Урок истории
Шрифт:
Утром опять началась битва и повторилось тоже самое. Татары были везде разбиты. Тохтамыш понял, крепости ему не взять.
Наступило трагическое 27 Августа. В это утро к стенам подошли изменники русские, перешедшие к татарам. Князь Новгородский, тот самый, что был в совете у Дмитрия, кричал.
– Позовите князя Михаила Тверского.
– Чего тебе, я здесь, - раздался голос со стены.
Князь Михаил не уехал из Москвы, очень беспокоился за свое имущество. Домина полный добра и много золота и денег в подвалы припрятано, надеялся на благополучный исход.
– Я от великого князя Дмитрия Донского, с грамотой.
–
Ворота открыли и изменники въехали в крепость. Остею сразу принесли грамоту от Тахтомыша и Дмитрия. В первой, хан предлагал открыть ворота в крепость, так как и прежде, с Дмитрием заключен мир и он больше не собирается с Москвой воевать. Тохтамыш, как союзник князя, предлагает Остею встретится и вступить в переговоры. Вторая грамота была от Дмитрия, где он приказывал открыть ворота и не оказывать сопротивление, так как он с ханом договорился о выплате дани и то, что тот обещал ему не учинить городу разорение. Юный князь поверил этому, так как очень доверял Дмитрию Донскому и ему неведомо было, что грамоту сочинил предатель, князь Новгородский, который и пришлепнул ее, украденной Дмитриевой печатью. Но не все поверили Тохтамышу, уж больно памятно на Руси, как подло таким путем были вырезаны города и проиграны битвы. Бывшие вожди вече, предложили князю подождать до утра и желающим воинам уйти через Москву- реку. Князь согласился. Ночью через реку ушло тысяч пятнадцать воинов, в городе осталось около 24. Тимоха тоже бежал в леса.
Утором следующего дня Остей с группой бояр и князей вышел из ворот с подарками для хана. Татары не изменились. Они отрубили ему голову и ворвались в единственные открытые ворота Москвы. Несмотря на сопротивление оставшихся, всех побили, все ограбили и сожги.
В истории народы по разному относились к своим вождям, одних любили, других презирали, к третьим относились как к пустышкам. Как относились русичи к Дмитрию? Это вопрос из вопросов. Его храбрость на поле боя, вызывала симпатию, а бегство из Москвы - презрение. Особенно это отразилось в городе Муроме. Когда после захвата татарами Москвы, Дмитрий как заяц метался по городам Руси, его путь пролегал через этот город. Жители уже прознали про все и про захват Москвы и про его трусость. Когда Дмитрий со своей семьей и дружиной проезжал через Муром, его жители не пожелали дать пристанища князю. Они оплевывали его, закидывали грязью, кричали непристойности и даже напали на его семью. Авдотью и детей чуть не раздели, все их барахло утащили, дружине с трудом удалось их отбить. Вот так говорят летописи...
Урок истории- это не только нахождение истины, это выводы для поколений, это наука, которая нужна каждому из нас для того, что бы не повторять ошибки, сделанные нашими предками. Вернемся к итогам правления Дмитрия Донского. Победа на Куликовом поле, великая победа русского народа, была сведена на нет, человеком, которого наша история восхваляет. Дмитрий и его новая команда вернули Русь в татарское иго еще на 200 лет. Кое-кто из нас, как и соратники Дмитрия пытаются его оправдать, что мол не хватало воинов, не успели собрать и так далее. Чушь. Времени было достаточно и войско можно было набрать. Сумели бы, отстояли, если бы глава государства не...струсил..., если бы..."
КОНЕЦ НОВОГО УРОКА
Они пришли ночью. У меня в это время была Гюльнара. Завернувшись в одеяло, она молча смотрела, как здоровенные парни копались в вещах.
– Вы кто?
– спросил ее старший.
– Жена.
– У нас нет сведений, что у Михаил Ивановича есть жена.
Гульнара молчит. Старший больше на нее не обращает внимание.
– Одевайтесь, - говорит он мне.
Я одеваюсь и подхожу к Гюльнаре.
– Все равно, вроде и время другое, а за историю приходиться отвечать. До свидания. Передавай привет друзьям, своему отцу.
Мы целуемся и в, сопровождении охранников, меня уводят.
– Я буду ждать тебя, - неслось мне вслед.
В тесной камере, сразу задали вопрос.
– За что, посадили?
– За историю.
– Так вам и надо, - ворчит пожилой, раздетый мужик, - всю историю испоганили, сволочи.
– А точней нельзя, - спрашивает раздетый амбал, - в какую историю вляпался?
– Я преподаватель. Говорят, не то говорил, не тому учил.
– Ну и дурак.
Вся полемика на этом закончилась.
Следователь дотошно копал, по каким источникам я готовился. Оказывается все мои лекции записаны у него на пленку и теперь мы разбираемся, чуть ли не по каждому подозрительному предложению.
– У Соловьева и Карамзина нет такого слова, - трус. Почему же вы употребляете это слово для Дмитрия?
– А слова- упал духом - вы как сможете трактовать?
– Это я должен вас спрашивать.
– Хорошо. Упал духом, значит испугался, опустился, струсил. Весьма вольный перевод.
– Вы же так смело выступали перед молодежью, которая все впитывает, как губка. Как же вы преподнесли им вольный перевод, вместо истины? Сами же говорите, что основа истории, это истина.
– Разве я против нее погрешил?
– Хорошо. Не может же быть у истории две истины?
– Значит надо искать новые факты и доказывать свою правоту.
– К истории нельзя относиться как к легкомысленной девке, сегодня с одним, а завтра с другим. Наша история должна быть незыблема.
– Это формулировка облегчила бы работу следователям, но к счастью это не догма и нигде она еще не утверждена. Вы даже не смогли представить мне обвинение.
– Почему же? Я уже с начала нашей встречи, представил вам обвинение. Вот оно, я еще раз зачитываю. Вас обвиняют в агитации молодежи против существующего строя.
– По крайне мере, я тогда не вижу сущности обвинения. Судьба истории с Дмитрием Донским не может быть агитацией против общества.
– Вы так думаете? К сожалению другие думают не так. Вот заявление преподавателей, Андрейченко, вашего парторга, ряда студентов. Кстати, вы знаете Татьяну К.
Вот те на? Я с ней целовался в колхозе. Неужели, Танька?
– Знаю.
– Вот она описывает, как вы дошли до этого. Как она вас пыталась вернуть на путь истины и ничего не вышло.
Следователь трясет перед моим носом какой то бумагой.
– Наверно, это право каждого человека думать по разному.
– Мы живем с вами в обществе, где люди стремятся к одной цели, строительству коммунизма, они могут думать по разному, но к цели должны стремиться одной и все готовы отдавать для этого. История должна тоже служить людям и помогать им в этом.
– Историю нельзя искажать ради идеи.
– Вы неисправимы.
На следующий день тюрьма гудела и никого не дергали по следственным делам.
– Братва, - орал раздетый амбал, - Брежнев умер. Ура...