Урок четвертый: Как развести нечисть на деньги
Шрифт:
– Что-то еще, почтеннейший? – вопросил этот угрожающего вида кулинар.
Открылась дверь с боковой стороны от использованного нами входа, и оттуда торопливо засеменил тучный гном, на ходу раскинув руки для радушных объятий. И, судя по лицу, обрадовался он нам как родным, что сразу насторожило дроу, хмуро заявившего:
– Не раньше следующей недели!
Гном сник, затем вновь просиял и продолжил начатое:
– Офицер Найтес, госпожа Риате, как я рад! Как рад!
Ну и я сразу поняла, что нам действительно рады… Вот порадуемся ли мы, это еще вопрос.
Невзирая на наши возражения, владелец кондитерской провел, а фактически – затолкал нас в свой кабинет, где тут же возник и чайник с ароматным чаем, и чашки, и торт, и пироги. И мы не смогли уйти сразу, есть очень хотелось, а коварный гном расточал дифирамбы ровно до тех пор, пока торт и пироги не исчезли с блюд, а мы, сытые и разом подобревшие, не откинулись на спинку кресел с готовностью узнать, чего от нас хотят.
И вот тогда мастер-кондитер перешел к делу:
– А у нас карриса закончилась.
Юрао меланхолично вскинул бровь.
– Уж ждали-то обоз торговый, а его… – пауза, тяжелый, призванный вызвать сочувствие вздох и совсем печальное: – для досмотра задержали.
Партнер мгновенно сел ровнее, удивленно уставился на почтенного господина Мелоуина, нахмурил брови и спросил:
– Кто задержал?!
Я взглянула на Юрао и уточнила:
– Может, правильнее было бы спросить, почему задержали?
– Нет, Дэй, – партнер продолжал смотреть на гнома, – тут именно вопрос «кто», потому что продовольственные обозы кондитерских корпораций досматриваются в столице, там же опечатываются магией для сохранности продуктов и только после этого отправляются. Так что причин задерживать уже проверенный товар нет совершенно, к тому же на путь выделяется определенный отрезок времени, и если его превысить, продукт считается порченым.
– Срок к завтрему выходит, – мастер Мелоуин всхлипнул. – Не отомкнем печать к обеду – и все!
– Магическая печать при превышении срока хранения просто сжигает порченый товар, – вновь пояснил для меня Юрао.
И теперь мы оба смотрели на мастера-кондитера в ожидании его слов. Почтенный гном не стал испытывать наше терпение и трагическим шепотом произнес:
– Императорская гвардия…
– Вот Бездна! – выругался Юрао.
– Там даже разговаривать не с кем, – не сдержалась я.
Гном достал платок и вытер самые настоящие, даже совсем не притворные слезы. И, наверное, именно это вынудило нас предпринять хоть попытку помочь. Это, а не тот факт, что гномья община на нас рассчитывает.
Мы мчались по улицам ночного Ардама с ветерком, так как мастер-кондитер почтенный господин Мелоуин нанял для нас не обычный экипаж, а возницу – кентавра. Но, несмотря на быструю езду и предстоящее дело, нам было хорошо и комфортно. Вообще, всегда замечала, что после вкусной еды и горячего чая никакой мороз не страшен, а на душе тепло и все трудности кажутся такими решаемыми.
Правда, Юрао со мной был не согласен:
– Что мы ему скажем? Императорская гвардия поступает стандартно – изолирует город. Это обычная практика.
– Мы объясним ситуацию, – предложила я.
– Думаешь, наследному принцу есть дело до какого-то обоза? – ехидно поинтересовался партнер. – Вот до тебя ему дело есть. Видать, хочет отомстить Тьеру.
Почему Юрао сделал такие выводы, я даже не спрашивала – правильные ведь. К тому же на крайний случай у меня был способ заставить его высочество учесть требования торговцев.
– Ты чего такая суровая? – поинтересовался Юрао.
– Думаю, – сдержанно ответила я.
– А я вот что придумал, – воодушевленно начал дроу, – делаем так – просим аудиенцию у принца, входим, я тебя целую, появляется Тьер, мы выходим – Тьер выясняет ситуацию с наследником! Как тебе?
Возмущенно посмотрела на Юрао и сама не могла понять, почему, несмотря на возмущение, начала улыбаться.
– Ты согласна, да? – принял мою улыбку за ответ дроу. – Прекрасно! Так и делаем!
– Юр! – воскликнула я.
Возница, исправно мчавший карету, резко затормозил, обернулся и как рявкнет:
– Что?!
– Она сказала «Юр», а не «Тпру», – пояснил ему дроу. – Уважаемый, мы спешим.
Недовольный возница, сурово покосив на меня глазом, продолжил путь в заданном направлении.
– У кентавров в последнее время обостренное чувство собственного достоинства, – пожаловался мне Юрао. – Они лишь два года как практически вытеснили лошадей с городского маршрута, но с тех пор не дай Бездна какой-нибудь клиент, забывшись, крикнет что-то вроде «Тпру»…
Резкое торможение, искры по мостовой, и злая рожа возницы, разъяренным умертвием обернувшегося к нам.
– Что ты сказал?! – прошипел обозленный кентавр.
Но несчастный возница не знал, с кем имеет дело.
– Я рассказывал партнеру, что вы все беситесь, стоит кому-то, забывшись, сказать «Тпру»! – Возница мигнул огромными глазищами. – Время, любезный! – вновь напомнил дроу.
Кося то правым, то левым ухом, возница, уже значительно медленнее и настороженнее продолжил путь. Мы помолчали некоторое время, затем Юрао вернулся к разговору:
– Не поверишь – мы за эту зиму уже семь дел разбирали по поводу избиения кентаврами своих клиентов. А сами возницы на обвинения гордо отвечают: «Они оскорбили нашу честь и достоинство!» Представляешь?
Я кивнула, поглядывая на стоявшие торчком уши кентавра.
– И поневоле думаешь, что, несмотря на медлительность, лошади лучше и безопаснее и за оскорбление копытом меж глаз не засветят. А эти… Видишь ли, их до глубины души оскорбляет выражение «Тпру»!
Зря он это сказал.
Сначала засвистели тормоза на колесах кареты, затем кентавр затормозил копытами, опять выбив сноп искр из мокрой мостовой, а после, бросив дышло, развернулся к оторопевшим нам и зарычал, недвусмысленно напомнив, что кентавры Приграничья в основной своей массе далеко не травоядные.