Уровень атаки
Шрифт:
— Вы снимаете данную квартиру?
— Да.
— Как вы нашли этот вариант?
— Через агентство Ассамблеи, разумеется.
— Отлично, — гиперборей сделал несколько пометок в блокноте, и Павла вдруг озарило: Градобор давал им фору. Позволял осмотреться, привлекая к себе все внимание хозяйки, увидеть то, что положено видеть оперативнику в квартире подозреваемого…
— Вы зарегистрированы на данной жилплощади одна? Кто-нибудь проживает вместе с вами?
— Нет, никто.
Что-то резануло ухо… Показалось, или она и впрямь ответила слишком поспешно?
— А из местных?
— Что?!
— Мне известны взгляды вашей расы на смешанные отношения, но у меня протокол. К тому же… вы не представляете, какие порой случаются исключения из правил.
— Нет! Никто из местных со мной не проживает…
Что может быть необычного в обычной московской квартире? Или, вернее, что может быть необычного в московской квартире атлантки? Паркет, стол, диван, шторы, стенка… Даже телевизор — старый «Рубин». Какие-то кристаллы на полке… Сувенир или артефакт? Нет, все не то! Нарушения режима пребывания увидит Чщахт, саму атлантку прокачает Градобор, значит, на долю Павла остается… Например, свежепокрашенный дальний угол потолка у окна. Тайник, или просто швы протекли? Дорогущий ресивер под «Рубином», — наверняка несовместимый с древним телевизором. Недоукомплектованный домашний кинотеатр — или неудачная маскировка другого прибора? А закрытая дверь в спальню, хотя хозяйка одна в квартире? А две пары туфель, женские ботинки и изящные осенние сапожки под батареей у балконного окна? Если это просто такой обычай хранить обувь, то где еще одна пара, от которой остались отчетливые следы уличной пыли, хотя под остальной обувью паркет идеально чистый?..
— …Каким образом вы добираетесь до места работы?
— Общественным транспортом. Можете проверить, мои проездные билеты регулярно оплачивает бухгалтерия Миссии.
— Имеете во владении оружие?
— Да. Местное, для защиты от хулиганов.
— Какой системы?
— Пистолет Макарова. Лицензия оформлена в установленном порядке Земным отделом. Все законно… Простите, у вас еще долго? Мне завтра на работу…
— Я почти закончил. Осталась небольшая формальность — внешний осмотр жилых помещений на предмет нехарактерной для землян организации быта.
Атлантка вздохнула — формальности, все это так утомительно… Вот только в глазах ее мелькнула искорка и сузились зрачки. Признак волнения?
— Да, конечно. Вы можете начать…
— Со спальни, — гиперборей поднялся. А ящер напротив немного присел, как будто напружинился. Тоже посчитал, что дверь закрыта неспроста?
Атлантка покосилась на Чщахта, тень иронии пробежала по ее лицу. И Павлу вдруг показалось, что она давно все поняла. Разгадала их спектакль, подыгрывала, сколько нужно, а теперь… Только огромным усилием воли ему удалось подавить вопль: «Берегись!» Гиперборей надавил ручку, дверь распахнулась и… ничего не произошло.
Занавешенные шторы, разобранная по ночному времени постель… А две подушки — так и вовсе не преступление, а любовь к комфорту. Через проем Павлу больше ничего разглядеть не удалось, но Градобор, должно быть, увидел все что хотел. Он сделал шаг назад, закрыл дверь и спокойно проговорил:
— Благодарю. Теперь кухня…
После
— Еще раз прошу извинить за ночной визит — служба. Распишитесь, пожалуйста, в акте… Да-да, вот здесь. Благодарю. А теперь позвольте вашу руку… Не беспокойтесь, игла стерильна и смазана обезболивающим средством…
— Я знаю, забор анализа крови входит в мои обязанности. Дайте-ка, я лучше сама…
Таис взяла из рук гиперборея металлический колпачок, похожий на наперсток, погрузила в него палец и, поморщившись, надавила.
— Давайте бумагу! — она поднесла палец к своей подписи, и вензель оросился темно-красной каплей.
— Благодарю, — гиперборей снова поклонился. — Я зафиксировал в протоколе отдельные нарушения режима пребывания, завтра утром вы получите памятку с рекомендациями по их исправлению. И впредь, пожалуйста, внимательнее относитесь к местному образу жизни.
— Обещаю, — глаза атлантки смеялись.
На прощание она кивнула Павлу персонально, после чего закрыла за троицей дверь. Участники «постановки» переглянулись.
— Поговорим на улице, — предупредил всех Градобор и нажал кнопку.
Лифт исправно отгромыхал свое, обозначив отход группы, и ночная прохлада приняла их в свои объятия. Глядя на далекие звезды сквозь редеющую крону дворовых тополей, Павел вдруг ощутил острое желание закурить, вспомнить привычку, от которой напрочь отучает чеченский каменный мешок.
— Коллеги, — проговорил, наконец, гиперборей, не торопясь садиться в машину. — У меня не пропадает ощущение, что нас хорошенько поводили за нос.
Павел только усмехнулся и кивнул.
— Знач-чит, мы угадали с-сразу? — поинтересовался ящер.
— Достаточно невероятно, чтобы быть правдой, — проворчал гиперборей.
— Обычно я не верю в такое везение, — поддакнул Павел. — Но если подбить все факты…
— У нее крис-сталл прос-стого провидения, — сообщил Чщахт.
— Разряженный, — гиперборей пожал плечами. — Нарушение для квартирантского контроля, нам ничего не дает.
— У нее пистолет… — начал Павел.
— Есть у многих, — перебил Градобор. — Ассамблея поощряет ношение местного оружия в ветвях.
— Еще аппаратура какая-то странная…
— Она лжет… — веско перебил Чщахт Павла.
— Это точно, — тот кивнул. — Она живет не одна. Во всяком случае, сегодня ночью.
— Почему? — заинтересовался гиперборей.
— Ну… — Павел пожал плечами, — Следы от большой обуви, посуда на кухне, крышка унитаза поднята, ванна еще не просохла… Я думал, вы заметили.
— Я не про то. Ты сказал — аппаратура?..
— Да. Телевизор старый, ресивер новый. Вместе они работать не могут.
— Аппаратура… — повторил гиперборей тише, — вот это, пожалуй, интересно.
— Поч-чему мокрая ванна говорит, ч-что женщ-щина не одна? — озадаченно спросил ящер.
— Это из взаимоотношений полов, — ограничился Градобор подобным пояснением. — Похоже на правду, но не доказательство.
— А то, что ты увидел в спальне, — доказательство?
— Само по себе — нет. Но твои слова усиливают мои подозрения.