Уродина
Шрифт:
— Отпусти меня немедленно! Я пойду сама. — со всей строгостью, которую смогла в себе отыскать, заявила я. Эльф послушно поставил меня на землю перед входом в башню.
— Как ты вообще собрался добираться до лестницы? Мы по этим бесконечным коридорам будем блуждать до скончания века.
— Не будем. Я знаю дорогу. Мы с Тиреном здесь часто бродили, когда наши отцы встречались для дружеских посиделок.
О как! Так главы двух королевств не просто общались, они дружили. Интересно, как бы тогда Арфагор отреагировал на предложение Варниэля о нашей помолвке, будь они шапочно знакомы? Даже боюсь представить. Мы снова долго петляли по коридорам, потом столько же кружили по винтовой лестнице.
На лестнице послышались голоса, и я, отступив на несколько шагов, вернула себе человеческое обличие. В дверном проеме показались Тирен и Женька.
— А мы видели, как Варн понес тебя на руках по направлению к башне, поэтому сразу не пошли за вами — дали вам время помиловаться, — выдала моя подружка. Я сморщила лоб и покачала головой. Спорить было бесполезно. Эти двое уже, похоже, считают Варна своим зятем. Тирен увлек довольного эльфа в сторону, что-то ему говоря. А мы с Женькой подошли к парапету.
— Вы с ним гармонично смотритесь, — выдала сомнительный комплимент ведьмочка, пытаясь вывести меня на откровенный разговор. Ну что ж, хочешь откровения, пожалуйста:
— Жень, вы ошибаетесь на наш счет. На мой — так точно. Мне есть с чем сравнить. Я не чувствую того огня в груди, который разгорался, стоило мне взглянуть на Егора. И того влечения в помине нет. Эти чувства у меня возникли сразу, как только мы с Егором познакомились. И потом только усиливались. С Варном все иначе.
При упоминании Егора, у меня что-то больно потянуло в груди.
— Летт, любовь ведь бывает разная. С Егором она у тебя была яркая, с первого взгляда. Такую ни с чем не перепутаешь. А с Варном может возникнуть постепенно. Я ведь наблюдаю за вами, когда вы рядом. В его отношение к тебе невозможно не влюбится. Да и в целом он нормальный парень.
— Да я ж не спорю. И сам он нормальный, и поступки у него правильные, мужские. Но мне не хватает того огня…. Я не хочу любить своего мужчину за какие-то качества, я хочу — просто любить.
— Я тебя понимаю. Теперь понимаю. То, что происходит между мной и Тиреном, — это крышесносно! У меня просто отвал башки какой-то. Я не могу без него дышать! Не могу дождаться утра, чтобы снова с ним увидеться! Не могу к нему не прикасаться.
— Жень, вы истинная пара. Что ж тут удивительного? Вы те самые недостающие половинки друг друга… Моей половинкой, видимо, был Егор.
— Нет. Свою половинку ты еще не встретила. Тирен мне рассказывал, что, если дракон теряет свою пару, он тоже погибает — чахнет-чахнет, и умирает. Так что твоя настоящая любовь еще где-то шляется!
— А вы полетать решили? — перевела я разговор в другое русло.
— Ага. Мне так нравится ощущение полета! И почему я не дракон? — мечтательно спросила Женька.
— Ты единственная в этом мире огненная ведьма! А с полетами проблем не будет — у тебя свой личный дракон имеется. Ездовой!
— Я тебе дам сейчас, ездовой! — подошел сзади Тирен.
— Так я тебе и дал «ей дать»! — парировал Варн.
Мы с Женькой посмотрели на своих мальчишек, и рассмеялись.
Ярко-рыжая ведьмочка на ярко-синем драконе отправились в круиз по окрестностям, а мы с Варном остались у парапета. Эльф, пользуясь случаем, несколько раз попытался меня обнять за плечи, но я старательно убирала его руку и отступала от назойливого ухажера. В итоге, Варн тяжко вздохнул, и смирился. Но, думаю, ненадолго — не тот тип.
Вдалеке показалась белоснежная четверка лошадей, запряженная в эльфийскую королевскую карету, и принц предложил спуститься вниз. Что мы и сделали. Однако в лабиринтах коридоров он вдруг перестал торопиться. Взял меня за руку, завел в какое-то незнакомое помещение, поставил у стены и оперся руками по обе стороны от меня, создав своеобразный капкан. Впрочем, бежать мне все равно было некуда — одна я из этого лабиринта ни за что не выберусь. Да и доверяла я ему. Знала, что ничего плохо не сделает. Эльф навис надо мной, и замер. Я терпеливо ждала, что за этим последует. Его грудь находилась чуть ниже моих глаз, и я слышала биение его сердца, оно было явно учащенным. Он приблизил свое лицо к моему, но последнего шага не делал, с надеждой глядя мне в глаза. Потом глубоко вдохнул и на выдохе прошептал:
— Моя лиллэйя! — и так это прозвучало, что я, вдруг, поняла значение этого слова, и изумленно уставилась на эльфа.
Глава XII–III Помолвка по драконьим обычаям
— Это слово означает «любимая», да? — так же шёпотом спросила я, не отводя глаз от расширившихся зрачков эльфа.
Тот, вместо ответа, решился на последний шаг. Он взял мое лицо в ладони и нежно прикоснулся своими губами к моим. Я замерла, прислушиваясь к себе, и ощущая мятно-сладкий аромат его дыхания. Моя покорность послужила для эльфа сигналом к действию. И в следующее мгновение мои губы были захвачены в мятно-сладкий плен….
Целовался он мастерски. Не скрою, было приятно. Но вот в душе ничего не отозвалось. Я даже пожалела об этом. С таким мужчиной, как Варн, я могла бы быть счастливой. Но без любви наша жизнь превратится в пытку. О чем я и сообщила эльфу, как только тот перестал меня целовать:
— Варн, ты замечательный. Но я не люблю тебя. А без любви мы только будем мучить друг друга.
Он долго на меня смотрел, потом снова меня целовал, словно надеясь на то, что во мне проснутся чувства. Но увы.
— Прости, но я не могу тебе дать того, что ты заслуживаешь, — печально проговорила я.
— Я все равно буду пытаться снова и снова. И сделаю все, от меня зависящее, чтобы ты меня полюбила. Ты, главное, не отталкивай. Дай мне шанс.
— Хорошо. — пообещала я.
Мы еще немного постояли: я в кольце его рук, а он, уткнувшись в мои волосы. Потом эльф неохотно сообщил:
— Мои приехали. Пора идти.
У меня опять начало зудеть под браслетом. Может это аллергия на эльфийское золото?