Уроки правильной ориентации
Шрифт:
Роня сидит одна за столиком, когда я подхожу, а меня топит чувство стыда. Ясно, Ника сбежала на поиски приключений и, очевидно, в компании солиста-преподавателя-обладателя офигенского голоса-Димы.
Я. ну я не лучше.
А Роня тут одна, а в баре, всего в нескольких метрах от неё Егор Иванович. Препод слушает щебетание Ивановой, у которой улыбка, как приклеилась, так никуда с лица и не делась.
— Прости, мы паршивки, — вздыхаю, плюхаясь на соседнее пустое место. — Пива? — как ни в чём не бывало.
— Угу, — удручённо
— Жди, я быстро, — заверяю решительно. Хватаю сумку и мчу к бару, по дороге врезавшись в Великого. От него так несёт парфюмом, будто он вылил на себя флаконище.
Нет, ну на вкус и цвет, конечно…
Сразу видно — мужик, блин.
От запаха щекочет в носу и я громко чихаю.
— Будь здорова, — хохочет он.
— Ты бы на себя ведёрко вылил, Саш, — морщусь я. — Слушай, поможешь по-дружески? Идея возникает спонтанно.
Великий выглядит так, будто только что из бани или… из драки вышел. Встрёпанный, как воробей. Волосы в беспорядке. Глаза горят. Загадочная улыбка на губах. Светится как начищенный медный таз!
Любовничка, что ли, завёл?
— Могу, — он самоуверенно кивает и откидывает с лица спутанную, вьющуюся прядь.
— Отвлечь Иванову, можешь?
Он оценивающе косится на Соню, которая от фальшивого ржача скоро просто издохнет, как загнанная лошадь.
— Думаю, мне это по силам! — озвучивает вердикт Александр. — А тебе зачем? — задумчиво прищуривается. — Запала на Егора Ивановича? — даже не представляю, что именно его побуждает задать этот вопрос.
Тоже претендует?..
— А если и так, то что? — дёргаю плечом. — Отвлеки, а?..
— Ок, будешь должна, — подмигивает Великий и идёт к бару.
В лёгком недоумении, закусив губу, смотрю ему вслед. Показалось ли, что в его фразе прозвучала “засада”. Словно я необдуманно согласилась на нечто неприличное.
Чёрт! Красив, Великий!
И всё-таки зад у него что надо! Да и широкие плечи на зависть нормальным парням. Он весь словно выточен для любования.
Но, наверняка, не так как мой Вампир.
Теперь уж точно! После буйства гормонов в алькове, к Саше у меня исключительно спортивный интерес.
Джаст дэнс виф ми, бейби
Великий с некоторой заминкой уламывает Иванову пойти с ним. Мастерски навешивает Сонечке на уши, мол, Альбинка напилась, и ей помощь нужна.
Звучит реалистично и невинно, но Иванова. не подрывается спасать подружку, а корчится и спрашивает, точно ли её помощь так уж необходима?
Ха!
Точно-точно!
Зато Егор Иванович, лишь одним строгим и наставительным взглядом, от которого прям мороз по коже, умудряется надавить на совесть “подруги”. Иванова и слова против не смеет ляпнуть — как послушная девочка встаёт и, понурив голову, идёт “спасать” Альбину.
Времени даром не теряю, спешу к стойке. Останавливаюсь рядом с преподом и преувеличенно нетерпеливо
— Сегодня все прямо с цепи сорвались, — криво усмехается историк. Г оворит тихо, лениво и капельку пьяно.
Не будь моё сердце занято Вампиром, а сердце Рони конкретно этим мужчиной — стекла бы под стойку.
— Стипендия, — дёргаю плечом. — Первая волна зачётов… Всем нужно расслабиться, сами понимаете, — улыбаюсь я.
— И вашему трио тоже? — хмыкает Егор Иванович. — Я думал, напрягаетесь в нём только Вы.
Поворачиваюсь к преподу с желанием расписать, как Роня талантлива, и как мне не напряжно немно-ожко помогать. Но понимаю, что взгляд историка уже и без моего пинка нацелен прямо в Роню!
И взгляд этот. не добр, блин.
— Ну что вы, — выискиваю как бы смягчить его настрой, — девчонки молодцы.
— Да-а-а, Соболева так вообще звезда, — это даже не насмешка — неприкрытое пренебрежение, издёвка. Накал напряжения усиливается, скоро МЧС пришлёт сообщение не выходить из дома.
И чем это Роня так задела мужика?
— Ну вообще-то она. молодец и. — сбивчиво бормочу, путаясь в догадках, когда подруга успела насолить преподу.
— Молодец, — плевком вторит Егор Иванович, не сводя с Рони глаз. — Пришла в ВУЗ задом крутить, а не учиться. Так что, я в курсе уровня её “молодец”.
— Как будто Иванова лучше! — фыркаю, закатив глаза и тотчас ловлю недобрый взгляд Егора Ивановича. Но, блин, даже он теплее того, что достался Роне.
Чудесато дело.
А за подругу реально страшно! Влюбиться в такого. зверюгу!
— Не лучше, — скучающе жмёт плечами препод.
— Тогда в чём юмор? — кривлюсь, не понимая, как можно сравнивать Иванову и Роню?
— Интересно узнать: почему Иванова? — прозорлив мужчина. От откровенного вопроса аж ноги подкашиваются.
Вообще, люди которые не юлят и всё говорят в лоб — страшные люди. А уж такие, как Егор Иванович… стократно!
— Я. н…
— Если ты готова услышать мою философию на этот счёт, — растягивая слова, делает глоток пива препод, и бросает на стойку деньги. Сверху три сотки. — Андрюх, — панибратски зовёт бармена, и симпатичный молодой человек торопится, будто вокруг нет толпы желающей выпить. — Такси Соне вызовешь? — хмельно кивает на купюры. — И пиво этим “звёздам”, — это уже на меня, но явно намекая и на моих подруг.
— Конеч! — бармен кивает, а я провожаю взглядом, так и не пояснившего за Иванову историка.
Блин!
План с треском проваливается, а что хуже — появляется куча невыясненных вопросов.
По возвращению к Роне, замечаю, что Иванова мечется у стойки, как собака, упустившая из виду хозяина. Стучит по барной стойке, требуя внимания бармена, и когда Андрей подходит и что-то говорит ей на ухо, бедолажка замирает с таким подавленным видом, что появляется жгучее желание. добить, чтобы не мучилась!