Уровень Сампи
Шрифт:
– Сам знаю! Не дурак.
– И-и-и?
– Что «и-и-и»? Ржавая – это уже не Пи. Мы фактически вышли.
– Мы не вышли, идиот!!! Мы на привязи! Мы – как подводники-водолазы!
– Как кто-о?
Дюшка плеснул себе на лицо холодной воды из широкого стакана (на Базе были распространены такие посудины – что-то среднее между пиалами и стаканами), вода стекла на грудь, смыв струйки пога, термолка намокла еще сильнее.
– Как шлангированные водолазы.
– Какие? Кто? Все равно не понял! – покачал головой Дюшка.
На Земле-11 были люди, профессии которых были связаны с погружением под воду и работой на дне. Для таких работ отбирали мутантов с жабрами. Были даже целые династии. Если у мутанта не было способности дышать в воде, он мог воспользоваться аквалангом. Но что значит «на привязи», Дюшка не понял.
Диди. Земля-13, земля Кира, очень похожа на нашу Землю-12. На ней также нет мутантов. То есть мутации, конечно, есть (куда без них!), но не такие, чтобы приводили к вырастающим жабрам, корешкам или дополнительным парам отлично функционирующих рук.
На Земле-13 нет аквалангов. Если требуется опустить человека под воду, его «держат на привязи» – на тросе, а дышит он с помощью специального шланга.
– Давай так! Так быстрее! – Дюшка развернулся в сторону Кира, раскрыл ладони. – А то мы сто тысяч слов потратим, чтобы друг друга понять.
Кирилл смотрел на мутонити, летящие в его сторону из ладоней напарника, и медлил. Потом решился и протянул навстречу разноцветным лучам свои ладони. И как только их нити сплелись, Дюшка понял, почему Кир медлил: он дико боялся; волны страха обдавали его с макушки до пят и с пят до макушки.
Кирилл боялся всего одновременно: и погибнуть, и потерять свои мутангельские способности, и никогда не вернуться на Пи. Что касается Нии, Кир как бы и не опасался ее потерять, потому что… считал ее уже потерявшейся и пропавшей навсегда. Впрочем, его сознание еще не успело переварить эту новость, облечь в слова и смириться. Возможно, этому мешал животный страх, нежелание сигать в неведомое и пропадать там почем зря. Однако, если только кто-нибудь сказал бы Киру наверняка, на сто процентов, что Ния жива или почти жива, что они могут ее спасти и так далее, – тогда бы он, конечно, немедленно, не раздумывая…
Кирилл считал себя молодцом и героем, достойным всяческого уважения. Но одновременно – слабаком, и презирал себя за это. И одновременно, изо всех сил желал скрыть истинное положение дел от Клюшки.
Но если ты стал Мебби Клейном, хоть и не на полную катушку, если переплелся кучей ниточек, – как скрыть правду? Кириллу пришлось смириться.
Диди. Не следует думать, что в состоянии Мебби Клейн вы сразу и полностью погружаетесь в другого человека. Это не так. Вы можете полностью считывать состояние «новой части себя» и при определенной сноровке (а иногда и спонтанно) становитесь обладателем «чужих» (но теперь уже и ваших) знаний. Однако вы не начинаете знать все, о чем знает и в принципе помнит ваша новая половинка. Потому что память каждого индивидуума слишком велика и работает по принципу: пока к ней не обратишься, ее для тебя как бы нет.
В свою очередь, когда их нити сплелись, и они стали Мебби Клейном, Кир взаимно считал состояние Дюшки и поразился тому, что на него обрушилось. Дюшку нисколько не волновало, выживет он или нет, вернется на Пи или нет и так далее. Он не сомневался в том, что они с Киром (да, именно так – они вместе, а не он один) должны немедленно что-то делать, вот только рассчитать, как правильнее, – и вперед, за Нией. При этом нельзя было сказать, что он ослеплен любовью, не соображает, что делает, и-или находится в шоке. Нет, ничего подобного. Кирилл очень четко чувствовал это: мысли Андрея Клюшкина были наполнены и Нией, и Тафиком, и Ризи, и Элей; и тысячами убитых ангелов; и миллионами мутангелов, которые вышли с Пи, чтобы помочь игрокам и тем, кто заблудился в пространствах, не став мутангелом и не имея возможности ни вернуться назад, ни добраться до уровня Пи. Мыслей у Дюшки было много, они были хаотичны, но в этом хаосе прослеживались структура и направленность (так самый заросший живой лес отличается от бессмысленной мусорной свалки). Такое ощущение попадания «в лес» было уже знакомо Киру: живым лесом был его мастер в беоне Фи.
– Тот, который много раз бывал за браной? – уточнил Дюшка.
Кирилл вспыхнул:
– Да. Я о нем сейчас подумал.
Клюшкин равнодушно кивнул:
– Понятно… Только ты зря считаешь, что раз у меня в башке тоже лес, то я мутангел, а ты нет.
Объясняя (вслух, хотя можно было бы не напрягать голосовые связки), почему они оба – мутангелы, Дюшка налил себе еще пога и развернул пару экранов компа так, чтобы им вдвоем было удобнее смотреть и искать. Хотя они и являлись теперь одним существом, это одно существо обладало прекрасной способностью владеть двумя раздельными телами и двумя раздельными парами глаз.
– Итак, предлагаю вот что! – сказал Дюшка. – Первое. Проверяем камеры всех мусорщиков. Второе. Все стационарные камеры Ржавой, чтобы точно узнать, из какой точки, в какой момент и как именно Ния и Тафик ушли отсюда. Третье… Продолжать вслух?
– Продолжай. Ради определенности. А то у тебя столько мыслей, что суслик поймешь, что там на первое, что на второе, а что – на десерт.
Дюшка кивнул:
– Хорошо. Третье. Отправиться в точку, откуда Ния и Таф перешли, и поискать там мутослед или мутонить. И по нему – за ней.
– Ты забываешь о том, что с началом игры – и выйдя с Уровня Пи – Ния, как и остальные игроки, перестала быть мутангелом. Она не могла оставить след. Тем более – мутонить.
– Все равно надо проверить.
– Хорошо. Тогда летим сюда! – Кир ткнул пальцем в какую-то точку на карте.
Оказывается, найти местоположение Нии и Тафика, последнюю точку их пребывания на Ржавой, не составило никакого труда. «Можно было и одним экраном обойтись!» – подумал Кир. «Чтоб у нас и дальше все получалось так же быстро и четко!» – подумал Дюшка.
Но дальше быстро и четко получилось разве что долететь до нужной точки, воспользовавшись реактивными ранцами, которые в избытке хранились на Базе. У Дюшки не было опыта полетов с помощью подобных гаджетов, но с помощью Кира он кое-как справился.
– Ты очень даже неплохо справился, – уверил его Кир, когда они прибыли. – Я во время первого полета…
– Так я только с ранцами не летал, а так – очень даже! – перебил его Дюшка. – Пока у ангелов жил, превращался с помощью установки Альфа в разных птиц. Потом в одной из восстановленных реальностей, с Ризи, – это когда на время стал как бы тоже супермутантом и отрастил себе крылья. Потом на Элькиной Земле-4, когда…
Перечисляя, он мысленно рисовал картинки прошлого. Особенно отчетливо – как он был супермутантом.
– Ха-ха-ой-ха-ха! Ой, не могу, сейчас умру от смеха! Одно крыло – как у летучей мыши, второе – как у орла! Все, я труп! – Кир смеялся, аж за живот держался. – Ну ты даешь!
Дюшка тоже улыбнулся. А потом вспомнил, как они с Бесом долетели до дома, и как он прочел мамины мысли, и как впервые осознал, что она его не любит и никогда не любила, ну разве что самую капельку и…
– А почему ты называешь Ризи Бесом? – посерьезнел Кирилл.