Урброс
Шрифт:
— Здесь есть какая-то система связи? Как разные группировки общаются друг с другом?
Карлик поворачивает ко мне голову и почему-то хмурится.
— Какие группировки, отбраковка? Тут нет племён. Есть группы Старших, есть озёрная деревня, есть вот эти гоблины из Серого леса, которые делятся на банды. Они одного вида, но постоянно режут друг дружку. Толб не так много о них знает — серые никогда не уходят далеко, а на свежее мясо охотятся за рекой. Там рядом с Пустошью есть Кровавая долина — Толб думал, что все серые сейчас в ней. Охотятся и запасаются едой.
Ещё одна
— Имеется какая-то система дальней связи? Что делают Старшие, если им нужно сообщить что-то карликам из Серого леса?
Тот возмущённо хмыкает.
— Гоблинам из Серого леса, отбраковка. Толба тоже так называют, но настоящие гоблины, это вот эти. А если Старшим надо им что передать, то они посылают гонца. Но такое редко бывает — кому от них что-то может понадобиться?
Гонца, значит. Выходит, кто-то смог не только зафиксировать факт наличия в Тёмном лесу Дианы, но и сообщить об этом остальным? И тут есть сразу два спорных момента. Первый, который я ещё могу как-то объяснить — источник информации. Самый очевидный вариант — допрос тех людей, которые были освобождены после нашего боя с группой Старших. Не сказать, что версия кажется убедительной — как по мне, стёртые не слишком любят болтать с теми, кого планируют съесть. Но в теории, это возможно.
Второй пункт куда более сложен. Предположим, кто-то из Старших узнал, что в Тёмном лесу появилась девушка, которая может послужить билетом на волю. За каким таким хером, ему сообщать об этом кому-то ещё? Причём не только условным “своим”, но ещё и гоблинам, живущим где-то далеко. И как он смог настолько быстро такое провернуть? Я не уверен в своей оценке местных расстояний, но опираясь на слова Толба, могу предположить, что путь отсюда до Серого леса должен занимать целый день. А то и два. Да и карлики тоже не могли переместиться в Степь мгновенно. Пусть они и были верхом, дорога всё равно должна требовать какого-то времени.
Другой вариант — Эрион. У него есть птицы, что позволяет обеспечить высокую скорость перемещения гонцов. Но это не снимает вопроса по поводу мотивации — как мне кажется, гоблины не стали бы отдавать кому-то столь ценную добычу.
Сбоку слышится тихое сопение карлика и я отвлекаюсь от анализа. Надо же — настолько глубоко погрузился в размышления, что пленный начал засыпать.
Тряхнув его за плечо, дожидаюсь, пока откроет сонные глаза и задаю следующий вопрос.
— Где ближайший приёмник?
На этот раз решаю перейти к более насущным моментам. Теоретические выкладки — это, безусловно, интересно, но чтобы они пригодились, нужно быть живым. Для чего, в свою очередь, потребуется полноценная боевая группа, а не отряд инвалидов.
Карлик хлопает глазами и устало тянет слова.
— Если двинуть дальше через Степь, то завтра к вечеру будем около Мёртвого озера. Или даже раньше. Вы сегодня очень много пробежали. Толб не думал, что отбракованные так умеют.
На секунду замолчав, продолжает.
— Там будет приёмник. Прямо на берегу.
Целый день. Пешком. С тяжело раненной Дианой на руках. Не факт, что мы столько выдержим.
— А ближе что-то есть?
Тот озабоченно вздыхает.
— В Степи нет приёмников. Это же Степь. Откуда они здесь?
Тон такой же, как в ситуации, когда ребёнку рассказывают, что вода мокрая, а лёд холодный. С точки зрения ушастого, ему приходится объяснять очевидные вещи.
— Не забывай, что мы только сегодня сюда попали и пока ничего не знаем.
Тот внезапно скалится в усмешке, обдавая меня гнилым дыханием.
— О, Толб помнит. Вы свежие и ещё ничего не знаете.
Чуть придвинувшись, напоминаю.
— Это ничуть не помешает тебя прикончить, если решим, что ведёшь в ловушку.
Секунд пять он молчит. Потом, как будто через силу начинает выдавливать слова.
— Толб здесь жил. Жрал отбраковку, бегал по лесам, убивал. Ел и спал. Но это не значит, что Толбу всё нравилось. Иногда, очень редко, Толб видит сны. Там он человек. Там у него семья и его любят. Там у него есть жизнь. А тут у Толба нет ничего. Был Брет, который понимал Толба. Брет говорил, что отсюда может быть выход. Мечтал поймать когда-то Падшего Ангела и выйти. Он тоже иногда видел сны.
Замолчав, шмыгает носом, смотря куда-то в сторону.
— Брет говорил, что найдёт путь, но потом вставал и шёл трахать кого-то из свежих кусков мяса. Он не пытался разобраться, хотя жил здесь задолго до Толба. Ты здесь первый день, но уже сделал больше, чем Брет. Толб хочет пойти с тобой. Узнать, почему он здесь. Узнать, была ли у него жизнь раньше? Узнать, за что с ним сделали такое? Толб хочет знать, за что?!
На последних словах в голосе прорезается гнев, а я удивлённо вскидываю брови. Не ожидал от карлика таких глубоких рассуждений, вкупе с эмоциями. С виду, обычный зелёный людоед, которого интересует лишь вырезка с женских ягодиц, да дырка между ними. А на поверку, оказался чуть сложнее.
Глянув в сторону Аннет, которая обосновалась на краю рощи, отвечаю.
— Ты убивал и ел людей. Такое редко прощают, если быть честным.
Тот поворачивает голову, смотря на меня широко распахнутыми глазами.
— Толб не хотел умирать! Тут нет другой еды! Толб уже говорил. Если это надо, чтобы выйти, Толб больше не будет жрать отбраковку. Никого не будет жрать. Но… Толб не знает, что вы сами будете завтра есть. Здесь очень мало другой еды.
Уловив несоответствие в его словах, уточняю.
— Так совсем нет или очень мало?
Слышу, как тот возмущённо вздыхает.
— Толб иногда ошибается в словах. Это не значит, что Толб лжёт! В Зелёных рощах больше нет еды. Есть белки, но они ядовитые. Съешь такую — умрёшь. Ещё растут ягоды. От них не умрёшь, но с животом пару дней промаешься. Больше ничего. Около Мёртвого озера, говорят, растут грибы, которые собирают деревенские. Но туда стёртым путь заказан. А в Сером лесу водятся кролики и волки. Их мало, но они съедобны.
Внезапно мечтательно закатывает глаза.