Уши торчком, нос пятачком. Книга 1

Медведева Алёна Викторовна

Эти слова сразу напомнили мне о том, что Егор был сыном другой волчицы. Кристина старше меня на восемьдесят лет. При мамином возрасте, получается, «ранним волчонком» была не она?..

– Мам, – я сама испугалась серьезности тона, – мне очень надо поговорить с тобой… лично. Приезжай или к нам, или в университет, или куда удобнее в городе – я подъеду. Мне о многом надо тебя спросить.

Какое-то время мама молчала, отвечая мне только всхлипами.

– Ладно, – после паузы грустно согласилась она. – Я постараюсь. И предупрежу тебя о встрече.

– Спасибо, –

прошептала я.

– И Лена… – мама замялась, – у тебя же течка на подходе?

– Да.

Опять до меня донесся тяжелый вздох.

– Альфа бурых решил перенести начало боев на несколько дней – они начнутся в понедельник. Вы будете обязаны присутствовать.

Ик! Это… это даже хуже, чем кошмар. Я-то планировала измучиться, но в ближайшие дни не перекидываться, чтобы не позволить второй сущности натворить непоправимых ошибок. А на боях… Там только в виде волчицы. Волчицы, привлекательной для всех самцов стаи! И, главное, для белого волка. Захотелось завыть от отчаяния.

С работы выскочила первой. В голове крутилась одна мысль: «Надо скорее что-то придумать!» Предупредить Андрея о переносе боев. А дальше… Его волк в одиночку не справится, от меня помощи никакой – скорее, вред. Ведь волчица наверняка будет только рада вниманию большого количества самцов, сражениям за нее. Неужели тот, кого я всегда считала отцом, настолько жесток? Он не может не понимать, в каком напряженном состоянии будет белый, он знает, что будут жертвы… Так важно достать Андрея? Почему?

Его запах учуяла сразу – сегодня он не таился, дав мне возможность быстро сориентироваться относительно своего месторасположения.

– Повар сегодня был особенно «благосклонен»? – стоило мне плюхнуться на пассажирское сиденье, с ухмылкой поинтересовался Андрей, но сразу осекся, стоило нам встретиться глазами. – Что?!

Судя по тону последнего вопроса, вид у меня был порядком издерганный и напуганный.

– Отец… – я сбилась. – Альфа бурых перенес время боев. Оно теперь совпадет с моей течкой!

Собственный голос больше напоминал писк мышки, нежели рык взрослой волчицы. Но ситуация действительно казалась безвыходной!

– Откуда информация? – спокойно и с характерным прищуром.

– Мама звонила недавно.

– Нас официально не уведомили, – задумчиво отметил Андрей.

– Наверное, накануне скажут, – с чувством стыда вздохнула я.

Добровольский завел машину, и мы поехали домой. При этом он молчал, размышляя и явно не собираясь продолжать разговор. Меня же трясло нервной дрожью, и жутко хотелось какой-то активности. Хотя бы варианты обсудить…

– Что сделаем? – не утерпела в итоге. – Может быть, сбежим? Если вдвоем, то это не нарушает условия договора… наверное.

– Нет, – сразу отозвался оборотень, – хотелось бы поприсутствовать… раз так настойчиво ждут. Но я подстрахуюсь.

– А… справишься с собой? – настороженным взглядом, с тревогой ожидая ответа, уставилась я на профиль мужчины.

– Думаю, да, – кивнул Андрей, не отводя взгляда от дороги.

Мне же в этот

момент вспомнились слова Кристины про волчицу, которую он загрыз. И в душе шевельнулся червячок сомнения – так ли уж стоит полагаться на его веру в себя? Вряд ли я для белого значу больше, чем для стаи бурых. Поэтому, под влиянием всплеска адреналина, решилась спросить прямо:

– Я знаю, что ты загрыз волчицу. Тогда ты тоже был уверен в своем звере?

Вот теперь Добровольский обернулся, вперив в меня взгляд, заставивший в полной мере осознать – с ним шутки плохи.

– Откуда? – притворяться, что не поняла вопроса, было глупо.

– Кристина сказала, – пролепетала.

– Когда?

– Вчера. Я ей звонила. Днем.

– Еще что-нибудь сказала? – кажется, интерес на его лице был неподдельным.

Я смутилась. Говорить о рассуждениях сестры, естественно, не было желания. Поэтому, хоть и чувствуя, насколько неправдоподобно звучит голос, все же пролепетала:

– Нет.

Добровольский отвернулся и замолчал, продолжая уверенно двигаться к дому, в котором находилась наша новая квартира. А ответить на мой вопрос? Или там все настолько скверно?

В итоге молчала и я, страшась переспрашивать. Однако ответить он намеревался. Это я поняла по тому, что, едва мы оказались за дверями квартиры, Андрей с серьезным видом попросил:

– Пошли на кухню. Поговорим.

Я, стараясь унять волнение, принялась набирать в чайник воды, суетиться с завтраком, стараясь не поворачиваться к Андрею лицом. Возможно, так ему будет легче рассказать обо всем. Мне-то точно будет легче услышать что угодно, не глядя ему в глаза.

– Лена, ты уже сядешь? – как оказалось, в его планы подобное не входило.

Сразу уселась на стул напротив него, приготовившись слушать.

– Понимаю, что ты не обязана прислушиваться к моим словам, но настоятельно тебя прошу – меньше руководствуйся словами твоей… семьи, – никак не ожидала, что речь пойдет об этом. Даже удивленно вздохнула. – Начинай жить своим умом и учись судить обо всем по собственным впечатлениям, – поднажал белый.

Согласно кивнула – с этим не поспоришь. Я и так уже с настороженностью отношусь ко многому. Вот и к Добровольскому тоже. Все же «та» волчица…

– И да, по поводу того, что мой волк загрыз самку… – он словно услышал мои мысли. – Не было этого. Ее загрыз твой брат. Но все обставили так, словно это сделал я. Мне же тогда не хватило понимания, насколько прогнила душа твоего отца. Но сейчас я это осознаю в полной мере, поэтому готов ко всему. И тебе настоятельно советую не быть такой доверчивой. Учись на собственном опыте.

И хотя Андрей не посчитал нужным поделиться со мной хоть какими-то подробностями, я интуитивно ему поверила. Просто до сих пор перед глазами отчетливо стояла картина бросившихся на моего зверя бурых волков, одним из которых был зверь моего «брата». И яростный оскал волка Егора Фирсанова не оставлял у меня сомнений относительно его намерений. И от этого в правоту слов белого верилось легко.