Уроки русской любви
Шрифт:
Они оказались в просторном светлом помещении, полном станков, людей, света, звуков и запахов. Здесь все двигалось, мелькало, блестело, гудело и грохотало, посверкивая подвижным металлом <…>
Марина любовалась пляской отслаивающейся
Влившись в трудовую массу, Марина оказалась сакраментальным сталинским “винтиком”. Если раньше она была безработным украшением социальной машины, то теперь ее можно считать функциональной частью слаженного коллектива. Стремясь от него не отличаться, Марина перевыполняет план и берет общественные нагрузки. Теряя вслед за индивидуальностью половые признаки, Марина поглощается коллективным телом, снимающим все различия и способным изъясняться лишь набором обезличенных клише.
Утро действительно необыкновенное, благодаря чистому безоблачному небу и теплой безветренной погоде <…> Матч обещает быть интересным. Ведь обе команды в прошлом первенстве показали высокие результаты.
Пользуясь языком армейской многотиражки (“в меню был борщ и калорийное второе блюдо”), роман быстро превращается в диалог партийной передовицы с самой собой. Текст перестает быть читабельным. Типографские каракули, выполняя декоративную роль, занимают лишенную даже абзацев страницу, расцвеченную полузабытыми аббревиатурами: ПНР, ГДР, СЕПГ.
Собственно, это и есть язык коллективного
…партия и государство усилили борьбу с такими позорными явлениями, как разбазаривание государственных средств, хищения. Это линия, которая будет проводиться постоянно и неукоснительно. Ставится задача…
Невыносимый, не уступающий терпению даже дотошного читателя финал необходим роману из соображений не семантики, а дизайна.
Бессмысленный конец книги уравновешивает “по массе” жизнеподобное начало. И то, и другое – текст, одинаково неспособный, как всякий текст, захватить действительность и представить ее.
“Словам не больно”, – любил повторять Сорокин, заканчивая роман, посвященный любовным приключениям языка накануне падения тоталитарного режима.
Впрочем, это уже не имеет отношения к героине. Ее тридцатая любовь, любовь к народу, оказалась самой успешной: Марина растворилась в любимом без следа.
Нью-Йорк, июнь 2014
Издательство Corpus выражает благодарность Елене Пастернак, Александру Тимофеевскому, Нелли Константиновой, Ирине Тархановой и Марии Голованивской за бескорыстное предоставление текстов эссе.