Ушкуйник. Бить врага в его логове!
Шрифт:
– В сторонку прими, не видишь – товар разгружаем.
Мудрено было в Мишане признать хозяина: зипун с чужого плеча – едва не до пят. Однако глазастая Лиза сразу его узнала.
– Ой, хозяин вернулся! – И кинулась ему на шею. – А сказали – сгинул, то ли в лесу заблудился, то ли утоп!
Никита рулон ткани чуть из рук не выпустил.
– Михаил! Ты живой?!
– Как видишь. Даже потрогать можно.
– А… э… – Никита не мог подобрать слов. – Да как же это? Павел к деду твоему пошел – о беде рассказать.
Мишаня
– Так и получилось. Нигде нету. Посудили-порядили и решили в Хлынов ушкуй гнать. По воде уж шуга плыла. Не дай бог, думаю, лед встанет – что тогда? Хоть бросай ушкуй с товаром.
Мишаня вышел из-за притолоки.
За столом сидели дед с бабкой, вытиравшие слезы, и Павел с понурым видом – спиной к двери. Увидел дед Мишаню, рот от удивления открыл, бабку локтем толкает.
– Ты чего, старый, пихаешься?
А дед и сказать ничего не может, только пальцем на Мишаню показывает. Глянула бабка – Мишаня стоит, живой, – да как заголосит:
– Вернулся, любый мой внучек! А я уж и не чаяла живехоньким тебя увидеть!
Павел вскочил, глаза на Мишаню вытаращил.
– Это… Ты как здесь?
– Как еще – пешком, ты же меня не подождал, в лесу бросил, – жестко заявил ему Михаил.
– Что ты, что ты, как можно! Мы утром рано встали. Я беспокоился – морозец, как бы лед не встал. Хватились – нет тебя. Кабы разбойники напали, шум был бы, крик. Но даже дежурный ничего не заметил. Мы покричали, пошумели – никого. Решил я: если утоп ты, ждать бесполезно, а если заблудился в лесу, сам вернешься. Так оно и вышло.
– Разбойники меня в плен взяли – оглушили чем-то по голове да и уволокли. Освободиться удалось. Нас двое было в полоне – я и Тихон из Кукарки. Только вот пришли.
– И слава богу! – Павел выглядел обрадованным. И объяснял все складно. Ушкуй в целости привел, товары в лавку на подводе перевез. Все чин чином.
– Спасибо, Павел. Только кричал я вам вдогон. Правда, ушкуй уже далеко был, не услыхали вы меня.
Павел поклонился низко.
– Прости, Михаил, не со зла ушли. Ушкуй с товаром я спасал. Кабы знал. Ждал бы весь день.
– Бог простит, Павел, а я прощаю. Иди.
Скинул зипун на пол.
– В баню хочу. Кто у нас там во дворе, на охране?
– Вроде как Тит был.
Михаил вышел во двор, как был – в одной рубахе.
– Здравствуй, хозяин! С прибытием! – поприветствовал его Тит.
– Вот что, Тит, не в службу, а в дружбу – натопи мне печь. С дороги я, помыться хочу.
– О, святое дело! С дороги помыться – самое то, что нужно. С парком, с веничком, а опосля – пивко! Сделаю, как натоплю – скажу. Не изволь беспокоиться, хозяин.
Мишаня сначала смущался, когда его называли хозяином. Какой он хозяин?
Он дождался баньки, хоть и устал, и спать хотелось. А уж после – поел. Нельзя в баньку-то сытым – париться плохо, сердце заходится. И в постель. Ну и что, что день на дворе! Ночью-то поспать не удалось, да и прошли много, ноги даже после бани гудели.
Проспал Михаил до утра. И утром еще бы спал, кабы не Лиза.
– Хозяин, Михаил, ты жив ли?
– А… – Михаил поднял голову. – Дала бы еще поспать, так хорошо! Сон чудный приснился.
– Так ведь полдень уже скоро, два раза еду в печи грела. Покушать бы надо.
Мишка ощутил приступ голода.
– Надо. Иди, накрывай на стол.
Поев, решил Михаил к Косте сходить. Поздравить-то его с назначением важным так и не успел. Хотел, да не пропустили. Обидно немного, да Михаил и сам понимал: не выбился он еще в старшину – не по возрасту, не по положению.
Костя встретил радушно.
– Давненько я тебя не видел! И поздравить даже не зашел!
– Заходил я – тем же вечером, только меня даже на порог не пустили.
– Неприятная конфузия… Прости – не успел воинов предупредить.
– Ладно, чего не бывает – понимаю.
– Я слышал, в последнем плавании у тебя неприятности были?
Во как! И суток не прошло, как Михаил в городе появился, а слухи уже до Кости дошли.
– Были, – неохотно признал Михаил. – Меня на стоянке разбойники в плен взяли. – И он рассказал Косте обо всем подробно, единственно, о чем умолчав – так это о подземном ходе.
– Опростоволосился ты слегка, парень, – заключил Костя. – Ничего, на ошибках учатся, какие твои годы.
Михаил преподнес Косте подарки – перстень с изумрудом, взятый из трофеев. Юрьев тут же его на палец надел, полюбовался.
– Подарок хорош! Чего дальше-то делать будешь, как жить?
– Не думал пока. Вот за товаром сходил – негоже дело бросать.
Костя поморщился.
– Сам видишь: плавать за товаром или с обозом на санях ходить – рискованно. Голову легко потерять, и никакие деньги тебе потом на том свете не нужны будут. Ты бы за серьезное дело взялся.
– А я что же – в бирюльки играю? Хоть и самый молодой из купцов, однако же и лавка как у других – не хуже.
– Я не об этом. Торговля, конечно, нужна. Но смотреть дальше нужно – на годы вперед. Промыслом озаботиться надобно. Деньги теперь тебе это позволяют.
– Это каким же промыслом? – озадачился Михаил.
– Во всех царствах-государствах всегда нужны деньги, хлеб и соль. Золотых руд в вятском крае нет, пшеница не растет – только рожь. Остается соль. Вот ею и займись.
– Не понял я тебя, Костя, – ты уж прости.