Урус-хаи
Шрифт:
– Причем тут он?
– Я - Манве указал на лежавшую около его трона книгу в черном переплете и шестью вытисненными золотом буквами на обложке - послал в земли урус-хаев пару отважных майяров. И они принесли мне самые разные книги, в том числе и священную книгу этого народа. И мне пришлось ее изучить - брезгливо поморщился он.
– Показать?
Он шевельнул рукой и в зале возник полупрозрачный образ распятого человека в терновом венце.
– Ведь именно ТАК мы, Валары, покарали Мелькора.
– усмехнулся Манве.
– Распяли, предали позорной казни. И одели на его чело
– Ты стал странным, Манве, - помрачнел Ирмо.
– У урус-хаев прошло две тысячи с лишним лет со дня рождения их Бога. Все их души назвали мне одну и ту же дату. Не складывается.
– Так!
– метнул молнии из глаз Манве - Я знаю, что...
– А когда ты последний раз объявлял нам волю Эру, а не свою собственную?
– нахмурилась Йаванна.
– Давно, очень давно. Еще тогда, когда мы судили и наказали Мелькора. Да и то... некоторые кары придумал ты. Эру неспроста именуется Милостивым - он бы просто поговорил с Мелькором. И похоже, Эру понравилась идея Мелькора, что человек может вырасти до уровня валара. И он разрешил ему поставить эксперимент в каком-то мире, который позабыл про Свет и Добро.
– То есть?
– Ты называешь себя Глазами Эру, взял себе право судить и наказывать всех - дополнил Намо.
– но очень многие твои поступки лживы. Ты говоришь - я просто выполняю волю Эру - хотя он не говорил ничего такого. Ты стал Отцом Лжи. Посмотри сам - люди, эльфы, гномы, орки - все они изобретают, создают, строят, пишут книги. Они устраивают веселые праздники, играют в снежки, радуются восходу солнца. В точности, как это делали эллери ахэ. И ты не беспокоишься ни капельки из-за этого, хотя мы помним твои пламенные речи против первых эльфов, поступавших точно так же. А урус-хаи, видно, с позволения Эру, успели продвинуться дальше. Пусть и натворили много ошибок на своем пути. Но разве мы бьем смертным боем ребенка за мелкую провинность? Помнится, я однажды увидел, как один из взятых на воспитание детей эллери ахэ вырезал из толстой ветки фигурку - мое изображение. И когда я посмотрел на фигурку, я серьезно задумался...
– О чем?
– подозрительно прищурился Манве.
– О многом. И я сам попробовал творить. Это очень интересно - созидать. Мучиться перед куском мрамора, знать, как можно вырезать фигуру и... волноваться - а вдруг резец скользнет и испортит весь труд?
– Да - кивнула Йаванна - Это волнение, когда готовишь новое снадобье и не знаешь, что оно сможет делать - его ни с чем не сравнить.
Ниэнна согласно кивнула.
– Помнишь, Манве, удивительные цветы в наших садах? Это я вырастила их. Я видела, что детям скучно смотреть на одинаковые цветы - а ведь жители Средиземья в это время уже выводили сорта разных цветов. И я решилась сама скрещивать цветы между собой - и получала новые расцветки.
Ирмо выпрямился во весь свой громадный рост.
– Теперь нам понятен Замысел Эру. Он не хотел, чтобы мы, подобно маленьким детям, испортили картину его творения. Разве радуется художник, если его маленький сын, воспользовавшись отсутствием отца, берет краски и неумело подражая отцу, раскрашивает по своему разумению картину, над которой его отец трудился много лет? Эру хотел, чтобы мы все СНАЧАЛА научились творить, научились мастерству. Поэтому и он сердился, когда мы спешили в своем ученичестве и считали себя достойными быть мастерами. Оттого и гневался он на Мелькора - ведь разве лучший ученик школы, хорошо зная свой предмет, может преподавать уроки остальным? Нет. Лучший ученик может только объяснять свои предметы тем из одноклассников, которым они непонятны.
– Ты знаешь, что посмел сказать?
– прогремел Манве.
– Ты считаешь себя равным Эру?
– Нет, но у жителей Средиземья случается так, что ученик, научившись всему, освоив все знания, переданные ему мастером, со временем превосходит наставника, став более лучшим мастером. Однако бывший ученик по-прежнему преклоняет колено перед тем, кто сделал его великим мастером и прислушивается к его мудрым советам. Так же, как сейчас мы, творения Эру, научились новому и можем сами придумывать новые узоры.
Манве - Судья встал. Его лицо совсем побледнело.
– Изгоняю тебя из Валинора! Иди и знай - отныне ты больше не войдешь сюда!
Ирмо усмехнулся.
– Ты боишься. Пришла новая эпоха, времена изменились. Правильно сказал Арагорн перед последней битвой с воинством Саурона: наступила новая эпоха - эпоха Людей. Нам, Валарам, больше нельзя оставаться в стороне. Но ты ведешь себя как староста класса, который в отсутствие учителя взял на себя право судить и рядить и говорить остальным: смотрите на мир так, как смотрит наш учитель.
Его неожиданно поддержал Аулэ - Кузнец.
– Глуп тот мастер, который боится взять учеников и передать им свое мастерство, предпочитая богатеть на своих изделиях. Да, люди будут восхищаться и изумляться его таланту.... И одновременно печалиться, что не нашлось никого, кто выучился бы у этого мастера создавать еще более удивительные шедевры. Я решил - я пойду к людям, и помогу им, чтобы они не натворили ошибок на трудных тропах своей новой Эпохи.
– И я пойду с тобой - кивнул Намо.
– И я - прозвенел нежный голосок Ниэнны.
– Но сначала... мы все пойдем к долине черных маков - тихо проговорила Йаванна - и попросим прощения у душ эллери ахэ. Мы не сумели понять их, не поверили им... и поступили так, как злой взрослый поступает с ребенком, который в шутку вырезал на тыкве страшную рожу. Все потому, что мы слушали твои речи и верили им. Прощай, Манве! И я тебя прошу - не стань Дьяволом из легенд урус-хаев! Он как и ты, счел себя правее всех и пал до самых глубин...
И она, положив руку на ладонь смущенного Аулэ, вместе с ним двинулась к выходу из чертогов Валинора. Ниэнна, Намо и Ирмо последовали за ними.
Эстэ и Вайрэ немного помедлили, а затем бросились вслед за мужьями.
– И мы пойдем с вами - сказала Эстэ.
– А я хочу увидеть земли урус-хаев и понять их, иначе как я вытку новый гобелен?
– промолвила Вайрэ.
Один за другим мятежные валары исчезли в лучах солнца. Манве взглянул на семь опустевших тронов. Затем посмотрел вверх, в резной потолок