Уштарец
Шрифт:
Сколько я не напрягал зрение, всматриваясь вдаль, никакого марева увидеть не смог, надежда вернуться домой, так и осталась надеждой. Вскоре ландшафт опять поменялся, холмы начали попадаться рукотворные, это уже были отвалы пустой породы. Всего через несколько минут мы миновали место старого, заброшенного раскопа и паровозик тихо пыхтя, побежал дальше. Двигались мы всё время на север и за следующий час, проехали мимо ещё двух раскопов, где добыча угля уже давно не велась.
— Как-то странно они тут уголь добывают, — подумал я, сравнив размер нескольких заброшенных участков по добыче угля. Котлованы совсем не глубокие, максимум десять метров и по размеру тоже маленькие, всего как пара футбольных полей. По оставшейся угольной пыли было видно, что уголь тут был и это не пробные котлованы,
Ближе к вечеру нас наконец-то доставили до места работы, в поселок, рассчитанный максимум на сотню рабочих. Никакой паровой либо какой-то другой техники я тут не увидел, добыча угля происходила только вручную, киркой и лопатой. Работающие здесь люди встретили нас по-разному, кто-то был рад, а кто-то смотрел с ненавистью. О тех, кто был не рад, мне рассказали позже. Эти люди являлись рабами, то есть трудились они тут не по собственной воле. Они были бандитами, одними из тех, кто нападал на поезда, везущие в одну сторону уголь, а в другую всё необходимое для жизни горняков Уштара. После того как они попали в плен, этих нехороших граждан привезли сюда, как замену тем кого они убили. Таких пленников-рабов я тут насчитал тридцать шесть человек, а судя по внешнему виду некоторых, работали они тут уже не первый год. Свободных людей работающих на этом раскопе было всего двадцать семь и это с нами, только что прибывшими, ещё пятнадцать человек — охрана. Охраняли не только пленников, чтобы не убежали, а ещё и от нападения диких животных, например — волков. Волки приходили с севера, в основном это были одиночные особи, но иногда и стая приходила. Путь до раскопа они проделывали немалый, по рассказам охранников приблизительно в пять сотен километров. В двух днях пути от раскопа находилось поселение охотников, добывающих мясо кабана и оленя для жителей Уштара. Охотников там было всего человек десять и в их задачу истребление волков не входило. Они занимались лишь охотой ради мяса и только с наступлением холодов, чтобы туши можно было заморозить и уже в таком виде привезти в Уштар. Обо всём этом я узнал вечером, слушая разговоры рабочих, понял, конечно, далеко не всё, но основную информацию о жизни здесь получил.
Все подневольные рабочие жили в отдельно стоящем бараке, в одной общей комнате. Мы, как свободные люди жили в домах по два человека. Домами эти железные коробки назвать явно поторопились, это скорее контейнеры с дверью, маленьким окном. Если понадобится, их можно быстро перевезти на другое место, то есть на другой раскоп или куда-нибудь ещё. Внутри две кровати, разумеется, железные, как и всё здесь, и печка «буржуйка», на тот случай если наступят холода. Холода кстати наступят уже скоро, по словам углекопов приблизительно через месяц.
— Арей и Менар — туда! — местный начальник показал пальцем на самый крайний справа контейнер. Я посмотрел, кто этот Менар что станет моим соседом и мне такой сосед прямо сказать, не понравился. Медведеподобный мужик небольшого роста с ярко рыжей бородой и носом как картошка. Взгляд, брошенный им на меня, был презрительный, а улыбка не сулила мне ничего хорошего от жизни с таким соседом.
— Не на того напал, я тебе такую жизнь могу устроить, что сам попросишь другого соседа, — прошептал я, посмотрев на него. Вскоре распределение жилплощади было закончено и нам, разрешили идти обустраиваться.
— Арей, — я подошёл к соседу и протянул руку для пожатия. Менар ухмыльнувшись, вцепился своей ладонью в мою и пожал насколько сил хватило. Хватка была жёсткой, но я выдержал это стальное рукопожатие, не сменив выражения лица. Да, было больно, но он должен был понять, что противник, то есть сосед, ему попался достойный. Надменная улыбка с лица Менара быстро исчезла, но по глазам я понял, что вредить он мне начнёт скоро, возможно, что даже уже сегодня.
Я ошибся в своих прогнозах, длинная дорога вымотала Менара, он практически сразу заснул, как только улёгся на кровать. Зато я как дурак полночи не спал, ждал, когда этот гад попытается сотворить какую-нибудь пакость.
Утром на рассвете раздался звучный удар колокола, своеобразный сигнал к началу работы. Колокола, разумеется, здесь никакого не было, били старой киркой по подвешенной шестерёнке, похожей на маховик от грузовика.
Трудился я на совесть, больным не прикидывался как некоторые и к концу трудового дня, устал так, как уже давно не уставал. Еле переставляя ноги от усталости, медленно плёлся к домам-контейнерам позади всех. Сдал инструмент, чуть ли не по описи и, войдя внутрь своего временного жилья, по крайней мере, я на это надеялся, упал на кровать. Ел лёжа, так спине было легче и можно было ноги закинуть повыше, чтобы отток крови произошёл. Менар в это время тоже жевал сухари, но сидя и глядя на меня взглядом заговорщика. Видимо придумывал, чтобы мне такого сделать, и чтобы ему за это ничего не было. Охрана посёлка драки пресекала быстро и жёстко, невзирая на то, кто ты, свободный углекоп или невольник. За драку зачинщика лишали орудия труда, обычно лопаты, на десять дней. Землю насыпать в ведро придётся руками, а дневную норму работы никто не отменял, выполняй, как хочешь. К вечеру зачинщик драки уже жалел о том, что махал кулаками и с завистью смотрел на тех, у кого лопаты были. Менар долго ждал, когда я засну, но так и не дождался. Он не знал о том, что, когда сильно устаю, сон ко мне почему-то не идёт, я просто дремлю как кот и всё слышу.
Утром у меня болело всё, любое движение отдавалось болью в мышцах, на работу я вышел одним из последних. На моё состояние было всем плевать, мне сунули инструмент в руки и отправили убирать грунт. Первые несколько минут были ощущения, что у меня сейчас что-то отвалится, рука или нога. Потом по мере разогрева мышц это ощущения пропали, даже боль утихла до приемлемого уровня.
— Ничего, адаптируюсь, я за свою жизнь столько огородов вскопал, что и представить сложно, — говорил я, вгрызаясь в каменистый грунт. К вечеру о боли в мышцах уже забыл и бил киркой со всей силы, навёрстывая отставание от дневной нормы. Я, конечно же, смог к концу рабочего дня добрать положенные пять сотен вёдер грунта и с чистой совестью, сдав инструмент, пошёл спать. Честно говоря, очень хотелось смыть с себя пот и грязь, но с этим была проблема, воды тут было мало, лишь для пищевых нужд, то есть только попить и сварить кашу.
— Эх, сейчас бы в баню, запарить берёзовый веник, отхлестать себя до зуда на коже, а потом выйти и выпить ядрёного кваса, — проговорил я, и мне пришла в голову мысль. — А не устроить ли мне тут баню? Мы когда-то с отцом перестраивали свою старую баню, как и что, делать, я прекрасно знал. Мне осталось, попросить начальство раскопа, выделить для бани один из контейнеров, пара стоят пустые до сих пор и даже печки в них есть, а камней вокруг хоть завались. Вода вскоре тоже проблемой быть перестанет, снег же выпадет. С такими мыслями я и уснул незаметно для самого себя, а утром меня ждал сюрприз. Этот мелкий пакостник, то есть Менар, пока я спал, украл у меня шнурки. Разумеется, он делал вид, что вообще не причём, это я сам их куда-то дел.
— Ладно, будет и на нашей улице праздник, — подумал я, шлёпая по земле болтающимися на ногах ботинками. Вариантов отомстить у меня было много, начиная от безобидных и заканчивая конкретным вредительством. Сегодня ночью начну мстить, устрою пионерский лагерь с зубной пастой на лице. Пасты, правда, у меня нет, но думаю, угольная пыль с водой её сможет прекрасно заменить. Посмотрим на реакцию Менара и его дальнейшие действия.
Чтобы не заснуть раньше него, я весь день работал на пределе своих физических возможностей. Остальные рабочие, увидев мой «Стахановский» подвиг, меня возненавидели, ведь я перевыполнил норму в три раза. Начальство раскопа запросто могло увеличить для всех норму в два раза, основываясь на моём усердии. Я об этом как-то даже не подумал, но уже было поздно, три нормы были примером для остальных. После вечерней сдачи инструмента решился, попросить для общего дела контейнер, баню нужно было начинать строить.