Уши не трогать!
Шрифт:
Их болтовню слушала вполуха – при мне ничего важного все равно не скажут. Истерик, естественно, не устраивала – ни к чему лить слезы перед парой напыщенных болванов. О дальнейшей судьбе не спрашивала – к чертям планы, они все равно не сбываются! И даже оставшись наедине с седовласым гадом, делала вид, будто ничего не произошло. А если и произошло, то меня совершенно не касается.
Шердом одобрил такую линию поведения и отнесся ко мне с аналогичным равнодушием.
Едва Орис слинял, маг принялся закупоривать разноцветные склянки, с которыми возился
По-прежнему не замечая оставленную у камина меня, чернокнижник спешно проглотил содержимое трех тарелок, запил это дело кувшином какой-то жидкости, неэтично рыгнул.
Новый забег по кабинету сопровождался косыми взглядами в мою сторону, но я делала вид, будто ничего не замечаю. Наконец эльф глубоко вздохнул и шагнул к клетке.
«Ну, сейчас начнется…» – мысленно ухмыльнулась я и приготовилась к драке.
Если проклятый старикан думает, что стану умолять о возвращении домой, он глубоко заблуждается. Я лучше выговорюсь! А то за последние два часа столько матерных слов вспомнила, столько красочных эпитетов придумала, что буквально лопаюсь от желания блеснуть умом.
Не началось. Оказалось, Шердома интересует не клетка с прекрасной белокурой птичкой, а стена.
Он взмахнул руками, выкрикнул длинную фразу на незнакомом языке, и на месте камина образовалось огромное зеркало. Совершенно обычное, если не считать золотистых всполохов на поверхности.
Еще один пасс, в этот раз беззвучный, и клетка отодвинулась на добрых три метра. Вместе со мной, естественно.
– Убогий фокус, – вслух прокомментировала я.
Шердом даже взглядом не удостоил. Он снова начал выводить в воздухе загогулины и шептать.
Через пару минут отражение дрогнуло, и глазам предстала совершенно несуразная картина – светлый круг, обрамленный чернотой. Седоволосый вытаращился на эту дырку с явным недоумением, а я нервно захихикала.
Еще забавней было наблюдать, как тело мага взмывает в воздух, плавно переходит в горизонтальное положение и медленно в эту дырку заезжает. Ногами вперед, между прочим. Я без зазрения совести упивалась кровожадными ассоциациями и искренне желала седовласому гаду завязнуть в пространстве. Мысль о том, что если разбить зеркало во время перехода, то это таки случится, пришла слишком поздно. В зеркале отразилась задумчивая физиономия с пушистыми белоснежными бровями – маг недоумевал над конструкцией графа Дарралиэля, но был уже по ту сторону портала.
Ну ничего, ему же еще обратно телепортироваться!
– А теперь объясни, почему ты это сделал, – ровным, совершенно обыденным тоном сказал Шердом. При этом он продолжал таращиться в зеркало.
Кажется, кто-то поперхнулся. Лицо с белоснежными бровями исчезло, зеркальная поверхность вновь транслировала светлую дыру. И, как ни странно, звук.
После недолгой паузы, прозвучало ворчливое:
– Интересно,
На месте Шердома я бы тоже промолчала.
– Скоро аристократы начнут отказываться от подобных вещиц, – продолжал брюзжать Орис голосом графа Дарралиэля. – Только бы избежать внезапных визитов дворцового интригана.
Ответ седовласого слегка удивил:
– Нет, Орис. Проблема в тебе. Семь бутылок вина – это слишком. Тут не то что магические всполохи, даже конец эпох проворонить можно.
– Ты научился читать мысли?
– Нет. Не бойся. Просто я слишком хорошо тебя знаю.
Э… Это они о чем? Маг подкрался незаметно? А мой брюнетистый граф… запил? Черт, как все запущено. Впрочем, мне-то что?
Я встала и, стараясь не производить лишнего шума, перевернула кресло. Помнится, при первом посещении этого клоповника мебель вообще не двигалась, зато теперь стала крайне податливой. Видимо, отсутствие мага сказывается. Что ж, авось повезет…
– Тогда зачем пришел? – бросил Орис.
– Хочу услышать это из твоих уст, – фыркнул маг. Послышалась какая-то возня и громкий глоток. – Ну и? Почему ты отпустил эту самочку?
– Потому что я – эльф. – Граф Фактимус выдержал театральную паузу и добавил: – Полный и абсолютный. На всю голову.
Снова тишина. Кажется, умудренный жизнью маг таких объяснений не понял.
Наверное, можно радоваться и гордиться собой – как же, выдрессировала Ориса, – но я только плечами пожала. Некогда.
К счастью, кресло оказалось довольно старым. Клей, крепящий резные ножки, заметно ослаб. С великой осторожностью начала расшатывать первую и неожиданно выдернула. Чтобы не заорать от восторга, пришлось сунуть в рот кулак.
– Я глупец! – выпалил Орис. – Умалишенный кретин! Трижды дурак! Так понятнее? Ты это хотел услышать?
Ого! Граф Фактимус достал из загашника остатки самокритики? Ну-ну…
– Да, – отозвался собеседник. – Но на мой вопрос ты все-таки не ответил.
Кажется, Орис чем-то подавился. Жаль, не насмерть, потому что в следующую секунду едва не оглохла по его милости.
– Проклятый бог! – заорал ушастик. – Неужели тебе мало? Ты же видишь, мне и без этой исповеди паршиво. Может, Лёля права и я зря считаю тебя другом? Друг не стал бы столь настойчиво бередить рану.
М-да… Напился. Определенно.
– Она проболталась о твоем задании, – чуть успокоившись, поведал Орис. – И я взбесился. Я чуть было не влюбился в нее, понимаешь? И тут это… Каково, по-твоему, узнать, что самая удивительная девушка в мире – всего лишь инструмент, пешка, призванная разрешить старый спор.
От неожиданности дернула сильней и едва не приземлилась на пятую точку – уж слишком резко кресельная ножка вышла из паза.
Чего?! Какой такой спор?!
– Ах вот оно что… – протянул Шердом.
– Между нами ничего не было. Но я признаю свое поражение. Я возжелал ее… и если бы не обстоятельства…