Ушкуйник. Бить врага в его логове!
Шрифт:
– На Двине – не так уж и далеко отсель – городишко есть, Соль-Вычегодск. Купи или организуй там промысел. Соль во все времена нужна. Всегда при сбыте будешь, следовательно – при деньгах. Теперь понял?
– Теперь понял. Только Соль-Вычегодск под Устюгом, под его интересами, а сам Устюг – под князем Московским Иоанном.
– Правильно говоришь. Только никто запретить тебе промысел не вправе. Будешь налог платить – и работай спокойно.
Костя понизил голос.
– Я тебе бумагу дам. Все то, что во благо Руси и Великого князя Московского – только приветствуется. Поверь,
– Далековато. На судне не пройти до весны, да и для саней рано – снега мало.
– Чудак-человек! Разве я сказал – завтра езжай? Дело серьезное, время подумать нужно. Вот обмозгуй все, невзначай про цены на соль у купцов узнай. Сразу скажу – в Великом Новгороде за соль серебром платят.
На том и расстались.
Придя домой, Мишаня в углу своей комнаты наткнулся на зипун разбойничий.
– Лиза, почему зипун еще здесь?
– Так ты же ничего не сказал, хозяин. Куда его девать? Зипун-то не рваный даже. Неуж выкинуть?
– Титу его отдай.
А сам Мишаня на постель улегся. Слишком большое и серьезное дело предлагал Костя. Прибыльное – спору нет, но и хлопотное. Добычу соли организовать надо, доставку ее судами, продажу. Ясно, что самому со всем не справиться, объемы велики, потому людей нанимать надо. Работный люд, ушкуйников, амбалов – без проблем, только кликни. А управляющие, приказчики? Вот и получается – трижды прав был в свое время Аникей. Трудно найти человека разворотливого, честного и грамотного.
В дверь робко постучали.
– Чего тебе, Лиза?
Вошла не Лиза – на пороге стоял Тит.
– Хозяин, за зипун спасибо и поклон низкий. Однако в зипуне ты бумагу забыл.
– Какую бумагу?
Тит протянул небольшой свернутый рулон.
– Ты где это взял?
– Так в подкладке же. Думал – твоя бумага, забыл невзначай.
– Молодец, иди.
Мишаня развернул рулон, вчитался.
«Досточтимый княже!
Сим к тебе кланяется Пахомий Лазарев. На сегодняшнем вече избран воеводой земским Костя Юрьев, что к Ивашке Московскому тяготеет. Не хватило медях твоих выборников подкупить. Однако если медлить не будешь и рать малую пошлешь, Костю можно будет у Котельнича, куда он вскоре отбыть должен для смотра войска и крепости, перехватить. Нижайше кланяюсь и прошу денег. Октября месяца сего года, 21 дни».
Что за чертовщина? То ли донесение, то ли отчет? И кому? Явно врагам Костиным. Похоже, затевается убийство воеводы. Этот Пахомий пишет – денег не хватило подкупить людей на вече при голосовании.
Мишаня перечитал сообщение еще раз. Надо к Косте идти, бумагу показать. Зипун-то на Иване-разбойнике был, стало быть – не только или не столько разбойником он был, сколько посыльным у этого Пахомия. Если бы Иван зипун с убитого или пленного снял, то откуда в бумаге столь свежие данные? И лодья? Может, торговля невольниками – всего лишь прикрытие?
Мишаня снова собрался идти к Косте.
Тот немало удивился, увидев встревоженного Мишаню.
– Неужто решил соль добывать? Что-то ты быстро.
– Хуже. В зипуне, что с разбойника убитого снял, бумагу интересную
Костя взял в руки бумажицу и стал читать, шевеля губами – по слогам.
Мишаня смотрел на друга с удивлением. Да, Костя воин и воевода неплохой, но грамотность – не самая сильная его сторона. Для Мишани это было полной неожиданностью.
– Что-то с глазами у меня неважно, Михаил. Почитай ты.
Мишаня прочел бумагу быстро – уж третий раз кряду ему приходилось эту бумажицу читать, чуть ли не наизусть выучил.
– Сочти еще раз, – попросил Костя.
Мишаня вновь перечитал.
– Не подметное ли письмо? – засомневался – Костя.
– Не думаю. Откуда разбойникам знать, что я к ним в руки попаду да освобожусь, их самих уничтожив? И само письмо не я нашел, а уж зипун тот сторожу своему отдал – он эту бумагу и принес.
– Так вот кто мой враг, – рассудил Костя. – И полагаю – не он один. Наверняка и в старшине завистники есть, и соглядатаи в ближнем моем окружении крутятся. Знаешь, как воеводой стал, вокруг людей много новых объявилось – писари, казначеи, другие. Хотя бы те же сотники. Раньше-то я свою сотню вот как пятерню свою знал, а теперь – порой и не знаешь, кому верить.
Походил Костя по горнице, раздумывая. Потом резко остановился – видимо, принял решение.
– Вот что, Михаил, выручи меня еще раз. Как снег ляжет, сходи санным обозом в Котельнич.
– Что мне там делать? Сроду там не бывал и торговли не вел.
– Ты среди купцов местных человек уже известный. С обозом пойдешь – ни у кого подозрений не вызовешь. Да только ты один знать будешь, что в обозе ездовыми мои воины будут, переодеты подобающе. А я к тебе пристроюсь, вроде как по пути. Охрану малую возьму – человек пять. Наверняка такой удобный случай враги мои упустить не захотят. О нашем с тобой знакомстве многие знают, потому подозрений наше общение не вызовет.
– А ну как их много будет – врагов-то?
– Откуда многим взяться? Сам посуди: из Хлынова – не может быть, все на виду. Из Котельнича? Там ватаманом дружок мой старинный. Скорее всего, наберут с бору по сосенке, и одного-двух воинов – из приближенных к Пахомию. Не исключаю, что из селений пяток наберут да разбойников кликнут – за деньги. Неуж не одолеем сброд сей?
– Ох, что-то боязно!
– А ты в драку не лезь, коль случится. Упади в сани и лежи там, авось пронесет.
Обсудив еще раз детали поездки, на том и сговорились.
Вернувшись домой, Михаил зашел к Титу – поблагодарить за найденное послание. Посидели во дворе немного, поговорили-порядили. Тут взгляд Михаила на арбалет упал.
– Сроду таким оружием не пользовался. Слышал я, что среди воинов поговаривают, мол, арбалет – для подлого сословия, только в спину из него стрелять.
– Зря ты так считаешь. В заморских странах целые полки арбалетами вооружены. Сам за морем не был, однако от знающих людей слышал. Лук дорого стоит и научиться из него попадать метко не один год упорных занятий нужен. А арбалет – вещь недорогая, подешевле лука будет, однако же в точности луку не уступает, стреляет легко – малец любой за день науку освоит. Одно плохо – мешкотно.