Урброс
Шрифт:
— Толб говорит, надо уходить отсюда! Охотники всегда ходят к приёмнику с едой. Традиция такая — освежевать хотя бы один кусок мяса в Тёмном лесу! Не сделаешь — и не видать тебе удачи на следующей охоте! Надо уходить!
В том, что касается местного обычая, всё звучит достаточно связно — наличию такой херни я бы совсем не удивился. Но вот одного момента не понимаю.
Глядя сверху вниз на коротышку, уточняю.
— Зачем нас предупреждать? Ну придёт банда ваших, прикончит нас, а тебя освободит. В чём тут проблема для тебя лично?
Пленник кривит яростную
— У Толба больше нет семьи. Ты убил Брета и Брена. И Толб попался — его связали. Никто не спасёт такого. Убьют и съедят. Сначала отрежут уши в знак позора, а потом утопят в ручье.
Остановившийся в двух метрах от нас лысый берсерк, успевший облачиться в комбинезон, задумчиво гудит.
— Весёлая у них тут жизнь. И традиции интересные.
Он на этой позиции уже секунд пять, но пока не сказал ни слова. То ли раздумывает, то ли ждёт, пока закончит говорить карлик.
Поворачиваюсь к нему, вопросительно поднимая брови и тот продолжает.
— С этими у меня шансов никаких нет. Могу я пойти с вами?
С одной стороны, я его абсолютно не знаю. Ну а с другой — этот мужик спас мою жизнь. К тому же, с Дианой и Аннет я тоже знаком ранее не был.
Покосившись на что-то бурчащего себе под нос Толба, быстро определяюсь с ответом.
— Что у тебя с памятью? Как часто бывают приступы? И что ты умеешь?
Мужик ненадолго задумывается. Нахмурившись, проводит ладонью по щеке, сбрасывая на землю мелкие кусочк засохшей крови.
— Накрывает постоянно, как и всех. В бою порой совсем люто. А умею… Не уверен. Вот, вроде, раньше топором никогда не работал по цели, но сейчас всё делаю так, как будто всю жизнь с ним управляюсь. И много ещё чего в голове всплывает. Как будто я пару сотен жизней прожил.
Диана тихо хмыкает, разглядывая мужчину, а я озвучиваю окончательное решение.
— Тогда ждём, пока очнётся Аннет и выдвигаемся. Условия простые — выполнение приказов на поле боя и подчинение командиру.
Лысый внезапно усмехается и кивает.
— Постараюсь. Но если ещё раз вот так накатит, как сейчас, гарантировать не могу. Мозги так переклинило, что я едва соображал.
Могу поспорить, имей он на тот момент возможность сложить два плюс два, точно бы не полез на громадного и вооружённого монстра с топором. В данном случае, его боевая ярость сыграла мне только на руку.
Решение, возможно, спорное, но во-первых, большой группой выжить и правда проще. Сейчас нас всего трое — самый жёсткий минимум, необходимый для эффективной работы. Убьют кого-то из девушек и у меня останется всего один боец, что автоматически сделает нас весьма уязвимыми.
За спиной постанывает француженка, а синеглазка, так и держащая стрелу на тетиве, хмуро интересуется.
— Имя же у тебя есть?
Новый боец расплывается в подобии улыбки, что с учётом залитого кровью лица, выглядит не самым успокаивающим образом.
— Есть, конечно. Можете звать Георгом.
Девушка удивленно цокает языком.
— Британец?
Вижу, как на лице
— Из Илинга.
Синеглазка печально вздыхает.
— А я из Хэмпстеда. Была, вернее.
Вот теперь Георг смотрит на неё с полным изумлением — широко распахнув глаза и приоткрыв рот.
— В каком смысле из Хэмпстеда? Его же лет десять, как закрыли на карантин. Туда даже по канализации не пробраться, везде датчики с камерами и посты.
Диана чуть наклоняет голову вбок, задумчиво рассматривая мужчину.
— Какой карантин? Из-за чего?
Хэмпстед, это точно район Лондона. Илинг, вроде бы тоже. Причин лгать ни у кого из этой парочки нет — с учётом обстоятельств, какая разница, из Лондона ты или из Бангкока? Мы все в одинаковом положении.
Мысль наталкивает на внезапную идею и я вмешиваюсь в беседу.
— А время? Какой был год на момент вашей пропажи?
Оба одновременно открывают рты, после чего также синхронно их захлопывают. Первой высказывается Диана.
— Не помню. Ни одной даты в голове нет.
Георг молча разводит руками, а я пытаюсь вспомнить какой был год, когда я сам ехал на совещание в офисный центр. Странно, но дата в памяти и правда отсутствует. И не только она — я не помню даже год своего рождения. Не говоря уже о чём-то ещё.
Подпрыгнувший на месте Толб тонко верещит.
— Очнулась! Она очнулась! Давайте уйдём отсюда!
Чуть поворачиваю голову и вижу Аннет, которая с удивлением проводит рукой по своему животу. Сразу же поднимаю руку в предупреждающем жесте.
— Лучше не шевелись. Думаю, стоит ещё несколько минут полежать.
Карлик тяжело вздыхает и усаживается на землю, угрюмо оглядываясь по сторонам. Его близость к приёмнику однозначно напрягает. А вот я после убийства пары Старших и их соратников, наоборот ощущаю подъём. Да, это здоровые и опасные ублюдки, но мы всё же справились, пусть и усечённым составом. Как мне кажется, если поблизости появится ещё одна группа стёртых, у нас вполне выйдет оторваться. Как минимум, по той причине, что они будут заняты более лёгкой добычей.
Командую Георгу следовать за мной и мы собираем оружие. Лысый берсерк погружён в раздумья по поводу новой информации, а я наоборот стараюсь от неё отвлечься. Пока это просто ещё один факт, который стоит запомнить и держать в голове. Выстраивать какие-то теории рано — слишком мало данных.
Возвращаю себе копьё и топор, которые так и валяются около трупа второго Старшего. С него же снимаю тяжелый тесак, который достаётся Георгу. Поднимаем ножи убитых карликов — пусть они совсем короткие и не лучшего качества, но могут пригодиться. Плюсуем к ним два больших ножа, которые имелись у их громадных соплеменников. Собираем стрелы — выдёргиваю те, что завязли в мёртвых телах, а берсерк поднимает несколько штук, что прошли мимо, но упали в пределах видимости. Искать те, которые умчались совсем далеко, слишком долго. Пусть, на мой взгляд, мы и сможем отсюда свалить в случае появления противника, но лишний раз рисковать не хочется.