Урок первый: Не проклинай своего директора
Шрифт:
Я кивнула, потому что с лестницей всегда лучше соглашаться – жизненно важно, так сказать. А еще голова сильно кружилась, но едва стало получше, я сказала лесенке спасибо и шагнула в двери…
Зря! Только я вышла в холл, куда через проход в стене и вела наша живая и говорящая, увидела идущего магистра Тьера, рядом с которым шагал и лорд Эллохар. А больше никого в холле не было, остальные уже спустились…
А еще меня увидели… сразу. И взгляд у лорда-директора стал такой… ну такой… Лестница и то менее страшной показалась, и я невольно шагнула назад, чтобы услышать шипяще-раздраженное:
– А ну
Это от лестницы, а с другой стороны раздалось:
– Адептка Риате, это как понимать? – уже от магистра Тьера. – Был объявлен общий сбор!
Вот тебе и положеньице меж двух огней разом! Опустив голову под требовательным взглядом черных глаз, я пробормотала:
– Знаю, но…
– Но что? – потребовал ответа лорд-директор.
Опустив голову еще ниже, я совсем уж вяло ответила:
– Но меня… лестница не пускает…
Оба лорда остановились как вкопанные. Разом остановились. После директор Школы Искусства Смерти озадаченно выдал:
– Сколько лет с адептами работаю, но такую дурацкую отговорку слышу впервые. Девушка, а ничего умнее вы придумать не могли?!
В другое время я промолчала бы. Вопиющая несправедливость была частым явлением в моей непростой жизни, но почему-то на сей раз я поступила иначе:
– Ничего я не придумала, магистр Эллохар! – И всю эту фразу я выпалила, глядя уже не в пол, а на самого лорда.
Магистр смерил меня недобрым взглядом и вынес вердикт:
– Фантазии не хватило ни на первое оправдание, ни на второе. Девушка, милая, дам вам один хороший совет: молчание – золото. В вашем случае еще и гарант выживания!..
– Достаточно! – неожиданно резко оборвал его лорд Тьер.
Но я молчать не желала:
– Я не лгала!
Магистр не преминул подколоть:
– Да, вы просто приврали.
От возмущения я набрала побольше воздуха и почти заорала:
– Лестница живая!
На это лорд отреагировал скептической ухмылкой и грациозно направился ко входу в подземелье. Демонстративно подошел к лестнице, начал спускаться. Спустившись на пять ступеней, повернулся ко мне, развел руками – мол, «ничего живого» – и направил на меня требовательный взгляд.
А лестница действительно безмолвствовала!
Тут уж я не выдержала, подойдя к перилам, постучала костяшками пальцев по потемневшему дереву и поинтересовалась:
– И долго вы, уважаемая, будете молчать?
В ответ – тишина. Впрочем, тихо было недолго, магистр Эллохар продолжил издеваться:
– Милая девушка, а вы, случаем, не больны? Горячка? Бред? Галлюцинации?
В этот момент проклятие острого поноса как никогда было готово сорваться с кончика языка, но сила воли, выработанная годами, позволила сдержаться и на этот раз. И мне оставалось лишь прожигать яростным взглядом спину продолжившего спуск магистра. Но вот сдерживать обиду в отношении лестницы я не собиралась:
– Это подло! – сообщила я резным перилам.
– Зато способствует выживанию, – шепотом ответила лестница. – Ты, Дэйка, молодая еще и глупая, и вообще – нашла с кем спорить. У него знаешь какой уровень боевой магии? Да отступникам впору самим в землю закапываться при встрече с ним, а я всего лишь дух… И мне жить хочется.
Я застыла и от удивления и от возмущения, а этот самый магистр Эллохар,
– Совершенно верная жизненная позиция, уважаемая Аэра Тимовна, одно плохо – не учите вы молодежь мудрости народной. Совсем не учите. Стыдно, Аэра Тимовна, а еще такой уважаемый дух.
– Ох, – только и выдала смущенная лестница, – да что я… что я… не слушают же, с каждым годом все безголовее и безголовее, магистр Эллохар. Уж чего я-то, вы у верхних духов поспрашивайте, испортилась же молодежь, совсем испортилась.
– И не говорите. – Магистр продолжал смотреть на меня и улыбался все шире. – А вы, адептка, должны знать две непреложные истины – либо сразу молчите, либо доказывайте свое до последнего. Не сворачивайте с пути, если уж ступили на него. Кстати, уверенности в себе вам не хватает катастрофически. И да, Тьер, у нее не от смущения румянец на щечках, малышка действительно больна. Аэра Тимовна верно поступила, отправив ее к лекарям.
И вот после этого магистр уже значительно быстрее спустился вниз по услужливо изогнувшейся так, чтобы путь сократить, лестнице.
Но на этом мои трудности не закончились… Скорее даже начались, потому что магистр Тьер подтрунивать над расстроенной адепткой не стал, лорд-директор как и всегда начал с приказов:
– Адептка Риате, немедленно марш в мой дом! – Начал с приказов, а закончил требованиями: – Где вы умудрились простудиться? Отвечайте!
Решила вспомнить житейскую мудрость от лорда Эллохара и промолчала. К счастью, магистр не настаивал на моем ответе.
– В мой дом, – ледяным тоном повторил он свой приказ, – в остальных зданиях академии будут производиться ремонтные работы, и находиться там небезопасно! Ступайте… Дэя!
И что-то меня в этом всем насторожило, но тут я опять выдала «апчхи», и пока доставала платок и вытирала нос, несколько замешкалась. А когда подняла голову, лорда-директора уже не было.
И вот тогда что-то похожее на бунт проснулось где-то внутри, потому что не понравился мне приказ лорда-директора! К тому же услуги лекаря я сама оплатить в силах, да и обращаться адепты Академии Проклятий предпочитали к городским целителям – они брали меньше, а лечили лучше.
Чихая и вытирая уже очень сопливый нос, я сбегала в общежитие, торопливо надела пальто, перчатки, переобулась в грубые, но теплые ботинки и, ограбив собственные сбережения, поспешила в город. Времени у меня вряд ли было много – академические собрания дольше часа никогда не длились.
Пробежавшись по пустынному двору, что было удивительно в полуденное время, я подбежала к воротам, чихнула опять и, поражаясь отсутствию гоблина-привратника, с трудом открыла массивные ворота. Выйдя за территорию академии, повернулась и старательно прикрыла створку… Странный щелчок неприятно поразил слух. Здесь же запоров отродясь не было! Еще не понимая случившегося, дернула ручку и с ужасом проследила за тем, как массивная деревянная палка в моих руках превращается в изящную дверную ручку. Да и сами ворота неспешно трансформировались в двустворчатую дверь дорогого красного дерева, а в завершение ко всему за моей спиной прозвучал недовольный голос лорда-директора: