Уровень: Магия
Шрифт:
Мюсли она уплела с реактивной скоростью, чаем едва не подавилась, печенье вообще есть не стала — потом. Все потом! А сейчас в магазин! Нужно купить отличные зимние сапоги, пуховик, который заменит толстовку, новый рюкзак, в который можно будет сложить все необходимое, и варежки. Ну, может еще шапку, новую теплую кофту, шарф и… все, на что упадет взгляд.
Создатель, продавщицы в магазине решат, что она посреди лета собралась на край земли, а она всего лишь возвращается на Магию.
На Магию!
Марика
По дороге к дому администраторши она была как на иголках. На заднем сидении — огромный пузатый пакет — результат походов по магазинам, рядом — рюкзак со спрятанным в него Лао, а в голове — кавардак. Держащие руль ладони беспрерывно потели.
Что скажет бабка? Пустит ли? А вдруг дом снова не появится?
Появится, куда он денется! Ведь была бабочка, и было то послание, в котором говорилось про два часа дня.
Чтобы дождаться этих двух часов, ей пришлось пришпилить себя к стулу в кафе и выпить две чашки кофе — третью осилить не удалось, — съесть один сэндвич, просмотреть новости, заказать маффин, поскучать, глядя в окно, четыре раза пролистать меню, забытые кем-то на стойке газеты, а потом — «вуаля»! Уже час двадцать, и пора ехать!
И все же…
Что говорить администраторше, как доказывать, что ей дали право на вход?
А-а-а… как-нибудь пробьется. Конечно, лучше по хорошему, нежели по плохому: ни к чему лишний раз портить отношения с персоналом Магии.
Другое дело, что говорить при встрече Майклу? Вот это точно вопрос из вопросов. Надолго ли удастся увидеться? Где можно переночевать и можно ли? На какой срок ей позволят войти, и не возникнет ли снова в самый неподходящий момент дверь со счетчиком сверху?
«Марика Леви, вы должны покинуть Уровень. У вас осталось десять… девять… восемь…»
Только бы не это, только бы не вновь…
Так, не ныть раньше времени! Все будет, как будет, и нужно уметь быть благодарным. Она возвращается на Магию, она получила то, что хотела, а уже хочет большего. Нужно приструнить себя, отдышаться, оглядеться вокруг и порадоваться: ведь мир становится полон чудес, когда ты способен принимать его сейчас. Принимать и любить.
От нахлынувшего восторга Марика издала невнятное, но счастливое тявканье, чем напомнила себе лисичку.
Еще два поворота — и дом; ладони снова вспотели.
Объяснять ничего не пришлось, и это само по себе удивило больше любого возможного столкновения; направленные на врага штыки не пригодились, заготовленные убеждения, аргументы и доказательства растаяли на языке брошенным на раскаленную плиту кусочком льда, скрученные в клубок эмоции — готовность к бою — пришлось распустить.
Потому что старуха при виде посетительницы лишь кивнула головой в знак приветствия, а после
Марика поначалу опешила и какое-то время не двигалась с места — держала в руке пакет и настороженно смотрела на бабку, — затем робко поздоровалась и кивнула на скамейку.
— Я переоденусь?
— Переодевайтесь.
Администраторша села на стул, нацепила на нос очки и нарочито равнодушно принялась что-то печатать на выдвинутой из-под стола клавиатуре — демонстративно забыла про гостью.
Марика быстро вытащила из пакета обувь, пуховик, шапку и варежки и принялась все это натягивать.
Щелкали клавиатурные клавиши; пахло кофе и корицей. Все так же тихо, мрачновато и уныло: ни единого окна, ни лучика света, ни звуков радио. Только скамейка, расставленные под ней в ряд знакомые поношенные унты, висящие на крюках, словно выпотрошенные рыбины, пустые рюкзаки с вогнутыми спинами и лямками-щупальцами да куча коробок в углу. Кто бы знал, что в них.
Переодевшись, Марика сложила легкие сандалии в пакет и вопросительно взглянула на пожилую женщину.
— Можно оставить их здесь или лучше отнести в машину?
— Оставляйте.
Ни улыбки, ни полуулыбки. Запоздало кольнуло чувство вины: как она тогда назвала ее? Бабка… Она сказала «бабка». Некрасивое слово, неуважительное. Наверняка администраторшу звали иначе, и в графе «Имя» в документах уж точно не значилось слово «бабка». Может, извиниться?
Однако одного взгляда на сосредоточенное выражение лица подсказало: извинения приняты не будут. Не сейчас. Придется подыскать другой более удобный момент, если таковой вообще представится.
А если нет?
Почему она все откладывает на потом? Почему считает, что в запасе неограниченное количество времени? Почему думает, что успеет что-то сделать позже?
— Послушайте… — голос внезапно охрип. — Тогда, в прошлый раз…
Старуха оторвала взгляд от экрана компьютера, но доброжелательнее он не сделался.
— Я назвала вас «бабка». Простите, я вовсе не хотела вас обидеть. Просто сорвалась…
Блеклые глаза равнодушно смотрели поверх очков — ни тебе «ладно, забудем», ни «извинения приняты». Секунда, и пальцы вновь защелкали по клавишам.
Марика неслышно вздохнула; знала, что не прокатит, но хотя бы попыталась. Поднялась со скамейки, засунула пакет с босоножками под лавку и приблизилась к двери. Нерешительно потопталась перед ней, замешкалась. Обернулась и посмотрела на престарелую секретаршу. Зачем-то спросила:
— А вы мне ничего не дадите с собой?
(Котелок, палатку, одеяло, еще камней, чтобы вставить в тотемы, что-нибудь новое?..)
Седые брови приподнялись.
— Может, полмешка семечек отсыпать?
Пришлось прочистить горло, чтобы не поперхнуться воздухом.