Уровни абсурда
Шрифт:
Чипншпиллинг задумался.
– Кстати, – вспомнил Томас, – есть три незаложенных окна на втором этаже. Можете выйти из любого! Приземление головой на брусчатку мостовой существенно подлечит ваши мозги!
– А с какой стороны от входа находятся окна? – встрепенулся лорд.
– По левую руку и прямо.
– Нет, – тяжко вздохнул Чипншпиллинг. – Пусть в плане ничего не сказано про этаж, но выйти мне необходимо только в первое окно справа.
Бэнгл подошел к нише, снял с гвоздя гравюру и, сделав рукой приглашающий жест,произнес:
– Прошу!
– Вы издеваетесь? – догадался лорд.
– Что вы, сэр?! – довольным голосом воскликнул Бэнгл. – Я никогда не издеваюсь над безумцами! Ведь их нужно жалеть…
Чипншпиллинг со злостью выбросил трость назад через плечо. Его правая рука нырнула в разрез плаща на груди, и в ней появился небольшой пистоль.
– Французский? – невозмутимо поинтересовался Томас.
– Да, – ответил лорд, деловито взводя курок. – Безотказное оружие.
Он навел дуло на Бэнгла и заявил:
– Капитан, долбите кладку! Даю час времени, иначе я вас продырявлю.
– Послушайте, сэр, – Бэнгл сделал шаг в сторону, намереваясь сбежать в соседнюю комнату, где у него тоже было кое-что припрятано, но пистоль качнулся в руке Чипншпиллинга и Томас замер на месте. – На кой черт вам нужно проделывать все это именно в моем доме? Что, других домов мало? Идите в любой собор. Церковь налоги не платит. Окон там – не навыходишься! Особенно у архиепископа Кентерберийского…
– Вам абсолютно не надо знать, что стоит за моими действиями, – надменно ответил лорд. – Если б вы имели понятие о древних силах, направляющих меня, то вряд ли бы смогли спать спокойно!
– Вот только колдунов мне здесь не хватало! – воскликнул Бэнгл. – Да пусть эти ваши древние силы провалятся к дьяволу в копыта! Вместе с вами, кстати, сэр… Но почему именно я должен участвовать в этом безумии? Еще раз повторю – идите к архиепископу. Он большой специалист в колдовском деле. У него есть сухие дрова, смола и факелы. С его помощью вам удастся даже не выйти, а вылететь к чертям через пламя костра, и никаких окон для этого совсем не потребуется!
– Хватит болтать, Бэнгл! – крикнул Чипншпиллинг, у которого закончилось терпение. – Я здесь потому, что так было предначертано. Немедленно приступайте к работе!
– Чем я буду долбить кладку? Головой? На это способны только вы, сэр! А мне потребуются молоток и лом.
– Хорошо. Идите и принесите их. Ах, нет! Я пойду с вами. И если вы попытаетесь выкинуть какой-либо фортель – то я пристрелю вас на месте!
– А если случится осечка? – язвительно спросил Бэнгл. – На улице дождь, порох мог и отсыреть.
– А если нет?
– А если да?
– Секундочку…
Лорд еще раз слазил в пазуху и достал второй пистоль. Он взвел курок, взял оружие в левую руку и довольным голосом сообщил:
– Вот теперь вам точно не уйти от пули!
– А если оба не выстрелят?
– Молчать! – заорал Чипншпиллинг. – Вперед, за инструментом!
– Бушприт тебе
Оба участника оконного дела вздрогнули и посмотрели на Фунта.
– Как можно глубже! – добавило пернатое существо.
В этот полный драматизма момент над головой лорда вдруг поднялась выброшенная им ранее трость. Сделав в воздухе замысловатую дугу, она опустилась ручкой на шейную часть аристократического затылка Чипншпиллинга. Раздался тупой звук удара, попугай каркнул: «Батарея, пли!», и тут же грянул сдвоенный выстрел…
Когда пороховой дым рассеялся, Бэнгл ощупал себя и понял, что нисколько не пострадал. Оглядев гостиную, он заметил две дырки в деревянной двери, ведущей в кухню, тело лорда Чипншпиллинга, расположившееся в вольной позиции на полу; и Томпкинса с тростью в руке. Лицо матроса было перекошено, а из лысины на его голове явственно выпирала большая красная шишка. Попугай, выставив вверх обе лапы, лежал в клетке на спине и притворялся убитым.
– Вот так пускай в дом всяких лордов! – хрипло воскликнул Томпкинс. – Куда ни плюнь, везде одни мерзавцы, шланг от помпы им в рожу!
Попугай вдруг открыл левый глаз и громко сообщил:
– Не прошел!
– Что-что? – переспросил Бэнгл.
Фунт ничего на это не ответил, так как опять притворился убитым.
Томас, немного подумав, пришел к выводу, что надо что-то делать с Чипншпиллингом. Лорд лежал на животе, расставив в стороны руки и ноги. Нос его упирался строго в пол, и потому бакенбарды топорщились достаточно симметрично, никак не нарушая гармонии. Пистоли так и остались в руках, но уже не представляли опасности, потому что были однозарядными.
– И что теперь делать с этой обезьяной? – спросил Бэнгл.
– Были б мы сейчас где-нибудь на широте Тенерифа, то просто булькнули бы его в море, – ответил Томпкинс. – А здесь, я думаю, без констебля не обойтись. Но первым делом следует его связать. Вдруг он очнется. Я не удивлюсь, если у этого аристократического негодяя где-нибудь в заднице окажутся припрятанными еще несколько пистолей.
– Правильно, Джерри, – согласился Томас. – Беги за констеблем, а я его свяжу.
Бэнгл взялся руками за ноги лорда и перевернул его на спину. Из кармана широкого плаща Чипншпиллинга выкатилась небольшая серебряная монета. Томпкинс подобрал ее, повертел в пальцах и сказал радостно:
– Шиллинг. Кстати, кэп, в столь поздний час констебля не найдешь даже с факелом. Я отдам этот шиллинг ночному уличному сторожу. За эти деньги он устроит своей колотушкой такой шум, что констебль прибежит сам.
– Хорошо, – согласился Бэнгл. – Действуй!
Томпкинс направился к выходу. Но на улицу он вышел не сразу. Сначала матрос нырнул в свою комнату, где надежно спрятал монету. Затем он сунул себе под мышку большую бутыль рома и сказал вслух:
– Буду я всяким сторожам шиллинги раздавать. Как же! И так все будет хорошо! Тем более, что ром, благодаря кэпу, достается мне бесплатно.