Уриель Акоста

Гуцков Карл

Де-Сильва

Зовется Он Уриель Акоста.

Иохаи

О! Бесспорно Он также вам знаком. Ведь шопот слуг, Манассе робкий взгляд, вид статуй даже — Все говорит, что неверна Юдифь!

Де-Сильва

Внимаю вам я, право, с изумленьем. Быть может, все, что описали вы, На первый взгляд и кажется столь странным, Но заблуждаетесь вы в основном. Суровость к вам не есть любовь к Акосте. Мыслитель молодой, к науке права Вниманье

устремивший, стал известен Во время странствий ваших; приобрел Он славу и почет за дарованья И острый ум! Философ он едва ль! Ценю я то, как пишет он прекрасно, Но то, что пишет он, я не ценю. Еще звучит Опорто говор милый В речах его, как будто бы еще Вчера на берегах цветущих Тахо, Под солнцем пламенным, он гроздья рвал, — Так чисто он по-португальски пишет. В нем все же к иудейству нет любви, Он чужд преданьям о мамврийском дубе, Всевышнего не зрел он в купине. С собратьями не порывает связи, Но к синагоге равнодушен он. Полуеврей, полухристианин, Парит в мечтаньях и сомненье сеет В твердынях веры, трон ее колебля. Когда ж с Манассе он знакомство свел, То в сеть его ума Юдифь попала. Здесь о любви и речи даже нет! Ей кажется, что здесь она всех выше, И повседневность стала презирать. Бери ж ее, как есть! Да, я уверен, Она переродится, став твоей.

Иохаи

Рождает слава женщины любовь, Кем поражается, того и любит. В тени другого не хочу стоять Под сенью чьей-то славы! Да, Манассе — Безвольный человек! Но, Сильва, — вы Душа всего семейства. Созовите Скорее всю родню, представьте им Акосту-зятя…

Де-Сильва

Бредишь, Иохаи!

Иохаи

А если он милее вам, чем я, То породнитесь с ним!

Де-Сильва

Узнай, безумец, Мой враг заклятый — Уриель!

Иохаи

Ваш враг? Хоть не желаю я врагам плохого, — Быть кузнецом их счастья не хочу, А уж подавно с ними породниться. На-днях он книгу выпустил свою И в ней путем надуманных софизмов Опровергать пытается все то, Что я, когда-то, по вопросам веры И богословия писал. Тогда Он был моим учеником прилежным, Но книгой этой порывает связь С народом нашим, с верой и со мною.

Иохаи

Итак, давайте действовать совместно! Юдифь люблю! И чувствую теперь, Как с новой силой жар любви пылает. То облако, что встало надо мной, Над счастьем и священными правами, Рассеять с вами мы должны, де-Сильва. Ее молить я о себе стыжусь, Так будьте вы послом моей любви! Ведь истинная гордость не имеет Слов для себя. Смеркается… И вы Отдохновенья жаждете наверно?

Де-Сильва

А вы уверены? Но знать хочу Я поподробней ваши подозренья.

Входит слуга.

В чем дело?.. Извините… (Слуге) Что такое?

ЯВЛЕНИЕ

ВТОРОЕ

Слуга. Затем Уриель.

Слуга

Тот ученик — я помню хорошо, Его любили вы — желает, рабби, Сказать вам что-то. Я его впустил.

(Отступает, пропускает Уриеля и уходит.)

Уриель входит в комнату.

Иохаи (в сторону)

Он сам!

Де-Сильва (в сторону)

Акоста!

Уриель

Я не помешаю?

Де-Сильва

К врачу де-Сильва вы пришли? Прошу! Бесспорно, своему врагу не смеет Врач отказать.

Уриель

Врагу, де-Сильва? Учитель мой! Проститься я пришел.

Иохаи (в сторону)

Уехать хочет он?

Де-Сильва (представляя Иохаи)

Знакомы ль вы? Бен-Иохаи!

Уриель

Мы знакомы.

Иохаи

Как! Вы Амстердам покинуть захотели?

Уриель

Как только озарится небосвод, Уеду я отсюда, Иохаи. Хочу я мир увидеть и людей. Проститься дружески хочу со всеми, Кого любил, вот почему я к вам, Пришел, де-Сильва. Вот моя рука!

Де-Сильва (отталкивая руку)

Принять ту руку, что в окно швырнула Плоды моих раздумий и трудов, Как ветошь, как прокисшее лекарство?

Уриель

Я вам уже сказал, что не к врачу Пришел сюда, а к человеку мысли! И если мой рассудок нездоров,— Чем я едва ли стал бы похваляться — Известно вам, что лишь в самой душе, Пускай больной, таится исцеленье.

Де-Сильва

Да, вы у ног моих сидели встарь И у меня учились размышленью, С учителем воюете теперь!

Уриель

Неужто мыслить можно научить? Да разве в сфере высшего познанья Возможно, Сильва, быть учеником Или учителем надменным? Разве Рождается не в глубине души Мысль каждая, как тот цветок прекрасный, Что вырос на Аяксовой крови? Я факелом рассудка осветил Учений наших ветхую постройку Из текстов и традиций вековых, Из книг духовных и писаний светских Не для того, чтоб истину открыть, Которой всякий верить должен слепо. Неведенье открыло мне уста, Прозрение дала мне слепота, И глухота мои отверзла уши! Заметьте, Сильва, я сказал — мои! Лишь только в то, во что мы верим сами, — Уверовать другие захотят!..