Уркварт Ройхо
Шрифт:
Вопросы и ответы, размышления и планирование будущей жизни. А что будет в конце и достигну ли я поставленных перед собой целей предугадать невозможно, ибо жизнь не шахматная доска, она нечто более сложное и порой с человеком могут произойти настолько нелепые случайности, какие ни в один план не впишешь. Эх, жизнь моя жестянка!
На этой мысли, веки мои стали тяжелеть и, надеясь до обеда подремать пару часиков, я стал засыпать. Однако по коридору между кроватями кто-то прошел и остановился рядом со мной. Я незамедлительно открыл глаза и увидел над собой лицо Вирана Альеры.
— Что-то случилось? — спросил я.
— Разговор есть.
— А
— Нет, — Виран покачал головой.
— Ну, давай поговорим, — понимая, что выспаться мне уже не дадут, я сел на кровать.
— Не здесь, пойдем на выход.
Сказав это, мой товарищ бросил быстрый взгляд на Вилла Фертанга, который сидел в окружении своих теней, Тарди Песта и Гуннара Арциза, и уговаривал Нунца Эхарта снова провести отпуск в Свальдуне. Пока, Эхарт колебался, но он уже был близок к тому, чтобы сдаться, так как ему, третьему сыну захудалого барона, особо ехать было некуда.
— Лишние уши? — еле слышно, спросил я.
Виран молча кивнул подбородком, и мне пришлось вставать. Я оделся и, следуя за Альерой, вышел из казармы. Мы прошли в небольшую беседку за ней, и я обнаружил здесь еще двух наших кадетов, хмурого графа Тормана Сарану, который сидел насупленный словно сыч, и жующего спелое красное яблоко, спокойного и несколько флегматичного Кричарда Калька,
— Что, господа кадеты, — присаживаясь на лавку, усмехнулся я, — заговор затеваем?
— Да какой там заговор, — Кальк улыбнулся в ответ. — Есть дело, про которое должны знать только его участники, вот и все.
— А я уже значит, в чем-то участвую?
— Альера сказал, что дело тебе понравится.
Я посмотрел на Вирана, а тот пожал плечами:
— Да, сказал.
— Ладно, излагайте.
Пока я спорить не стал и посмотрел на Калька. Однако в разговор вступил Сарана, широкоплечий блондин с сильными мозолистыми руками:
— Мне из дома письмо пришло. Соседи, твари, совсем озверели, пытались на мою мать и сестру напасть. Мало того, что они все доходные земли в графстве под себя подмяли и крестьян увели, так теперь еще и это. Мои близкие у тетки в соседнем владении укрылись и помощи просят, а мне ее взять негде, ни денег, ни связей, поэтому я обращаюсь к вам.
Торман поник головой и замолчал. Альера подмигнул мне, мол, все нормально. Кальк достал новое яблоко. А я спросил Сарану:
— Давай разберем все по порядку, я буду тебя спрашивать, а ты отвечать, идет?
— Да, — он мотнул головой.
— Ты ведь вассал великого герцога, почему ему о своей беде не доложишься?
— Все не совсем так. Я вассал герцога Густаво Мариена, который является двоюродным братом Ферро Канима и его подчиненным. Поэтому перепрыгнуть через голову Мариена я не могу, меня никто слушать не станет.
— Ладно, пусть так. Но ты ведь можешь пожаловаться своему сюзерену?
— Могу, только он уже несколько лет в запое, и плевать на все хотел. Вместо старого Мариена в герцогстве правит его сын-бастард, который моего отца в могилу свел, так что, жалоба будет напрасной тратой бумаги и чернил, и очередным унижением.
— То есть, получается, что конфликт между тобой и соседями пущен на самотек?
— Именно так.
— Кто соседи, что они могут и сколько у них клинков?
— Сволочи они, и люди без чести!
Сарана со злостью ударил кулаком по лавочке и рассадил себе кулак, а я встряхнул его за плечи:
— Соберись, кадет!
Молодой граф, который имел проблему примерно того же плана, что и я, на миг закрыл глаза, выдохнул,
— Все! Я в норме.
— Тогда продолжаем. Что с соседями?
— Три не очень богатых "домашних" барона, бывшие слуги герцога Мариена. У каждого замок, несколько деревенек и по два десятка дружинников. Сами по себе, один на один, они не очень опасны, и сейчас, я каждого из них голыми руками порву. Но они честного боя не примут, так что мне нужна помощь.
— Про помощь ясно. Ты скажи, из-за чего конфликт произошел, кто зачинщик и чего эти бароны в конечном итоге добиваются?
— Лет восемь назад, на речке рядом с нашим замком, мой отец построил несколько мельниц и маслобоен. От них пошел хороший доход, и бастард герцога предложил нашей семье продать их за бесценок. Отец, конечно же, отказался, а тот стал ему постоянно каверзы устраивать и натравливать на него "домашних" баронов, которые свой титул от герцога за услуги получили. И посыпались на нас беды одна за другой, то посевы нам вытопчут, то мельницу подожгут, а потом наш управляющий вместе со всеми деньгами исчез. Родитель пытался как-то на это реагировать. Но он хотел все по чести решить, и против ударов исподтишка был бессилен. А три года назад он утонул в реке, ехал вечером с очередного погрома на наших землях, через мост переезжал, и вместе с лошадью в воду рухнул. Следующим графом стал я. Остатки нашей дружины разбежались, а мать меня сразу же в "Крестич" отправила. Таким вот образом, все мое хозяйство и земли, которые остались без защиты, стали принадлежать чужакам.
— Ситуация ясна, — я посмотрел на Альеру и Калька. — Ваши предложения, господа кадеты?
Мне ответил Виран, который кивнул на Сарану:
— Торман предлагает нам поехать вместе с ним. В нашем присутствии он вызовет обидчиков на бой и прикончит их. Но у Кричарда есть свой план, который мне кажется более реальным.
— Да, есть, — произнес Кальк, сделал паузу и, выкинув огрызок яблока, продолжил: — Мы можем поддержать Тормана, да только проблема никуда не денется. Лично нас никто не тронет, по крайней мере, среди бела дня и при свидетелях, потому что мы кадеты "Крестича" и находимся под опекой Ферро Канима. Но бароны ведь не дураки, хоть и сволочи. Они могут оттянуть дуэль по времени, и не принять вызов. И когда мы уедем из графства Сарана, все вернется на круги своя. Бароны дожгут все, что еще уцелело, сведут с земли оставшихся крестьян, и останется наш друг Торман без штанов. А значит, он не сможет выбраться из нищеты и набрать свою дружину, которая станет за него драться и охранять его земли. Поэтому предлагаю не церемониться и не играть с баронами в поддавки, а набрать дружину в тридцать-сорок лихих наемных клинков и самим разорить земли баронов. Ну, а когда они выползут за стены своих замков, прикончить этих наглых уродов.
— А если бароны успеют герцогу пожаловаться? — спросил Торман.
— Наивный ты, — Кальк недобро улыбнулся, и сам задал Саране вопрос: — Твой отец, когда герцогу на свои беды жаловался, какой ответ получал?
— Ему говорили, что это дело рук лесных разбойников, которых никак не удается поймать.
— Правильно. В таких случаях, когда дворяне враждуют, крайними именно разбойников делают. Вот и мы на них сошлемся, если нас спросят. Знать ничего не знаем, видеть ничего не видели, приехали в гости к своему сокурснику благородному графу Саране, кушаем курочку, пьем вино, сидим за стенами замка, и опасаемся лесных татей. — Кричард посмотрел на меня. — Ты как Уркварт, с нами?