Ускользающая цель

Плугов Вадим

«Молочница с молоком, – догадываюсь я. – А блюдце, чтобы не запачкать стол. Вероятно, в такой приятной после жары прохладе горячий кофе, как и горячий кофе с молоком, вполне себе уместны», – приходит мне в голову мысль.

– Прошу вас, друзья мои, располагайтесь, – говорит Роланд Тибальтович и делает очередной изящный жест рукой, которым обводит сразу все кресла и столик.

Мы все следуем его приглашению и рассаживаемся в кресла. Я – в то, что стоит спинкой ко мне посередине, мои спутницы – в кресла по бокам от «моего», ну а мужчины в кресла напротив нас. Немного неловко перед Роландом Тибальтовичем, солидным дядей, за свои хоть стройные и длинные, но все же голые ноги, которые прикрыты лишь коротенькими шортами.

«Но я же не знала, что меня сюда позовут», – звучит в голове вполне уважительная причина моего сегодняшнего одеяния.

Успеваю

заметить, как Роланд Тибальтович, ничуть не смутившись вида моих ног, прямо через мантию изящнейшим жестом подергивает брюки. «Жаль, что я не могу так же изящнейше подернуть мои шорты», – мелькает мысль в голове. Блондин, которого я никак не могу заставить себя называть Виталием Елисеевичем, пытается повторить его действия, но делает это так неуклюже, что я едва сдерживаю улыбку.

«Тебе, парень, до него далеко! – весело думаю я. – Неверное, это какая-то психологическая реакция стабилизации сознания после всех тех невероятных событий, которые со мной приключились в этот, казалось бы, самый обычный летний день, – продолжаю я размышлять. – А вот эта мысль совсем уже невеселая!»

Кресло, в которое сажусь, оказывается очень мягким и удобным, а запах кофе просто чарующим, не то, что быстрорастворимый, к которому я дома и в гостях с годами привыкла.

– Кофе с молоком? – спрашивает, глядя мне прямо в глаза, Роланд Тибальтович, из чего я делаю вывод, что вопрос обращен именно к моей скромной персоне.

– О, нет, спасибо! – как можно вежливее отвечаю я.

– Конфеты, печенье, варенье? – задает еще один вопрос седовласый мужчина так же мне.

– Нет, благодарю! – вновь отказываюсь я.

Роланд Тибальтович обводит взглядом всех остальных присутствующих.

– Нет, спасибо! Нет, спасибо! Нет, спасибо! – быстро, один за другим, как выстрелы из старинных корабельных пушек в военно-исторических фильмах, которые я иногда видела в детстве, производят ответы все трое других человек, сидящих перед столиком, и отрицательно мотают головами из стороны в сторону.

– Насколько я помню, дамы пьют с молоком, – улыбаясь лишь краешками губ, говорит Роланд Тибальтович, а глаза пепельно-серого цвета, на который я только сейчас обращаю внимание, остаются совершенно серьезными.

Затем он еле заметно двигает одним лишь мизинцем левой руки, и все кусочки сахара дружно, как по команде, буквально запрыгивают в чашки кофе с характерными звуками, молочница поднимается в воздух, подлетает по очереди к чашкам Клары и Карлы и наливает молоко в них, после чего возвращается на свое место на блюдце. Ложечки так же сами запрыгивают в чашки и начинают перемешивать содержимое в них. С моей ложечкой и чашкой происходит то же самое. Я ошеломлена, но уже в значительно меньшей степени, чем когда все эти чудеса со мной только начались.

«Интересно, а чашки летают, как и молочница, и что, будут им все эти напитки и в рот заливать?» – приходит на ум озорная мысль. Наверное, еще одна реакция стабилизации сознания, но раздумывать на эту тему у меня времени нет.

– Элеонора Александровна, не будем тратить ваше драгоценное время и перейдем сразу к той проблеме, по причине возникновения которой мы вас сюда и пригласили, – говорит мне Роланд Тибальтович.

Глава 4

После такого вступления я замираю в кресле. Хорошо еще, что не успела взять чашку и блюдце. Сейчас, должно быть, начнется самое интересное!

– Начну с вопросов общего характера, – продолжает Роланд Тибальтович.

Голос его вдруг становится каким-то сухим, как треск иссохшего дерева, которое ломают перед тем, как выбросить или бросить в костер. Ничего общего с тем голосом, который был до этого. В помещении «нависает» тишина.

Предчувствие меня не обмануло.

– Тот мир, в котором вы прожили восемнадцать лет, совершенно не соответствует действительности. Он разделен на обычный или, как его называем мы, рациональный, в котором живете вы, и волшебный, полный чародейства и колдовства или, как его называем, опять же, мы, иррациональный. Под словом «мы» я подразумеваю нас – волшебниц и волшебников, чародеек и чародеев, колдуний и колдунов, ведьм и ведьмаков, – в этом месте своего рассказа мужчина немного приподнимает левую руку и вытянутыми вперед плотно сжатыми пальцами на раскрытой ладони по очереди указывает на Клару, Карлу и Виталия Елисеевича. – Значение слов «рациональный» и «иррациональный», я думаю, объяснять вам не надо. Каждый из нас называется ЧОИВ – Человек, обладающий иррациональными возможностями, а каждый из вас, представителей рационального мира, называется ЧЛИВ – Человек, лишенный иррациональных возможностей, – теперь он указывает уже на меня. – Но эти официальные аббревиатуры звучат некрасиво и как-то казенно, на то они и официальные, и мы в повседневной жизни используем другие. Волшебница – сорца, от латинского названия волшебницы – sorceress, волшебник – кар, от латинского названия волшебника – caragius. Не волшебница – нона, от латинского названия отрицательной частицы «не» в русском языке – non, не волшебник – нон, от все того же латинского названия все той же отрицательной частицы в русском языке. Вы – нона, пока, – он, едва заметно, кивает мне головой.

– Поняла, – буквально выдавливаю из себя я это слово и так же едва заметно киваю ему головой в ответ, а сама пытаюсь переварить в голове эту совершенно невероятную преамбулу и замираю в удобном кресле.

– Мы не сомневались в вашей проницательности, – произносит мой крайне необычный собеседник и продолжает свой рассказ, глядя при этом, как мне кажется, грустно, на левый подлокотник кресла, в котором я сижу. – И рады, что не ошиблись. Россия или Российская Федерация, это как вам будет угодно, существует и здесь. Управляет ей, как и в рациональном мире, президент. Но на этом сходство и заканчивается. Структура управления несколько другая, не буду вас утомлять подробностями, которые вам, вероятно, не интересны, скажу лишь, что это совсем не такая президентская республика, какой она является в вашем рациональном мире. Но не волнуйтесь, никакой тирании, деспотизма, а уж тем более, рабства у нас нет. Все вполне демократично и цивилизованно. Ваш президент знает о нас, он один из тех немногих, которые это знают. Остальные посвященные ноны – такие, как вы, которым мы предлагаем стать карами в обмен на их содействие нам в решении различных задач. В других странах похожая схема их, так сказать, волшебной государственности. Скажу более, волшебники из разных стран, кары, быстрее нашли общий язык между собой, чем не волшебники, ноны. У нас нет ни войн, ни военных конфликтов. Преступность, конечно же, есть, но не такая большая и организованная, как в рациональном мире. Пока вам все понятно? – явно мне адресует вопрос.

Я молча утвердительно киваю головой.

– Замечательно, – продолжает Роланд Тибальтович. – Все было хорошо, пока не появились на наших землях области неизвестной природы, в которые ни кары, ни ноны не могут заходить. Туда никто не может проникнуть, ни птицы, ни звери, ни рыбы. Что это такое, мы точно не знаем. Каждая такая область выглядит, как черно-серое облако от поверхности Земли до космического пространства, то есть, сто километров в высоту, диаметром от десяти до двадцати километров. В этом облаке вспыхивают молнии, когда кто-то из него выходит. Или входит. А вот здесь самое важное. Существа, которые появляются оттуда, гуманоидного типа – голова, туловище, руки, ноги – очень похожи на людей, они прямоходящие, как и мы, люди. Но самое главное – они разумны. И разумны не менее, чем мы. И кары, и ноны. Этих существ мы называем репти, от биологического термина «рептилия», в связи с тем, что хоть их внешность и напоминает человеческую, но вместо кожи у них по всему телу темно-буро-зеленая чешуя, глаза с узкими зрачками, как у ящериц и змей, уши остроконечные, руки и ноги трехпалые с перепонками, языки чуть-чуть раздваиваются на концах, вместо волос – шерсть, а у некоторых – перья. У них тоже есть свои национальности. В общем, «милые» существа, – грустно резюмирует седовласый мужчина. – Наши и ваши ученые считают, что так выглядели бы динозавры, если бы выжили, стали разумны и создали свою цивилизацию. А может быть, это они и есть в своей параллельной реальности? Очень возможно.

Собеседник замолкает, обводя всех нас проницательным взглядом, затем снова возвращает его ко мне и продолжает:

– Одно можно сказать определенно: они прекрасные кары, по крайней мере, те из них, которых мы видели, а видели мы многих. В совершенстве владеют всеми языками планеты, в том числе, и русским, говорят, что у нас научились, тайно проникая в наш мир. О владении иностранными языками нам рассказали наши уважаемые коллеги из других стран. Но самое неприятное дальше. Они владеют волшебством, и не просто волшебством, а в таких чудовищных его проявлениях, что нам невозможно ему противостоять. Говоря о чудовищных проявлениях, я имею в виду средства уничтожения. Оружие колоссальной разрушительной силы. Если что-то не понятно, то вы скажите, не стесняйтесь, пожалуйста, – снова обращаются явно ко мне, но теперь уже не с вопросом, а с просьбой.