УравноБешенный Эльф
Шрифт:
– Тварианна, - произнес дед, пока я хмурила брови по просьбе бабушки. — Ты понимаешь, в каком бедственном положении мы находимся! И пятьсот тысяч золотых….
– Это я нахожусь в бедственном положении! Вышла замуж на свою голову! Носки чесноком воняют! Изо рта — боярышником! А таким колом, как у тебя можно только пошлепать вампира! В качестве назидания! Тирания, руки в боки упри, пожалуйста. Ты, считай подарил нашу внучку!
– Ага, - согласилась я, встав в самую суровую позу.
– В объятиях страсти, да? В объятиях старости! И тут ты решил лишить меня
– Как можно думать о любви, когда на тебя всю ночь смотрит из темноты безносая морда летучей мыши со светящими глазами? — возмутился дед, на которого я была ужасно обижена. — А с длинных клыков капает слюна!
– Вечно у тебя одни отговорки! - обиделась бабушка.
– Он выдал меня замуж за ту ушастую сколопендру, которая опозорила меня тогда на балу! - всхлипнула я, все еще сурово глядя на деда. И подливая маслица в огонь скандала. — И подписал документы на брак!
– Что? Не может быть! Это полностью меняет дело! — внезапно перестала орать бабушка. — Как удачно! Нет, ну вы поглядите!
– Ба! — обалдела я, глядя на свою юбку. — Ты чего?!! Ты что? Я не выйду замуж за этого эльфа!
– Так, еще раз посмотри на дедушку с укором. Погрози ему пальцем, чтоб больше так не делал. И пойдем собираться! — послышался почему-то довольный голос бабушки из-под юбки.
Я готова была разреветься в голос. Нет, ну надо же! Я ожидала защиты! Думала, что бабушка его укусит! Или … или… А тут… Она согласна!
– Я с тобой не разговариваю! — обиделась я, проходя мимо портрета моей мамы Стервеллы Скотинелли. Говорят, что мы с ней чем-то похожи. Мама тоже вышла замуж за эльфа. И ничем хорошим это не закончилось.
– Ну надо же! — заметила бабушка. — Слушай, ты что? Похудела? Панталоны с тебя сползают!
– Резинка старая, - вздохнула я, направляясь в свою комнату. Вещей у меня не было. Кроме этого платья и сменного белья больше ничего. — Я с тобой не разговариваю! Я думала, что ты за меня заступишься!
Я задернула плотные, заштопанные шторы и подняла юбку.
– Милая, - послышался голос бабушки, которая вылетела из-под юбки. — Послушай меня. Что написано на гербе славного рода Скотинелли?
– Эм… Отомщу, забуду и снова отомщу! — вспомнила я.
– Отлично! Три мужа назад я провернула что-то похожее! План прост. Ты выходишь за него замуж, но… брак не действителен! По причине того, что бедный жених никак не может обеспечить молодой и красивой жене то самое женское счастье! В доказательство мы предоставляем девственность, которая до сих пор на месте! — начала бабушка, гаденько улыбаясь клыками.
– Допустим, - согласилась я, разглаживая старое платье.
– Мы идем к принцу. Собирается суд. И на суде эльфийская сколопендра будет оправдываться, как же так получилось, что жена еще девственница! Знаешь, какой это позор для мужчины! — заметила бабушка. — В итоге суд решит, что брак не действителен. А по закону тебе полагается половина состояния мужа! Ты хоть представляешь, какие это деньги?
– А как же первая брачная ночь? — поежилась я.
– Улыбаемся, ночью из-под юбки невесты вылетит птичка! — заметила бабушка, расправив крылья. — Я поеду с тобой!
Глава вторая. Кусачая невинность
Вещей было немного. Настолько немного, что я развела руками и решила ехать без багажа. Старый огромный саквояж стоял посреди комнаты, раскрыв свой бархатный зев. А складывать туда было нечего!
– Бабушка, а мне нечего с собой брать, - заметила я, осматривая комнату.
– Как нечего, кровинушка моя! — послышался гадко-ласковый голос бабушки. — Скажи мне, эльфийская сколопендра была со слугами или нет?
– Вроде один, - буркнула я. И настроение начало портиться. Неужели я действительно жена этого мерзавца.
– Так в чем же дело! Как ты можешь уехать в столицу, не взяв с собой кирпичи родного замка? — заметила бабушка, повиснув на шторе. — Ты же потом будешь скучать, а тут килограмм сто кирпичей!
Я вспомнила, где у нас рассыпалась стена, а потом посмотрела на саквояж.
– Зато тебе не придется рожать, - гаденьким голосом произнесла бабушка. — Вместо тебя родит муж, когда будет нести твои вещи в карету!
Обрадовавшись, я бросилась в коридор. Я тащила камни по одному, складывая их в саквояж. Дверь была настежь открыта. Я бегала туда — сюда, прижимая к груди осколки от стены.
Когда саквояж стал закрываться с трудом, я успокоилась. За окном был вечер. Огарочек свечи освещал столик и бабушку, которая прикорнула на занавеске.
А если он передумал? Вдруг он не приедет? Эта мысль почему-то давала мне надежду. Пусть план бабушки и кажется гениальным, но кто его знает, как все получится на самом деле. Одно я знаю точно! Я никогда не полюблю мужа!
– О! Слышу, что приехал! — встрепенулась бабушка, слетая мне под юбку. Я встала. Расправила юбку и бабушку, гордо вскинула голову и подошла к моим «скромным» вещам.
– Ба, я волнуюсь, - почти шепотом заметила я, поглядывая на дверь.
– Давай назовем это косметичкой? — усмехнулась бабушка, пока я тихо вздрагивала от каждого шороха в коридоре. — Как говорила моя матушка Ужасина Скотинелли: «Это — брак по расчёту! Поэтому пусть ни на что не рассчитывает!».
Мне срочно нужно было что-то теребить. Потому что я ужасно нервничаю. Еще утром день был таким прекрасным, а сейчас… Я схватила обтрепанный бантик на платье и стала его терзать.
– Да ладно тебе, шесть мужей назад тоже были переживания, трясучка, - философски заметила бабушка. — А потом мужик привык и перестал трястись в шкафу, обвешенный гирляндой чеснока.
– Он тебя любил? — спросила я, нервно выдыхая.
– У него просто не было сил убежать, - ностальгически вздохнула бабушка. — Это был мой самый романтичный брак! Сколько я комплиментов слышала… Дорогая, не надо! Любовь моя, я прошу тебя! Радость моя, прекрати!