Урброс
Шрифт:
В голове мелькает мысль, что Андрей мог забрать с собой пленника, а плюсом к нему прихватить голову Брета. Но она моментально гаснет под шквалом контраргументов. Парень действовал на эмоциях, под влиянием страха. Сомневаюсь, что в момент бегства его голова была способна генерировать рациональные идеи.
Добравшись до места, где мы оставили пленника и вещи, убеждаюсь в своей правоте — Толб всё ещё привязан к дереву и смотрит на меня широко раскрытыми глазами, а трофеи свалены в кучу рядом.
Начинаю с карлика — развязываю полосы кожи, которые накрепко приматывают его руки
Судя по выпученным глазам и активному мычанию, карлику не терпится что-то сказать, но кляп из его рта я доставать не спешу. Сейчас мне только не хватало безумного потока слов, который постоянно придётся прерывать.
Сначала хочу вернуть тесак в ножны и понести отрубленную голову Брета сам, но потом меняю точку зрения и навешиваю куртку на шею Толба, закинув связанные между собой рукава ему на шею. Ноша для карлика тяжеловата, так что теперь пленник постоянно балансирует из стороны в сторону, стараясь не упасть.
Из зарослей он выходит первым — хорошо вижу, как машинально отпрыгивает назад один из делегатов. Второй, только что вытащивший топор из шеи убитого Старшего, поднимает голову и повторяет манёвр.
Шагнув следом, останавливаю взгляд на залитом кровью лысом мужчине, который уже отошёл от своего припадка боевого безумия и теперь стоит метрах в пятнадцати от нас, молча наблюдая за происходящим.
По-хорошему, стоит перекинуться с ним парой слов. Но рядом умирающая Аннет, которой, скорее всего, осталось немного, а мои собственные движения с каждой секундой становятся всё менее точными. Не поспешим и всё это может закончиться весьма печально.
Глянув на ту парочку, что занималась отрубанием голов, оцениваю их успехи. Один труп уже обработали — перепачканный в крови череп валяется на земле. Со вторым, насколько я вижу, заканчивают.
— Давайте быстрее! Заканчивайте!
Один приступает к работе, а второй вовсю пялится на карлика, на чьей шее висит окровавленная куртка с грузом внутри. Сам же я перевожу взгляд на того лысого, что выручил во время боя.
— Ты в норме? Ранен?
Не совсем то, что я хочу сказать, но начинать беседу с вопроса “А не слетел ли ты совсем с катушек”, кажется не очень логичным. Можно приказать Диане попросту вогнать в него стрелу. Но он, как ни крути, спас мою жизнь и пока не демонстрировал агрессии в нашу сторону.
Какое-то время тот молчит, наблюдая за мной. Наконец хрипло произносит.
— Это не моя кровь. Я в порядке.
Мельком посмотрев на своих коллег по несчастью, которые уже разобрались с трупом второго Старшего, кивает в их сторону.
— Зачем вам головы?
Вопрос вполне логичный. Значит мозги у него всё же работают. Угроза нервного срыва, само собой остаётся, но у кого её тут нет? Обстановка и чужие воспоминания в голове могу заставить поехать по фазе кого угодно, включая меня самого.
— Скоро увидишь.
Не вижу смысла во всеуслышание объявлять о том, что за убитых мутантов можно получить награду. Как мне кажется, это моментально натолкнёт наших
Поворачиваю голову к синеглазке.
— Когда двинемся к пригорку, держись за мной. Если почувствуешь неладное, сразу стреляй. Даже если сама подумаешь, что тебе кажется и реальной угрозы нет.
Та согласно кивает, а я перевожу взгляд на “делегатов”, которые замерли около одного из обезглавленных тел.
— Поднимайте головы и тащите их на пригорок. Топор оставить тут. Двигаться в десяти метрах перед нами.
Переглядываются и с определённой неохотой, но всё же выполняют команду. Дождавшись, пока они удалятся на те самые десять метров, толкаю в плечо Толба и через пару мгновений мы уже двигаемся следом.
Отходя от зарослей, бросаю ещё один взгляд на Аннет. Девушка ещё жива — хорошо вижу, как поднимается вверх её грудь.
Лысый, после короткого размышления, тоже направляется к пригорку, перемещаясь параллельным курсом с нами. Краем глаза наблюдаю за ним, ожидая возможного подвоха. Не знаю, как именно выглядит приёмник, но скорее всего он его видел. А совместить в голове три отрубленные головы Старших и непонятную хреновину посреди леса — задача нехитрая. Равно как и догадаться о том, что наверх мы их собираемся тащить отнюдь не просто так.
Когда начинаем взбираться по склону, львиная часть внимания уходит на сам процесс подъёма. Приходится максимально концентрироваться, чтобы не рухнуть на землю. Вот пошатывание скрыть не выходит — порой меня здорово кидает из стороны в сторону. Чудо, что я вообще иду — левая рука при каждом шаге взрывается болью, позвоночник кажется перебитым сразу во всех местах, а ноги слушаются с большим трудом. Буквально заставляю себя делать каждый шаг наверх по земляному склону.
Толбу подъём тоже даёт непросто — пару раз карлик тыкается лицом в землю и Диане приходится приближаться, чтобы его поднять.
Наконец, оказываемся на вершине пригорка. Склон, вроде, совсем невысокий, но с учётом состояния тела, проделанная дорога воспринимается едва ли не как путь до вершины Эвереста.
Остановившись, перевожу дух, заодно оглядываясь по сторонам. Вон та девушка, которую трахали в глотку. Сидит, прижавшись спиной к дереву и сомкнув ноги. Тело мелко дрожит, глаза устремлены на нас. А вот ещё одна — эта просто лежит на земле, лицом вниз. Замечаю кровавые подтёки идущие от задницы. Похоже Старшие решили развлечься со своими новыми игрушками, за счёт чего и поплыли их мозги. Иначе навалились бы на нас разом, гарантированно смешав с землёй.
Пройдя несколько шагов, вижу ещё одну девушку — русоволосую с тяжелой грудью, которая зажимает обе ладони между ног, морщась от боли. Что интересно, на ней путы полностью отсутствуют. Как и на пятерых мужчинах, которые тоже попадают в поле зрения. Эти, сгрудившись, стоят под деревьями, опасливо рассматривая новые лица. Да порой косятся на “делегатов”, что сейчас остановились, оглядываясь на нас.
Тоже замираю на месте. А потом вижу и тот самый приёмник. Тут не ошибиться — слишком уж инородно смотрится массивная металлическая конструкция посреди дикой природы.