Уроки ведьмы. Книга вторая
Шрифт:
– Не очень хорошо, но я тебе помогу его снять. Ты все-таки делала его сама для себя, без злого умысла, и…
– Да не делала я его для себя! – возмутилась Ксюша. – В голову бы не пришло, если бы я даже в это верила тогда!
– Ну, я ж не говорю, что ты специально его сделала. Но факт остается фактом. В такие двойные совпадения я, увы, уже не верю.
– Вот черт, – озадаченно пробормотала девушка. – Правильно ты про меня сказала. Я точно обезьяна с гранатой. Даже с гранатами. – С этими словами она посмотрела в чашку с остатками чая, словно надеялась в отражении увидеть ту самую обезьяну. – Только обязательно надо снять этот приворот. А то он за мной бегает как влюбленный школьник, а все девки на работе меня уже тихо ненавидят. Собака на сене,
– Да еще с гранатой! – не выдержала Марина и прыснула. Ксюша тоже не выдержала и засмеялась. Обстановка совсем разрядилась. Очень нравилась Марине эта Ксюша.
– Слушай, а с тобой с тех пор ничего такого не происходило… нехорошего? – спросила Марина, когда они наконец отсмеялись.
– В смысле?
– Ну, может, самочувствие ухудшилось или тяга к выпивке появилась…
– О боже, нет конечно! – удивленно воскликнула Ксения. – Все как всегда. Я, конечно, переживаю немного, что человек так безнадежно влюблен, но что я могу сделать? Пить из-за этого что ли?
«А вот это совсем странно, – озадаченно подумала Марина. – Защита ж не ставилась. Почему ж тогда нет откатов?»
– Слушай, – сказала она. – Мы так давно сидим уже. Может быть, ты чего-нибудь посерьезнее конфет съесть хочешь?
Ксюша подумала и скромно кивнула. Хозяйка сунулась в холодильник.
– Я сама уже хочу, – со смехом сказала она. – Я еще на рассказе про закуску захотела. Но такой у меня нет. Есть тефтели с рисом. Будешь?
– Буду, конечно.
Девушки пообедали и продолжили беседу. Оказывается, Ксения вспомнила кое-что еще.
– Это уже довольно давно произошло, я еще с родителями жила. Сейчас-то одна поселилась, – начала Ксюша. – В соседней квартире жила девушка. И про нее ходили слухи, да и не только слухи, потому что я своими глазами все видела… Так вот, с кем она только в нашем районе не перегуляла, при том, что замужем была. А впрочем, это все не важно. Я особо с ней и не сталкивалась. Но недолюбливала.
И вот, зимнее утро. Я собираюсь на работу, выхожу из квартиры, встречаю у лифта ее. Доехали вместе вниз, перекинулись парой ничего не значащих слов. Попрощались, и она вперед пошла, а я за ней, затем пути разошлись, мне нужно было в подземный переход. Но пока я шла следом, я думала про нее всякие гадости. Не специально, просто в голове вертелось что-то про ее похождения, про то какая она потасканная, про жуткий толстый слой тональника на лице. Стала спускаться с этими мыслями по заснеженным ступенькам, и как навернусь! Очень больно упала, прямо копчиком ударилась. Хорошо, кубарем по лестнице не скатилась. Поднялась кое-как, отряхнулась от снега, пошла аккуратненько. И подумала еще, мол, надо же, мои злые мысли словно ко мне вернулись.
Марина слушала Ксюшу, затаив дыхание. Она пока даже не знала, что и думать. Ведь она на какие-то свои деяния даже откаты не получила! А тут просто подумала плохое, а ее в ответ шарахнуло. Хотя, конечно, мало ли кто зимой не падал. Но история настолько же загадочная, как и забавная.
История тем временем продолжалась. Ксюша рассказывала дальше.
– До работы было ехать далеко, с пересадками в метро, а потом еще на автобусе. И вот наконец я уже на финишной прямой. Остается пройти дворами минут десять – и я в офисе. В спальном районе наша контора была, маленькая совсем. Иду себе, передо мною девушка вышагивает. Зима, день морозный, а она в короткой куртке и мини-юбке, которая почти не прикрывает ноги в тонюсеньких колготках. И эти ноги ну настолько кривые! Начиная от коленок – как вопросительные знаки буквально. Ну, я, конечно, и подумала, какая глупость мерзнуть в таких колготках и мини, если эти кривули лучше бы полностью спрятать. Иду следом и каждый ее шаг мысленно озвучиваю: «Кривь-кривь, кривь-кривь». Не спрашивай, зачем, Марин. Бывает у меня, – усмехнувшись, пояснила Ксюша на недоуменный взгляд Марины..
– Да я уж поняла, – ответила та, вспомнив, как Ксюша приплясывала вокруг кухонного стола с ножом в руке и распевала заклинание собственного сочинения. – И что дальше-то было?
– Ну, а как ты думаешь? – чмыхнула гостья. – На очередном «кривь-кривь» я, конечно, снова поскользнулась и растянулась на снежной дороге во всю длину!
– Да уж, – протянула Марина. – Как предсказуемо!
– Потом долго время вообще про кого-то подумать боялась, – подытожила Ксюша.
«Вот это да… Вообще не понятно, – мысли в голове Марины толпились и перебивали друг друга. – Поначалу просто за недобрые мысли она сразу получала что-то вроде отката. Как отзеркаливало к ней. А теперь чуть ли не за конкретное зло ничего не прилетает! Хотя вряд ли тот, кто на другой стороне выполняет ее магические заказы, размышляет над тем, со зла она это делает или дурачится в очередной раз! Может, тогда это словно предупреждение было, а потом шутки кончились? Что ж с ней делать-то?..»
Марине очень нужно было посоветоваться с подругами. Только с кем? Про Варвару сейчас и говорить нечего, до нее не достучаться, ей, похоже, самой помощь нужна. Гульнара тоже странная какая-то стала, вся в своих исканиях и размышлениях… Остается, наверное, только Лада. Потому что Вика, хоть и помогала им тогда, все равно продолжает держаться на расстоянии. Но в крайнем случае, возможно, и она не откажет в помощи. Все они теперь связаны тем обрядом. И неизвестно, кого они потеряют в течение года.
Глава 7. Дом за туманной стеной.
Была необычная для этого времени погода. Вместо снежных покровов по земле и асфальту разлилась густая сырость, весь воздух был тоже сырой и периодически наполнялся крошечными колючими дождинками. Я брела привычной дорогой к себе домой, не особо торопясь, нога за ногу.
Народу на вечерней улице почти не было. Большая часть работающего населения уже добралась до дома, а желающих прогуляться, по-видимому, не нашлось. Только вдалеке маячил силуэт какого-то собачника с толстым мопсом на поводке. Скорее всего людей спугнул быстро густеющий туман, который, казалось, прямо на глазах поглощал все новые и новые пространства. Меня же он не пугал, и мне почему-то не хотелось домой.
Мой дом стоял немного в стороне от остальных зданий. Я уже миновала все другие строения, и до дома идти оставалось всего ничего, но я еще не видела его из-за плотного тумана. Дома за моей спиной уже скрылись в молочной густоте, а мой все не появлялся. Путь этот был мною пройден бессчетное количество раз, и я давно должна была уже входить в подъезд, однако впереди был только туман. В голову стали приходить глупые смешные мысли, что надо идти помедленнее, чтобы не врезаться в дом на большой скорости. Или, что я заблудилась у себя во дворе и, загребая правой ногой больше чем левой, кружу по туману, хотя до подъезда всего три метра. Я и на самом деле замедлила шаг, потому что не представляла, как нужно себя вести в такой ситуации. Закричать, позвать кого-то я стеснялась, мне казалось это нелепым. А туман тем временем принял меня в свои ватные объятия, и я уже не видела ничего дальше своего носа. Я думала, что такое бывает только в кино. Или – в небе, когда прорезаешь крылом самолета облако.
Идти в никуда было страшно, и я остановилась и все-таки тихо позвала: «Эй! Кто-нибудь!» Мне тут же показалось, что мои робкие слова запутались в туманной вате и повисли рядом со мной. Я снова двинулась в неопределенном направлении мелкими шажками и вдруг, к моей радости, туман стал редеть. Сквозь него стало проглядывать что-то черное, и я подумала, что наконец-то добралась до дома, но когда я наконец достигла этого черного, оказалось, что это просто ночная улица. Туман закончился так резко, словно он действительно был не испарением, а кучей ваты. Я шагнула из белой массы на черную улицу. Но дома своего я не увидела! Вместо него стояла деревянная постройка, на вид – добротная русская изба. Все как полагается: широкое крыльцо с треугольным навесом, резные наличники на окнах, печная труба в покатой крыше, ровные ряды светлых бревен, из которых сложены стены. Мне даже показалось, что еще до сих пор пахнет свежей древесиной.