Уроки итальянского
Шрифт:
Когда с островов вернулся Гарри — загоревший и уже не такой язвительный, — Конни попыталась рассказать ему про вечерние курсы, но он не проявил ни малейшего интереса.
— Ты повадилась ездить в эти трущобы только потому, что с жиру бесишься, — единственное, что сказал он в ответ на ее рассказ.
Вере новое хобби подруги тоже пришлось не по душе.
— Это же ужасное место! Ты испытываешь судьбу, приезжая туда на своей роскошной машине. Хотя бы золотые часы снимай, когда туда отправляешься.
— Ты говоришь так, будто речь идет о каком-то гетто. Зачем унижать людей, которые там живут?
— Я вообще не понимаю, что ты там забыла. Неужели поблизости от тебя нет более приличного места, где можно учить итальянский язык, если уж тебе так приспичило?
— А мне нравится именно там! Каждый раз, отправляясь на занятия, я надеюсь, что встречу там Джэко, — лукаво улыбнулась Конни.
— Боже Всемогущий! Неужели в твоей жизни было мало проблем, что ты опять ищешь приключения на свою голову! — воскликнула Вера, воздев глаза к небесам. У нее было хлопот по горло. Она по-прежнему работала в конторе Кевина, да еще и растила внука. Дирдра произвела на свет красивого здоровяка, но тут же заявила, что не признает рабства, каковым является для женщины брак и семейная жизнь.
Конни нравились люди, вместе с которыми она училась: серьезный Билл Берк, Гульельмо, и его потрясающе красивая Элизабетта. Он работал в том самом банке, который выплачивал компенсацию бывшим клиентам Гарри и его партнеров, но был еще слишком молод, чтобы знать об этом. А если бы даже и знал, разве он догадается, что Констанца — и есть та самая женщина, которая организовала все это!
А еще на курсы приходили две молодые женщины — Катерина и Франческа, причем невозможно было определить, то ли это сестры, то ли мать с дочерью. Однако общение с ними доставляло Конни огромное удовольствие.
Они разыгрывали сценку в ресторане. Конни изображала официантку, а в роли посетителя выступал Лоренцо — большой и застенчивый мужчина с огромными, как лопаты, ладонями. «Una tavola vicina alia finestra» [64] — попросил Лоренцо, а Конни передвинула коробку к висевшему на стене большому листу ватмана, на котором было нарисовано окно, и встала рядом, дожидаясь «заказа». Лоренцо тем временем уселся на коробку и стал изучать «меню», размышляя, что заказать. Он по собственному почину выучил несколько десятков блюд — даже таких экзотических, как угорь, морской еж и гусиная печенка. После того как он продемонстрировал свои широкие познания, Синьора сделала ему внушение. Следует учить только то, что задано преподавателем, сказала она.
64
Столик у окна (итал.).
— Вы не понимаете, Синьора, в Италии я буду общаться не с разносчиками пиццы, а с настоящими гурманами, — обиженно возразил мужчина.
Еще в их группе был Луиджи — человек с угрюмым выражением лица, который безбожно коверкал итальянские слова. В тех кругах, в которых ежедневно вращалась Конни, такого трудно было встретить, и все же время от времени он становился ее партнером по сценкам, которые они разыгрывали чуть ли не на каждом занятии. Так, например, он изображал доктора, а Конни — медсестру или пациентку. «Respiri profondamente per favore», [65] — рычал Луиджи, прикладывая к ее груди воображаемый стетоскоп. «Non mi sento bепе», [66] — жаловалась Конни.
65
Дышите глубже, пожалуйста (итал.).
66
Я плохо себя чувствую (итал.).
Со временем они перестали стесняться друг друга, их все больше объединяла общая мечта — совершить следующим летом поездку в Италию. Конни, которая, в принципе, могла бы свозить туда всю группу за свой счет, с таким же энтузиазмом, как и все остальные, принимала участие в бурных дискуссиях о том, как сэкономить деньги, сделать поездку подешевле, получить скидку на авиабилеты для группы. Конни решила: если поездка все же состоится, она непременно поедет вместе со всей группой.
Конни замечала, что школа хорошеет буквально с каждой неделей. Ее здание покрыли слоем свежей краски, во дворе навели порядок. Ржавые и поломанные навесы для велосипедов убрали.
— Вы творите со школой просто чудеса, — одобрительно сказала Конни симпатичному директору, мистеру О'Брайену, который время от времени заглядывал в пристройку, чтобы посмотреть, как идут дела на курсах итальянского.
— Адская, доложу я вам, работенка, миссис Кейн. Вот было бы здорово, если бы вы смогли замолвить за нас словечко перед денежными мешками, с которыми общаетесь вы и ваш супруг!
Ему было прекрасно известно, кто она такая, ей же было приятно то, что он не проявляет ни малейшего любопытства и не пытается выяснить, что ее сюда привело.
— Это бессердечные люди, мистер О'Брайен. Они не понимают, что в школах куется будущее страны.
— И не говорите, — вздохнул директор. — Я полжизни провожу в банках, заполняя десятки всяких анкет и форм. Я уже забыл, что такое учить детей.
— А у вас есть жена, семья, мистер О'Брайен? Конни сама не понимала, зачем она задала столь личный вопрос. Лезть в чужие дела было не в ее характере. Проработав долгое время в гостинице, она давно поняла, что гораздо мудрее — слушать, а не говорить.
— Нет, как-то не удосужился, — просто ответил Тони О'Брайен.
— Что ж, может, это и правильно. Зато вы можете уделять больше времени школе. Некоторым мужчинам лучше вообще не жениться. Мой муж — один из них.
Директор удивленно вздернул бровь, и Конни поняла, что для невинного и ни к чему не обязывающего разговора она зашла слишком далеко.
— Извините, — рассмеялась она, — я не изображаю из себя заброшенную жену, просто констатирую факт.
— Я бы с удовольствием женился, и это тоже факт, — сказал он. Это было очень мило с его стороны: Конни доверила ему нечто очень личное, и он ответил ей тем же. — Беда только в том, что я долго не встречал женщину, на которой смог бы жениться, а когда это случилось, оказалось, что я уже слишком стар.
— Вы ничуть не старый! — возразила Конни.
— Старый, учитывая то, что она еще сущий ребенок. Дочь мистера Данна, если уж быть до конца откровенным, — сказал О'Брайен, мотнув головой в сторону пристройки, в которой Эйдан Данн и Синьора прощались с учениками.
— А она вас любит?
— Думаю, да. По крайней мере, хотелось бы в это верить. Но я для нее не подхожу — слишком старый. Да и других проблем хватает.
— А что думает об этом мистер Данн?
— Он ничего не знает, миссис Кейн. Конни глубоко вздохнула.