Уркварт Ройхо
Шрифт:
— Ну и напоследок. Пока будешь рядовым бойцом, надумаешь уйти, сообщи заранее, чтобы мы тебя дезертиром не считали. Девок и баб не обижай, а то за это наши парни такому смазливому ухарю как ты, живо кишки на кулак намотают.
Калаган протянул мне свою ладонь, и я, встав с бревна, пожал его. Рукопожатие вышло крепкое и, отпустив руку партизана, я спросил:
— Какие планы на ближайшее время?
— Уходить из этих мест будем. Пленные говорят, что ассиры знают про наши убежища и, видимо, это правда. Год назад я лично про все наши горные схроны в штаб графа Кемета писал, а там, видишь, предатели оказались, и теперь мои рапорта вражеские шпионы читают. Кроме того, у нас с припасами туго, и оборона на перевале слабая, потому что ее никто толком не готовил. Собирались в другом месте отсиживаться, но там уже враг. Поэтому, выше в горы пойдем.
— Меня это устраивает. Можете на меня во всем положиться.
Так я прибился к партизанскому отряду Шина Калагана, в который сошлись люди из трех близлежащих деревень, полтора десятка имперских солдат и несколько наемников. Мне вернули оружие и снаряжение, и уже вечером, вместе с парой местных парней, которые больше следили за мной, чем за обстановкой в Серном ущелье, я заступил в дозор. Ночь прошла спокойно, а с утра пораньше, когда к перевалу сошлись последние беглецы с равнин и дозоры, с одним из которых пришел Бор Богуч, полтысячи женщин и детей, стариков и подростков, взвалив на себя мешки с одеждой, едой и продовольствием, вышли в путь. Надо сказать, что сделали они это очень вовремя, потому что к Серному ущелью подошел батальон ассирских горных пехотинцев, почти четыре сотни головорезов, которых специально натаскивали для войны против маирских партизан.
И вроде бы, все шло своим чередом. Однако ассиры явно имели карты местности и знали, кого и где искать. А беженцы долго собирались, выступили с перевала только в полдень, двигались медленно, и бросить их было нельзя. И поэтому Калаган сделал то, что был должен. На временной стоянке перед пещерой он построил весь свой разбитый на десятки сводный отряд, в котором я был рядовым, прошелся вдоль неровного строя, и сказал:
— Воины! Там, — его рука метнулась в направлении запада, где по склону, пробираясь по козьим тропам, начинали свое восхождение в гору некомбатанты и несколько раненых, — наши семьи. А в той стороне, — рука сместилась в сторону ущелья, — враги, готовые убить всех нас. Необходимо выиграть время, а значит, слушайте мой приказ! Первый, второй десятки и Лунь, отходят вместе с женщинами и детьми! Третий десяток во главе с Флином пойдет в авангарде и станет вести разведку пути! Четвертый, пятый и шестой десятки вместе со мной остаются на перевале и до темноты держат ассиров! Надо выиграть всего четыре часа, и мы их отыграем!
С ним никто не спорил. Драться, так драться, благо, луки и арбалеты имелись, запас стрел и болтов был хороший, позиция у нас приличная, а тропа снизу вверх, хоть и широкая, но все же не дорога. В общем, можно было повоевать, хотя я для себя отметил, что первые три десятка были сплошь из местной молодежи и справных мужиков, а остальные три это сборная солянка, которую командиру не очень-то и жаль.
"Бережет своих земляков Калаган, — подумал я в тот момент, и полностью одобрил его решение. — Ну и правильно делает. Имперцы, наемники и иные приблуды, вроде меня, пришли и ушли, а местным жителям после разгрома врага, если его удастся отбить, еще жизнь налаживать и свои дома отстраивать. Кроме того, имеется пара дополнительных факторов в пользу решения командира. Жители Маира и его предгорий отлично знают местность вокруг, а наемники и имперцы имеют хорошие охранные амулеты, которым не страшна большая часть атак вражеского батальонного мага, который обязательно попытается выкурить нас с господствующей высоты".
Через десять минут, отряд разделился. Первые три десятка двинулись вслед за беженцами, а остальные заняли баррикады из ломаного горного камня, которые были возведены на спуске в Серное ущелье еще несколько лет назад, и за это время успели закрепиться, осесть, и стать вполне надежным укрытием. Рядом лежали кучки булыжников, которые следовало метать вниз, а помимо этого у меня имелся арбалет, ирут и пара кинжалов. Этого хватит, а корт я отдал одному из наемников, который только чудом спасся из Кемета, и бежал так резво, что смог добраться до самых гор. Правда, по дороге он загнал свою лошадь и потерял все оружие, но зато остался жив, и теперь снова готов стать воином, а не дезертиром.
Минуты текли одна за другой. Прошел час и, наконец, появились вражеские пехотинцы, которые мелкими группами по пять-шесть человек выходили из ущелья и уверенно двигались к перевалу.
"Значит, все ловушки на пути ассиров
У подножия хребта, перед выходом на тропу, противник остановился и начал сосредоточение. Вражеские бойцы узкими ручейками вытекали на полянку перед подъемом, их становилось все больше, появились арбалетчики, офицеры, которых можно было распознать по нарукавным защитным амулетам на левом бицепсе, и маг, рослый мужчина в темно-серой мантии и остроконечным капюшоном, надвинутым на глаза. Прозвучала еле слышная на перевале команда, и рота ассиров, под прикрытием стрелков, начала пробное восхождение. Враги, словно тараканы, рассыпались по склонам, попытались взобраться на них, и у многих это получилось. Небольшими похожими на альпенштоки топориками, которые входили в их снаряжение, горные пехотинцы, в основном арбалетчики, цеплялись за камни, закреплялись на одном месте, и брали на прицел вершину, а мечники, прикрываясь щитами, тройками, шли наверх.
Ассиры были все ближе, и когда нас разделяло около шестидесяти метров, позади раздался крик Калагана:
— Бей!
Арбалет прижался к плечу, я прислонился к широкой бойнице, поймал в прицел передового противника, который на краткий миг приподнял над щитом свою голову, и выстрелил. Тяжелый болт воткнулся ему прямо в лоб, и он покатился вниз. Перезаряжать арбалет, оружие, без сомнения, мощное и хорошее, но медлительное, времени не было, и я, схватив булыжник, килограмм на двадцать, перекинул его через оградку баррикады. Камень полетел во врагов, следом еще один, и еще. И тут новая команда командира:
— Стоп!
Я перезарядил арбалет и выглянул в бойницу. И тут же, выбивав из камня несколько осколков, в край амбразуры врезался вражеский болт, который за малым не влетел в проем и не прикончил меня. Пришлось быть осторожней, и если смотреть на тропу, то только с угла бойницы. Взгляд вниз. Ассиры потеряли полтора десятка пехотинцев и пару арбалетчиков, которые после отступления мечников не покинули своих позиций, а наоборот, плотнее закрепились за валунами и камнями, и вели редкую, но очень меткую стрельбу. Что тут сказать? Профессионалы своего дела, у которых более мощные арбалеты натягивались не поясным крюком, "козьей ногой", как у меня, а катушкой, зубчато-реечным механизмом, что давало им возможность орудовать только руками. Правильно все делали, видно, что не новички. И оглянувшись вокруг, я увидел, что наш отряд тоже понес потери, один погиб, схлопотал болт прямо глаз, и еще двое получили ранения. Да уж, если и дальше так пойдет, то нам хана, а ведь есть еще маг, который обязательно попробует применить свою силу, а я, как назло, не могу использовать свою. Впрочем, маг может бить с двухсот-трехсот метров, а я могу работать только на двадцать-тридцать, и пока, при моей подготовке, на дальних дистанциях мне его достать нереально.
Словно подтверждая мои размышления, ассиры составили плотную стену из щитов, продвинулись по тропе и остановились за двести пятьдесят метров от нас. На склоне появились новые стрелки, пару из которых удалось свалить во время подъема, и за строем пехоты замаячила мантия мага.
— Ну, началось, — пробурчал имперский солдат, хмурый парень, лет двадцати, с таким же арбалетом, как и у меня, и машинально бросил взгляд на свою левую кисть, где находился стандартный армейский амулет, по виду, простенький браслет из меди.
— Кидайте камни! — последовала новая команда Калагана.
Булыжники полетели вниз потоком. Но лишь немногие из них достигали цели. Склон, местами покатый, сильно тормозил их разгон, а те, которые перелетали через ямки, и не оседали в них, ударялись во вражеские щиты. И прикрытый от наших метательных снарядов ассирский маг начал действовать. Для этого ему было необходимо нащупать поток силы и подсоединиться к нему. Затем накачать себя энергетикой дольнего мира, очистить ее, и удобным для себя способом преобразовать силу в нужную форму. Это все требовало времени, и дополнительных вспомогательных амулетов или приспособлений, которые убыстряют процесс применения магии. И судя по тому, как действовал вражеский маг, и сколько времени он потратил на первое заклинание, его создание и применение, это был не очень сильный чародей. Но зато он постарался на совесть, и использовал не банальный огонь или взрывные шары, которые могли бы обрушить склон и вызвать серьезный камнепад, а нечто, лично для меня, неожиданное.