заводе», таинственной «десятке», где производится «что-то несусветное». Эти слухи и домыслы появились от неизвестности, строжайшего режима секретности производства. Сегодня же завеса над некоторыми тайнами приоткрыта, и общественность не только может, но и должна знать реальную обстановку прошлого и настоящего, роль и вклад ангарских атомщиков в создание боевого и мирного урана. Надеюсь, эти воспоминания о начальном этапе развития атомной отрасли будут интересны не только атомщикам, но и широким читательским кругам.

В ракетно-ядерном комплексе СССР хозяйничал триумвират, прозванный для краткости и по условиям неразглашения, группой трёх «К». За первой буквой «К» стоял Курчатов («Борода»), научный руководитель Атомного проекта. В числе основных претендентов на эту важнейшую роль были учёные с мировым именем, академики А. Ф. Иоффе и П. Л. Капица, но В. М. Молотов, тогдашний первый заместитель председателя Совета Народных Комиссаров, остановил свой выбор на молодом и малоизвестном Игоре Васильевиче Курчатове. В марте 1943-го он был утверждён руководителем проекта. В 1948-м на заводе-817 (Челябинск-40) пущен реактор для наработки плутония, положивший начало атомной отрасли Советского Союза. Курчатов получил здесь крупные дозы облучения, в результате чего его здоровье было сильно подорвано. Опыт отзывался тяжёлыми последствиями, результат ставился выше ценности жизни. Первый год на заводе работали без дозиметров. Ликвидация аварийных ситуаций производилась вручную. В качестве «защиты» получали по сто граммов спирта. Ефим Павлович Славский, главный инженер завода-817, позднее – министр Минсредмаша, вспоминал: «Решалась судьба урановой загрузки <…> самой дорогой ценой – путём неизбежного облучения персонала. С этого часа весь мужской персонал объекта, включая тысячи заключённых, проходит через операцию выемки труб. В общей сложности было извлечено и вручную переработано тридцать девять тысяч урановых “блочков”». Курчатов тогда первым шагнул в ядерное пекло. Первая отечественная атомная бомба была собрана в Арзамасе на челябинском плутонии; корпус бомбы изготовили неподалёку от Челябинска, в Кыштыме. Созданием ракет занимался отец отечественного ракетостроения Сергей Павлович Королёв, обозначенный вторым «К». В 1938-м он, уже известный конструктор ракет, был арестован, подвергался допросам, на которых ему сломали челюсти, и отправлен на колымские золотые прииски. Другой арестант, конструктор самолётов Андрей Туполев, затребовал оттуда золотодобытчика Королёва в своё распоряжение и привлёк его в казанском конструкторском бюро, а попросту – в тюремной «шарашке», к разработке фронтового штурмовика Ту-2 и лучшего во Второй мировой войне пикирующего бомбардировщика Пе-2. Тоже полезная работа. Королёв – провидец и первопроходец целого ряда основных направлений ракетного вооружения и космической техники.

Ну а третьим «К», ответственным за то, чтобы доставлять ракеты точно до места назначения, стал космический теоретик М. В. Келдыш. Вместе с Королёвым он работал над созданием и пуском первого искусственного спутника Земли. Главными направлениями деятельности трижды Героя Социалистического Труда Мстислава Всеволодовича, математика высочайшего уровня, были ракетодинамика и небесная механика. Так был образован советский конвейер создания атомного оружия, ракетных установок с ядерными боеголовками и системы их запуска в заданном направлении, что предотвратило Третью мировую войну с катастрофическими последствиями для всей планеты. Мир стал биполярным. В 1949-м в Советском Союзе было произведено испытание атомной бомбы, что охладило амбиции Америки, видевшей себя властительницей послевоенного мира. Президент США долго не мог поверить, что «азиаты могли создать такое сложное оружие, как атомная бомба». Его можно было понять, ведь для создания атомного оружия требовалась мобилизация всего комплекса естественнонаучных знаний человечества. Созданное в СССР оружие относится к социально-техническим феноменам. Академик Ю. Б. Харитон отмечал, что на этапе военных лет роль разведки в создании советского атомного оружия была первостепенной. Команда Курчатова, опираясь на разведданные, шла кратчайшим путём. Первая советская атомная бомба РДС-1 оказалась точной копией американской, собранной по Манхэттенскому проекту; знал бы о том американский президент – меньше бы удивлялся. Или больше. Но в последующие годы на первые роли у нас вышли собственные разработки.

В октябре 1952-го американцы первыми взорвали термоядерное устройство, но это было наземное лабораторное сооружение, размещавшееся в двухэтажном здании, а через десять месяцев, в августе 1953-го, советские атомщики взорвали на Семипалатинском полигоне более мощную водородную бомбу, пригодную для военного применения, перехватив пальму первенства у обескураженных американских ястребов. Государственной комиссии открылось тогда адское зрелище. Когда рассеялся взметнувшийся в небеса грандиозный гриб, втянувший в себя все, что находилось в эпицентре взрыва, металлическая башня вместе с массивным бетонным основанием исчезла: она попросту испарилась вместе с бетоном и железом. «Чудовище», – выдохнул присутствующий на испытаниях Сергей Павлович Королёв. Ему, главному конструктору ракетной техники, предстояло обеспечить доставку «чудовищ» в любую точку земного шара. Игорь Васильевич Курчатов, уроженец Челябинской области, всю жизнь посвятил физике атомного ядра. Первый ядерный реактор, запущенный в 1946-м, первая атомная станция в Обнинске, взрыв первой советской атомной бомбы – это всё он, академик Курчатов, создатель школы советских физиковатомщиков. Он же руководил работами по исследованию термоядерной реакции. В феврале 1960-го приехал в санаторий Барвиха навестить друга, академика Юлия Борисовича Харитона. Во время беседы на скамейке парка сердце Игоря Васильевича остановилось. Курчатову было пятьдесят семь лет. А в 1966-м на хирургическом столе остановилось сердце Королёва, которому не исполнилось и шестидесяти. Операцию по удалению язвы желудка, считавшуюся пустяковой, проводил министр здравоохранения академик Петровский, но при вскрытии он увидел тяжелейшую саркому, для устранения которой в операционной не имелось ровно никаких средств. Где была дооперационная диагностика? Изношенное сердце Сергея Павловича не выдержало многочасовой операции, проводимой в допотопных условиях. Медицина не сделала ничего, что от неё требовалось для сохранения здоровья выдающихся учёных и создателей ракетно-ядерного щита державы. Академик Келдыш, пятнадцать лет возглавлявший Академию наук СССР, непомерными нагрузками был доведён до тяжелейшей депрессии и психологического расстройства.