Ушастое Возмездие
Шрифт:
Пока Ольга опробовала удобства, в дверь постучали.
Она встрепенулась, быстро вытирая волосы и натягивая на себя заботливо поданное ей платье. К платью прилагалась накидка. И Ольга надела ее. В зеркале она себе очень понравилась!
— Я пришел! — послышался жизнерадостный голос за дверью. Ольга открыла дверь, пытаясь вспомнить на какое время назначала встречу. И назначала ли ее вообще.
— Один! Совсем один! — продолжил радостный голос, пока Ольга приводила себя в порядок.
Дверь распахнулась. И два стражника — демона внесли связанного
Ольга на всякий случай присмотрелась к демонам. Правый с огромной массивной челюстью показался ей симпатичней левого с кольцом в носу. Если что, Ольга обещала себе иметь в виду!
— Итак, на что жалуетесь? — спросила Ольга эльфа, усаживаясь в свое скрипучее новенькой кожей кресло.
Платье оказалось очень душным. Ольга не привыкла к таким пышным юбкам, в которых потеют ноги. Она сняла накидку и повесила ее как пиджак на стул. А потом задрала, но прилично юбку. Подставляя ноги сквознячку. Жарко, как в аду! И как они только ходят в таких платьях!
— Я один, совсем один, — начал эльф, глядя на нее ясными глазами того, кого жизнь имела, но только в виду! — А еще у меня ноготь сломался! А еще Тычинка съела штору! А еще у меня с утра левое ухо чесалось… И солнце светило не так ярко, как вчера.
Через полчаса Ольга поняла. С жалобами нужно закругляться. Это были жалобы только за последние пятьдесят лет его жизни. А впереди было минимум столько же.
— Я вас понимаю, — профессионально кивнула Ольга, тряся уставшей рукой. И глядя на гору исписанных листов. — Расскажите о своем детстве! Вас родители случайно не обижали? У вас были братья и сестры?
Ольга, как и любой психолог была уверена. Все проблемы родом из детства. Именно там, в неокрепшей психике поселяются страшные комплексы. И живут они там до первого квалифицированного психолога.
— У меня есть названный брат Умриэль! — бодренько ответил эльф. — А так я один! Совсем один!
“Избалованный ребенок. Гиперопека?”, - пометила себе Ольга, довольно улыбаясь.
Эльф умолк. И даже, кажется, загрустил!
Ольга посмотрела на него и вздохнула. На случай трудного детства у нее была заготовлена целая речь.
— Прошлое не изменить. Вам нужно принять этот факт. И двигаться дальше! — распиналась Ольга, глядя на эльфа, опустившего голову. — Но это должно быть именно вашим решением. Понимаете, вы — личность. Отдельная, между прочим. И что бы не произошло в детстве, вы должны понимать, что сейчас вы взрослый, самостоятельный чел… эльф!
Ольга разошлась ни на шутку.
— Мы с вами проработаем ваши детские комплексы. Только мне нужна полная отдача. Вы должны быть максимально откровенным. Понимаю, что это тяжело. Не спорю, — рассказывала Ольга, расхаживая по кабинету. — Это титанический труд! Главное — самому захотеть!
Она поясняла, что нет невыоквыриваемых комплексов. Что каждый комплекс будет разбираться отдельно. Она била себя пяткой в грудь, что любой комплекс можно преодолеть.
И тут ее осенило! У него родители — тираны! Вот почему он
— У вас, я так понимаю, были очень деспотичные родители? Да? — спросила Ольга, а эльф что-то пробурчал себе под нос. Не может быть! Опять все упирается в детские комплексы.
— Понимаю, — кивнула Ольга. — Но сейчас их рядом нет. Взрослые часто не отдают себе отчет в том, как ведут себя с ребенком. Возможно, они пытались оградить вас от внешнего мира. И просто не знали, как это правильно сделать! Деспотичность иногда является своеобразным проявлением любви! Понимаю, что вам хотелось другого…
Ольга посмотрела на часы. Прошло уже почти полчаса, а эльф все никак не приходил в себя.
— Но вы можете мне довериться, — заметила Ольга, уже сидя за столом и делая себе пометки. — Понимаю, что больно и неприятно осознавать, что самые близкие и родные люди вместо того, чтобы дарить любовь вели себя не так, как бы вам хотелось.
О, нет! Он — жертва насилия! Его били в детстве! И возможно даже ремнем! Эта мысль прошибла Ольгу внезапно. И она представляла бедного, забитого эльфика, который сжимается при виде двух огромных теней папы и мамы.
— Я так понимаю, что они практиковали телесные наказания? — спросила Ольга, прислушиваясь к ответу. Эльф что-то пробурчал. И Ольга сделала пометку в листочке.
Вырисовывался четкий портрет жертвы родителей. Клиническая картина прояснялась. И Ольга мысленно поцеловала учебник “Все родом из детства”.
— Вам нужно попытаться отпустить ситуацию. Для начала постарайтесь не думать о ней каждый день. Потом посмотрите на родителей. И простите их. Скажите: я прощаю тебя, папа! Я прощаю тебя, мама! Прошлое уже не изменить, но можно изменить отношение к нему. Просто простите их. И отпустите с миром из своей жизни!
Все! Ольга начинала выдыхаться. Примеры были исчерпаны. А она увидела, что прошел целый час.
— Давайте договоримся, — вздохнула Ольга, глядя на эльфа, который продолжал сидеть с опущенной головой. — Вы напишете письмо маме и папе. Начнете со слов: “Я прощаю …”. И перечислите все, за что прощаете. Это важно!
Ольга уже чувствовала себя вымотанной. И откинулась на спинку кресла.
— Назначаю вам встречу … вечером, — записала она, постучав ручкой по столу.
— Ой? Что? — послышался голос эльфа, а он сладко зевнул и потянулся. — Сонно тут у вас. Я чуть не заснул! Вот еще бы чуть — чуть и заснул! А так нет, я уснул на чуть-чуть! Потому что Тычинка мешала мне спать!
Ольга сглотнула. Так он спал?!! Спал все это время?!! Просто уснул?!!
— Я переспал! — почесался эльф, глядя на часы. — На целый час переспал! А еще столько дел! Вы тоже спали?
Ольга не нашлась, что ответить. Чтобы ответить, нужно было поднять челюсть со стола. Но пока что она не могла это сделать. Она так и сидела с открытым ртом, не в силах совладать с собой. И для кого это она тут битый час трудилась!
— О, значит мы вдвоем переспали! — радостно произнес эльф, покидая кабинет.