Урод
Шрифт:
Связанный мужчина ничего не сказал, лишь прикрыл глаза. Сахур хохотнул и грубо потряс его за ухо.
— Что тулес?
— Мелочевка, не больше сотни, — сказал Зелет, тонкий смуглый парнишка, приподнимая дорогой тулес из кожи шууя. — Даже на трактир и охрану на десяток Эно не хватит.
— Конечно, — подтвердил Берон. — Остальное запрятано, тут ясно.
Крэйн задумался, глядя себе под ноги.
— Я тоже так думаю, — сказал наконец он. — Товару здесь немало, конечно, но не все же деньги он на товар потратил. Я думаю, он торговец опытный,
— Верно. Прячет, хеггово семя! Слышь, ты... Ты это, говорь, пока по-доброму спрашиваем. Потом ведь так не будем. Понимаешь?
Мужчина издал странный приглушенный звук — то ли всхлип, то ли вздох.
Под тонкими веками было видно, как мечутся глазные яблоки. Губы едва заметно дергались. Он не был трусом, решила Лайвен, он просто хорошо знал людей и понимал, что с ним сейчас будет.
— Тюки все проверили? Стены? Одежду?
— Все проверили, Крэйн. Даже пол смотрели.
— Хорошо. — Крэйн взял торговца крепкими пальцами за подбородок, дернул. — Где деньги?
Тот на мгновение открыл глаза и, увидев над собой нависшее лицо Крэйна, всхлипнул особенно громко.
— Н-н-н... знаю... Не знаю, — просипел он тяжело, словно слова силой приходилось выталкивать изо рта. — Тулес... Все в тулесе. Ради Ушедших...
— А я думал, он добрый человек, — развел руками Берон. — А он, оказывается, скряга. Ты что же, тварь, заставишь нас целый Урт над тобой работать? Ну ты какой... К чему тебе деньга, дурь? Ты на деньги у Ушедших новую жизнь не выторгуешь. Товару у тебя хватит, вернешься в свой Нердан при монете. Давай гони что есть. Не тяжели и нас, и себя.
Голос у Верона был мягкий, текучий, его водянистые глаза смотрели прямо и бесхитростно. Сейчас он действительно казался добродушным шеерезом, даже не шеерезом, а так — обычным жителем большого города. Но Лайвен, несмотря на то, что видела его второй или третий раз в жизни, сразу поняла, что именно плавает в мутной глубине его глаз. Да и одних только скупых рассказов Крэйна хватило бы.
Зелет, самый молодой из собравшихся, молча шлифовал стисы друг о друга, лишь изредка бросая взгляд на связанных. Сахур сидел на корточках неподалеку и жадно смотрел на торговца. Лицо его, пожалуй, даже красивое, если б не жирный лоснящийся шрам, почти прикрытый бородой, выражало нетерпение и надежду. Лайвен подумалось, что если б ей пришлось вонзить стис в грудь кого-нибудь из присутствующих, она не колеблясь выбрала бы Сахура.
Или Крэйна?
Крэйн некоторое время молчал, глядя в стену. Разговор между Бероном и торговцем словно и не интересовал его — мертвая маска не могла выражать чувств. Наконец черные губы разошлись.
— Я думаю так, — проронил Крэйн, по-прежнему глядя в сторону. — Я думаю, наш друг достаточно неглуп, чтоб понять, из этого склета ему ходу нет. Разве что в ывар-тэс, и то если мы рискнем тащить его через весь город.
Берон приподнял бритую голову и с досадой глянул на Крэйна. То ли не хотел уступать ему честь расколоть упрямца, то ли сердился, что хозяин так просто выдал их планы. Какой дурак будет отдавать деньги, если и так, и так — стис в горло?..
Торговец замер, лицо его побледнело еще больше. Он действительно умел разбираться в людях и понял, что Крэйн говорит правду.
— Я не буду тебя пытать. Это слишком долго и может длиться до рассвета, когда придет стража. Нанимать ее на Урт ты пожалел денег, значит, нам надо успеть до рассвета. Верно?
— Пусти... — прошептал торговец. — Пусти, брат... Бери что хошь, но пусти... Товары... кассы в углу добрые... Все... все берите.
— Нам нужны деньги, — медленно и все также спокойно сказал Крэйн. — Нам не нужны товары. И сейчас ты скажешь нам, где их укрыл.
Торговец замотал головой. Кажется, он хотел что-то сказать, но Крэйн запечатал ладонью его рот.
— Нет. У нас нет времени, Эно уж скоро. Сахур!
Сахур с готовностью поскоблил ладонь широким лезвием кейра.
— Да, Крэйн?
— Мне кажется, что в лице этого ребенка есть что-то лишнее. Ты не замечаешь?
— Да, и мне так сдается. Ты думаешь, мне стоит ему помочь?
— Конечно.
— Тогда я, верно, начну с ушей. Так меньше натечет поначалу... Не боись, папаша, кейр у меня острый, режет ладно.
Глаза торговца округлились и стали словно прозрачнее. Он рванулся в сторону, но веревки держали его надежно. Кажется, он пытался что-то сказать, но Крэйн крепко держал руку.
— У нас мало времени. В следующий раз я дам тебе открыть рот через... Сахур, за минуту управишься?
— Разве что с одним, — усомнился Сахур, присаживаясь поближе к так и не пришедшему в себя ребенку и осторожно, почти ласково касаясь хитиновым острием его лица.
Сделать надрез он не успел — Лайвен коротко ударила его коленом в бок.
Удар был силен — Сахур крякнул и упал на пол, выронив кейр. Но быстро вскочил, лицо пошло багровыми пятнами, глаза почернели.
— Дал...
— Сядь!
Крэйн отвесил Лайвен оплеуху и склет перед ее глазами разорвался в ярком разноцветном сполохе. Она отшатнулась и едва удержала равновесие, схватившись за косяк двери. Торговец, которого Крэйн был вынужден отпустить, взвыл — громко, пронзительно, горько. Зелет проворно заткнул ему рот тряпкой и сел рядом.
— Тварь... Ублюдок хегга...
— Заткни свой рот, — бросил Крэйн ей. — Сахур, продолжай. Я выйду.
Схватив ее деревянной рукой за предплечье, он потянул ее к выходу из склета. Она почти не сопротивлялась. В голове до сих пор гудело, ноги подламывались — не от пощечины, от отвращения. На улице уже был Урт — синее сияние ползло по безлюдным улицам, свистел в кровлях ветер. Лайвен поежилась от холода.
— Что ты делаешь?
— Ты ублюдок, жалкий паршивый ублюдок. Урод! Тварь!
Она говорила долго, он молча стоял, обратив свою маску к восходящему Урту. Когда она выдохлась, он осторожно, но крепко взял ее за руку.