Уроки ведьмы. Книга вторая
Шрифт:
Ей пришлось выбирать, и решение далось очень непросто. С одной стороны, беззаветная искренняя юношеская любовь, с другой – инвестиции в будущее, выгодный союз. Она все же выбрала любимого, о чем периодически потом жалела. Прожили они вместе почти двадцать пять лет, и, как бывает, любовь сошла на нет. В конце концов они развелись, хотя и остались друзьями.
И если раньше она просто иногда фантазировала, что бы было, послушайся она не чувства, а рассудок, то сейчас, оставшись одна, часто подолгу размышляла на эту тему, зациклилась на ней, и это очень ее мучило. Сейчас она хотела знать, как
Она рассказала это Гульнаре и закончила на такой ноте, что та поняла: уговаривать уже бесполезно.
– Что ж, раз вы твердо решили, тогда пойдемте.
Гуля встала и пригласила женщину следовать за собой. В комнате она указала Наде на стул, который стоял около дивана. Та сделала удивленное лицо, но молча села и уставилась на гадалку.
Гульнара присела на краешек дивана.
– Я хочу сразу рассказать, как это будет происходить. Возможно, это покажется вам немного странным. Но на сеансе я прилягу, а вы будете сидеть рядом и держать меня за руку.
У Надежды слегка расширились глаза, и она в недоумении покачала головой.
– Я себе это как-то скорее наоборот представляла, – сказала она с легкой улыбкой.
– Понимаю, но есть определенная привычка, ритуал, если можно так выразиться. И во время него я лежу.
– Да без проблем, главное, чтобы это сработало, – спокойно ответила женщина.
– Сработает, – глухо ответила Гуля. Она зажгла ароматическую лампу, а затем принялась зажигать свечи. Потом задернула шторы и погасила свет.
Гульнара снова села на диван и какое-то время сидела молча, низко склонив голову, затем легла, опершись на высокие подушки с причудливыми вышитыми узорами, и протянула Наде руку. Та машинально сжала ее в ладони. Гуля закрыла глаза и что-то тихонечко загудела. Женщина рассматривала ее лицо, зыбкое в неровном пламени свечей. Сначала ей даже было скучно, но постепенно вдруг на нее навалилась дрема, и тяжелые веки сомкнулись, как она ни сопротивлялась. Она не спала, но не могла открыть глаза, и только слышала, как Гульнара тянула одну низкую ноту.
Надежда очнулась от того, что Гуля очень сильно сжала ее ладонь. Она встряхнулась и вначале даже не могла понять, где она. Гадалка медленно поднялась и села, облокотившись на спинку дивана. Она слегка улыбалась, и на лице было успокоение.
– Садитесь теперь поудобнее, если хотите. – Она предложила ей пересесть на диван. На стуле действительно было жестко и неудобно, и Надя с радостью пересела и, развернувшись в пол-оборота, полная ожидания во все глаза смотрела на Гулю.
– Ну что? – нетерпеливо спросила она. – Правильно я сделала тогда? Или нет?
– Я расскажу вам, что я видела, – уклончиво ответила Гульнара, – а вы уж сами определите, правильный ли был ваш выбор.
– Но вы просто скажите, да или нет?! – вдруг воскликнула женщина. Видно, она так долго прятала свои сомнения в себе, что не могла больше сдерживаться.
– Надя, я не могу решить за вас, хорошо это или плохо, – устало сказала гадалка. – И обычно я беспристрастно доношу информацию. Таковы мои правила. Но одно все же могу сказать: думаю, вас не расстроят мои слова.
Женщина молчала и глазами, полными надежды, смотрела на Гулю.
– Я видела следующее, – начала Гульнара. – Когда вы выбрали Андрея, сначала все пошло очень хорошо. Более чем. – Надежда от этих слов вся собралась и замерла, как кошка, готовящаяся к прыжку. – Он помогал вам с работой, вы тоже стали хорошо зарабатывать, ни в чем себе не отказывали. При этом вы постоянно мыслями возвращались к Юре и очень тосковали. Андрей это быстро почувствовал и между вами пролегла тень недоверия. Затем неожиданно его дело вдруг прогорело, он сделал неудачное вложение и оказался на мели. Запил. Вы со своими запросами и потребностями стали его раздражать, причем по юношеской недальновидности вы еще его и попрекали, что ради него расстались с любимым. В общем, он очень скоро вас попросту выгнал. Вы даже не были женаты. Юра вас обратно не принял, а сам вскоре женился.
В вашей жизни не случалось ничего плохого, вы жили ровно и скромно. Никаких высот не достигли, но и никаких потерь или потрясений тоже не пережили. Замуж не вышли. Я не знаю, чем вы сейчас живете, но не думаю, что жизнь с тем выбором была бы хоть сколько-то лучше.
Гуля замолчала. Надежда тоже приумолкла, раздумывая. Тишина длилась довольно долго. Наконец, гостья ее нарушила глубоким вздохом. Гульнаре показалось, что то был вздох облегчения.
– Ну, как вы? Все нормально? – тихонько спросила она.
– Да, спасибо вам большое, – ответила Надя. – Вы извините, что я сижу и тупо молчу, даже не поблагодарила сразу. Я просто никак в себя не могу прийти.
– Но ведь ничего плохого вы не услышали? – участливо спросила Гуля.
– Ой, что вы! Все хорошо. Правда, теперь понимаю, как это глупо было. И сейчас, и вообще всю жизнь свою думать над этим, так ли я сделала! А тому ли я дала! – Она горько засмеялась. – Измучила себя, извела буквально. А уж когда про вас узнала, то совсем крышу снесло, так накрутила себя, думала, что приду к вам и услышу, что если бы выбрала Андрея, то сейчас бы была в шоколаде, вилла на море, квартира шестикомнатная в центре Москвы… Даже не представляю, что бы я тогда сделала.
– Ну, вы все теперь знаете. Вы все сделали правильно, – успокаивала Гульнара.
– Да! А это точно? Вы правда это видели?
– Да, это точно. Хотя я доказать вам не смогу. Вы же не сможете видеть моими глазами.
Надежда рассеянно покивала головой. Видно, она настолько была готова услышать ужасные новости, что теперь не могла поверить в их отсутствие.
Надежда ушла. Гуля снова легла на диван. Раскалывалась голова. Отблагодарила Надежда достойно, не поскупилась. Силы только жизненные Гуле никто не возместит. Она лежала и думала, насколько незначительные запросы ей приносят посетители со своими мелочными страстями и переживаниями. Они делают выбор, стараясь не прогадать, а потом всю жизнь мучаются, опасаясь, что все-таки прогадали. Приходят к ней, буквально трясясь от страха, что оправдаются их самые худшие опасения, и вся их жизнь оказывается насмарку, но при этом лелеют надежду, что сейчас услышат успокоительное: «Да что вы, могло бы быть намного хуже!» За этими словами они и идут к гадалке, высасывая из нее все соки. Спрашивают о какой-то низменной ерунде, которая не дает им жить.