Уроборос
Шрифт:
– Райнар? Калаванэ? Миттельт? – удивился он. – Не ожидал вас увидеть в этом городе.
– Добрый день, Азазель-сенсей! – привычно поздоровался я.
Глава Падших никак не показал удивления, а глаза моих спутниц изумлённо расширились.
– Я хотел бы рассказать вам длинную, невероятную и очень захватывающую историю.
Азазель-сенсей кивнул, и мы последовали за ним в квартиру.
***
Апартаменты главы падших ангелов, видимо, были в стадии подготовки. И, учитывая просто безумную скорость строительства представителей сверхъестественного (мой
Но сейчас состояние квартиры правителя Григори меня интересовало в последнюю очередь. Как и состояние его одежды – на Азазель-сенсее был длинный красный плащ, а не юката, в которой я его встретил в первый раз.
Я помог сенсею отодвинуть пару диванов и перетащить столик, он сходил на кухню и вскоре вернулся, приготовив чай. За всё время никто не промолвил ни слова. Когда, наконец, все удобно расположились за чашкой чая (даже у главы Григори чай уступал божественному напитку Акено-чан!), Азазель-сенсей коротко бросил:
– Рассказывай.
– Подождите, сенсей, я хочу, чтобы вы кое с кем поговорили!
Достав телефон, я набрал номер, и, дождавшись ответа, сказал:
– Мил-тан, дай, пожалуйста, трубку нашему гостю!
Передав телефон Азазель-сенсею, я приготовился ждать.
– Слушаю. Да. Да. Быстро ко мне! Сейчас же! – после этого он вернул телефон.
– Мил-тан, теперь его можно развязать.
Ждать пришлось недолго. Пусть адреса, куда идти, так и не прозвучало, но через минуту раздался звонок, Азазель-сенсей открыл дверь и молча впустил мрачного Донасика. И под словом «мрачного» я имею в виду «гораздо мрачней, чем обычно». Видок у него ещё тот! Одежда продырявлена в нескольких местах, плащ и штаны обильно покрыты кровью, а неизменная шляпа выглядит так, словно на неё сначала сели, а потом долго прыгали и топтали ногами.
Вот так все и расположились – мы с сенсеем в отдельных креслах, а четвёрка Райнар, словно провинившиеся школьники перед заседанием студсовета, сидели на диване.
– Итак, я готов выслушать, – напомнил Азазель-сенсей.
Я отхлебнул чая, обвёл глазами ангелов, на пару секунд выпал из реальности на груди Калаванэ, и только потом заговорил:
– Всё началось с того, что с того, что я умер. Хотя нет. Всё началось с того, что у меня, одного из самых презираемых извращенцев Академии Куо, появилась девушка.
Я начал рассказывать порядку свою трогательную историю первой любви, но не успел я войти в размеренный ритм повествования, как Райнар возмущённо закричала:
– Враньё! Азазель-сама, он соврал! Он поймал копьё рукой, а затем применил на мне свою возмутительную магию! Ублюдок! Ты знаешь, как долго я продумывала детали своего костюма? Чтобы он был одновременно сексуальным, агрессивным, но при этом стильным? Знаешь, сколько стоило его пошить? А наложить чары, думаешь это бесплатно? И всё насмарку, из-за тебя!
Эй! Она пыталась меня убить, нанизать на копьё, как курицу на вертел, но почему я чувствую себя виноватым? Возмущённая Райнар внезапно замолчала, остановленная коротким жестом сенсея, и я продолжил рассказ.
Это было чистой импровизацией, я не продумывал детали рассказа, не задумывался над его содержанием, ведь на этот раз мне было наплевать, поверит мне кто-то или нет. Своей цели я добился – Азазель-сенсей придумает им какое-нибудь наказание, а значит проблема ангелов отпадёт сама по себе. Единственное, я не стал рассказывать про детали прошлого моих друзей, ведь они не были моими секретами.
Я рассказал об участи Ассии, об последней конфронтации с Райнар, рассказал про три пера – всё, что осталось от Падших после их сражения с Риас. И рассказал, какими были последние мгновения жизни Амано Юмы.
Лица мятежных ангелов мрачнели – слишком подробные детали прозвучали, слишком вероятным было такое развитие событий, слишком много я знал о замыслах Райнар, о которых принципиально не мог даже подозревать. И то, что на данный момент они вот уже три дня как должны быть мертвы, никого не оставило равнодушным.
Я вскользь упомянул инцидент с Райзером, пропустив почти всё, кроме подробного и детального описания внешности и фигур членов его свиты (по совместительству гарема), проигрыша в рейтинговой игре и моей последующей победы.
А затем я рассказал о Фриде и Балбе Галилее, об предательстве Кокабиэля и о нашем столкновении на территории Академии. Азазель-сенсей слушал, сложив руки под подбородком, и его сосредоточенное внимание словно обретало материальность. Наконец, я сделал паузу, указал взглядом на мятежных ангелов и спросил:
– Азазель-сенсей, а они знают об вашем отце? Должны ли знать?
Глава Григори кивнул, встал, и отдал приказ:
– Райнар, Донасик, Калаванэ и Миттельт. Вы отправляетесь в Преисподнюю и будете ждать моего решения. Вы пошли против моих прямых приказов, а, значит, вас ждёт наказание.
Ангелы удручённо кивнули, Донасик взмахнул рукой, и на полу разгорелся крылатый круг ангельской печати телепортации.
– Сенсей! – неожиданно для себя выпалил я.
Азазель-сенсей повернулся ко мне, и вопросительно наклонил голову. Падшие тоже остановились, почему-то не спеша отправляться прочь.
– Райнар делала это из любви! Она хотела обрести силу Сумеречного Исцеления, хотела понравиться вам и Шемхазай-сану, быть полезной и нужной. Так что не надо её в Коцит!
– Даже несмотря на то, что она хотела убить тебя и твою подружку?
– Ну… – на это действительно было трудно возразить. – Не она первая, не она последняя! К тому же посмотрите, какая у неё фигура! И какая грудь! И у Калаванэ! И у Мит… Ах да, прости-прости, прими мои соболезнования!
– Я убью тебя, мерзкое похотливое животное! – зарычала готик-лоли.