Уроки бессмертия
Шрифт:
– Брось, дорогая! Что за глупые истерики? – Джулиан недовольно поморщился. – Ты же знаешь, я люблю только тебя. Зачем мне еще кто-то?
– Ты у меня спрашиваешь?! За тобой глаз да глаз нужен! Стоит мне отлучиться, как на тебя сразу же положит глаз какая-нибудь… красотка! – она произнесла это слово так, как будто оно было самым страшным оскорблением. – Они даже меня не стесняются – нагло строят тебе глазки! Глупые пустышки! Джулианито, ты и представить себе не можешь, как трудно удержать рядом с собой такого мужчину, как ты! И тебя должна мучить совесть! Ты совсем не благодаришь меня за мои старания! Когда мы с тобой
– Бедняжка моя! Иди сюда, я тебя пожалею, – Винтер обнял девушку и, прижав ее к себе, ласково провел ладонью по податливым шелковым волосам. Флора уткнулась носом ему в плечо и удовлетворенно затихла.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
Рядом с этим человеком она забывала себя, да не только себя, но и все на свете. Он был необыкновенным, самым дорогим для нее человеком в целом мире. Одним своим присутствием он делал ее счастливой, и она не мыслила жизни без него. Это была безумная любовь, и для такой пылкой натуры, как Флора, она должна была выражаться в красивых словах, цветах, комплиментах… Девушка готова была всем этим одаривать Джулиана, чего гордость не позволяла ей делать, зато вполне дозволяла принимать от него. Король Кэрриса был галантным кавалером, страстным любовником, дальновидным политиком, интересным собеседником и просто красавцем-мужчиной. Да, тут было, от чего потерять голову. И охотно можно было понять, почему Флора Гарлинда так боялась всего этого лишиться.
Милую идиллию влюбленных прервал тактичный стук в дверь. Рука Флоры тут же скользнула к губам Джулиана, сделав запрещающий жест, и она прошептала:
– Не отвечай. Давай еще немножко побудем вдвоем. Мне так хорошо с тобой.
– Флора, я бы рад, но я не могу. У меня много дел, и я не вправе их откладывать, – король Кэрриса с величайшей осторожностью отстранил от себя девушку. Он поднялся с кровати и, кинув быстрый взгляд в зеркало, инстинктивным движением поправил аккуратные прядки волос. Обернувшись к итальяночке, сказал: – Я полагаю, тебе лучше уйти в соседнюю комнату. Нельзя, чтобы нас видели вместе.
– Дела, дела! Всегда у тебя дела! – Флора тоже слезла с кровати. Она было направилась по указанному маршруту, но по дороге не выдержала и, трепетно прильнув к Винтеру, прошептала, умоляюще глядя ему в глаза: – Джулианито, милый, скажи, мы встретимся сегодня вечером?
– Не обещаю. Но очень сильно постараюсь, – он аккуратно взял ее руки в свои и коснулся их губами, но девушка неожиданно с испуганным вскриком вырвала пальцы и, шарахнувшись в сторону, воскликнула, позабыв о всякой конспирации:
– Боже! Что у тебя с руками?!
Джулиан, удивленный ее реакцией, обратил взор на свои ухоженные пальцы. Предательский крик нецензурного восклицания застыл в его горле. На руках короля Кэрриса за одну ночь выросли длинные острые ногти, аккуратно срезанные на уголок, и по форме чем-то напоминавшие равнобедренный треугольник. Подобный маникюр в те времена был более чем неприемлем, особенно на руках знатной особы. Когтистые пальцы приписывались бесам, чертям, исчадиям ада и прочей нечисти. Столкнись Винтер сейчас с бравыми тружениками Инквизиции, а не со своей любовницей, не миновать ему пыточной камеры, а там и до костра недалеко.
Очень не вовремя повторился стук в дверь, и голосок служанки звонко осведомился
– Ваше Величество, с вами все в порядке? Вы у себя? Можно мне войти?
– Откуда это у тебя? – уже на полтона ниже продолжала допытываться Флора. В ее голосе больше не было страха: все-таки это была довольно решительная женщина, и теперь она скорее требовала ответа, нежели вымаливала его.
– Пустяки! – надо отдать должное и Джулиану: он быстро взял себя в руки. Теперь ни по лицу его, ни по голосу невозможно было сказать, что он взволнован. Он опять сделался естественным и непринужденным. – Ногти накладные. Взял поиграть из любительского театра, что состоит у меня при дворе, и забыл отлепить. Сейчас-то уже некогда!
– Поиграть?! Джулиан, тебе что, пять лет?! – взорвалась Флора. – Знаешь, как ты напугал меня?! Я с тобой поседею раньше времени! С этими вот когтищами тебя запросто можно принять за какого-нибудь колдунишку! Чертеныша! Только представь, что я должна была подумать, увидев это?! Нет, определенно, тебе никого не жалко, кроме себя!
В театральном жесте Флора поднесла руку ко лбу.
– Нет, только не в обморок! – воскликнул Джулиан и сразу же бросился подхватывать свою теряющую сознание любовницу.
– Ваше Величество! – дверь резко распахнулась.
Так и не дождавшись разрешения, обеспокоенная служанка вошла в комнату и сразу же застыла на пороге, изумленно хлопая глазами. Увиденная картина – король, стоящий на коленях с иностранной принцессой на руках, – ей не понравилась, и она еще раз, как будто укоряя, проронила:
– Ваше Величество!..
– Эви, пожалуйста, принеси воды. Принцессе плохо, – быстро распорядился Джулиан, решивший избавиться от служанки, не дожидаясь расспросов.
Придя к выводу, что с королем все в порядке и можно оставить его на некоторое время одного, Эви умчалась за стаканом воды.
– Ну что, ты довольна устроенной комедией? – шепотом поинтересовался у девушки Джулиан.
– Главное, эта девка от тебя отвязалась, – не открывая глаз, откликнулась притворщица. – Твоя Эви меня раздражает. Она так на тебя смотрит, как будто так и норовит залезть под одеяло. Ненавижу! Меня каждый раз так и тянет выдрать ее бесцветные волосенки!
– Спорим, ее в этот момент тянет принести тебе воды с мышьячком!? Но она этого не сделает. Потому что уважает меня, мое мнение и мои интересы. А значит, и ты этого не сделаешь, – твердо сказал Джулиан. – Не надо устраивать в моем дворце показные скандалы.
– Я бы отнесла их к разряду профилактических. Пока я рядом с тобой, никто не смеет протягивать к тебе руки! Иначе рискует протянуть ноги!
– Я первый с вами протяну ноги.
– Милый, не будь занудой.
Флора попыталась поцеловать его, но Джулиан быстро поднялся на ноги и спросил:
– Где твой отец? В тронном зале? В моем кабинете?
– Поищи…
– Флора!
– В кабинете. Джулианито, стой! Ты что, пойдешь прямо сейчас? Даже не позавтракаешь?
Винтер только отмахнулся. Подойдя к комоду, вытащил из ящика черные перчатки из дорогого тонкого бархата и натянул их на руки, чтобы скрыть свои ужасные ногти. На выходе столкнулся с Эви и, не удостоив ответом ее возмущенный восклик, вышел в коридор. Он быстро миновал красивые, украшенные позолотой и мозаикой коридоры и, остановившись перед дверью своего кабинета, постучал.