Уровень: Магия
Шрифт:
Рон похудел, как и просил у Магии, хотя прошло-то всего ничего. Сделался крепким, сбитым, подтянутым, но при этом остался таким же веселым и розовощеким.
Вот только глаза помудрели, сделались серьезнее.
— Ты живешь с Люси? Она оценила твои старания?
Он даже не повернулся. Улыбнулся, наблюдая, как качаются на клумбе цветы желтой тарцинии.
— Нет, не оценила. Решила, что я нажрался каких-то червяков, и они высосали из меня весь жир. Прямо из кишок.
— Вот дура! — Марика спохватилась и прикрыла рот ладонью. — Извини.
— Да все в порядке. Может, дура,
— Кого?
— Девушку в кафе, в котором сейчас работаю. Она просто чудесная. Просто мы… мы еще в самом начале. Ну, ты понимаешь…
— У вас все получится, я уверена.
— Думаешь?
— Конечно. Все будет хорошо.
Жаркий ветер поглаживал траву; асфальт после ночного дождика полностью просох, не было видно даже трещин, зато цветы в клумбе пестрели цветом и довольно качали бутонами — в эти летние дни часто лило по ночам им на радость. Рубашка Рона пахла гамбургерами; на груди поблескивал бейджик с его именем и замысловатой фамилией.
— Так ты ничего не знаешь про то, как попасть на Магию во второй раз?
— Ничего, я же говорю. Я пришел, как и ты, к бабке. Вошел в дверь, попал в горы, через несколько дней вышел обратно и никогда туда не возвращался.
— Почему?
— А зачем? Какой смысл? Я хотел похудеть, я похудел. Просить чего-то еще? Ну, может, когда-нибудь и додумаюсь. Тогда и задамся вопросом «а как?» Но пока я счастлив.
— Ее дома там нет.
— Какого дома? — На этот раз Рон повернулся; кудри на его голове шевелились, вторя дуновениям ветерка.
— Дома бабки в том тупике. Соседи говорят, что его там никогда не было. Нет ни бабки, ни дома, понимаешь? Пустырь, я много раз туда ездила.
— Тогда… может… Может, это знак, что тебе больше туда не надо?
Марика сжала зубы. Разозлилась. И это говорит ей парень, который никогда не сдается? Тот самый парень, что сумел преодолеть километровый подъем на высушенном листе?
— Мне. Туда. Надо, — процедила она отрывисто. — И я найду способ это сделать.
— Да, конечно, найдешь, — быстро кивнул сосед, словно извиняясь. — Ты обязательно найдешь.
— Слушай, — вдруг спросила Марика резко, — а как ты вообще попал на Магию? Ты нашел их сайт?
— Сайт? Не-е-ет… — Светловолосая голова покачалась; позади звонко и радостно залаяла собака. — Мне попалась открытка, где было сказано, что сейчас идет ограниченное предложение. Мол, хотите себя проверить? Приходите. Ну, как листовка.
— Листовка?
— Да.
— Блин…
— Что «блин»?
— А то, что жопа, вот что. Очередной тупик.
— Жаль. — Он потупился на собственные руки. На одной из ладоней виднелась красная полоса — след от недавнего ожога. — Жаль, что не смог тебе помочь. Ничего, найдется путь, я уверен, найдется.
Теперь он пробовал ее утешить, как минуту назад она — его. А потом почесал лоб и спросил:
— Слушай, а как ты меня нашла?
Дом Лизи Бейкер находился на самом отшибе в восточной части города. Захудалый домишка, неприметный, хоть и не развалина. Окруженный розовыми кустами, с голубыми, как ее любимый платок, стенами, с приделанным над дверью колокольчиком.
Чувствуя, как от жары по спине течет пот, Марика прошла за ограду. Поднялась на невысокое крыльцо и, не найдя звонка, дернула за веревочку от колокольчика. Подождала. Огляделась. Тихо.
Ни шагов, ни голосов, ни тявканья собаки. Розовые кусты качались от стен, их листья неслышно царапали по штукатурке.
Глядя на пыльное отражение неба в окне справа от двери, Марика позвонила еще раз — колокольчик протяжно звякнул.
Как странно стоять и дергать за веревочку, как несовременно. Откуда-то взялось ощущение, что в доме уже пару дней как никого нет: хозяева не то уехали, не то вовсе не возвращались из неведомой поездки.
Лизи живет одна? Куда она могла подеваться? Где искать, если не ответит, например, и завтра? Марика ведь не детектив, чтобы отыскивать пропавших людей, не ищейка, не следопыт. Хотя, возможно, придется нанять одного, если встреча так и не состоится.
Еще одна минута тишины подсказала, что придется повернуть обратно и пока оставить выбранное направление. Марика вздохнула, поправила съехавшую на затылок соломенную шляпу, которая соскользнула туда от часто задираемой головы — колокольчик висел высоко, — развернулась и зашагала к ограде.
Неудача, да. Хозяев не оказалось дома.
На выходе из калитки она столкнулась с почтальоном — грузной теткой на велосипеде, которая остановилась для того, чтобы бросить в ящик газеты.
— Добрый день! — Тетка оказалась приветливой, хоть и некрасивой. — Вы, Лизи, поди, ищете?
— Добрый! Да, ее. Вы случайно не знаете, где она?
— Нет. — Женщина слезла с велосипеда и поставила его у ограды. Поправила на плече тканевую сумку с широким ремнем. — Я ее два дня назад видела, а вчера уже газеты никто не забирал. Уехала, наверное. Я ей говорила, поезжай, отдохни, тебе давно надо. А то сидишь вся никакая, расстраиваешься почем зря…
— А… а она расстраивалась?
Марика навострила уши.
— Ну, как же… Она же все-таки потеряла работу. Все говорила, через неделю я стану директором прачечной, не буду гнуть спину, а буду сидеть в кабинете. Вот как вернусь, сразу получу должность! Я ей твердила, ты зря мечтаешь, а у той горели глаза, ага, точно говорю, горели, как будто ей кто подарил билетик в волшебную страну. Она часто ругалась с хозяйкой, все пыталась делать на свой лад, а той не нравилось, что Лизи норов проявляет…
— Так Лизи работала в прачечной?
— Ну да, той, что на углу. Уже года три как. Работала тихо, мирно, пока несколько недель назад куда-то не сорвалась. Вернусь, говорит, и все изменится. Ну, вот и изменилось. — Тетка развела руками, в одной из которых держала пачку писем. — Вернулась никакая, расстроенная, ничего рассказывать не стала, только снова поругалась с хозяйкой. Та не стала терпеть — выгнала ее. Вот Лизи и уехала. Наверное. Я не знаю точно… И так много всего вам выболтала.
— Подождите, не уходите. — Марика подумала о том, чтобы предложить ей денег за то, чтобы услышать больше, но вовремя сообразила, что деньги, скорее, захлопнут годами не видевший помады рот, нежели помогут ему раскрыться. — Я ее как раз ищу, чтобы помочь получить новую работу.