Ускользающая цель
Шрифт:
В эту секунду происходит то, от чего я вцепляюсь обеими руками в край ступы, чтобы не упасть.
– Вас ждут! – говорит щука странным хриплым голосом, нелепо при этом разевая рот или пасть. Не знаю, как правильно у нее этот орган называется.
«Ничего себе! – вспыхивают у меня в голове мысли друг за другом. – Только говорящей щуки мне не хватало! Мало мне было говорящего кота! Я так точно свихнусь!»
– Поняла, вылетаем! – коротко, по-военному отвечает Клара и стукает острым ноготком указательного пальца правой руки по внешней стороне стенки кружки.
Щука
– Это типа ваших ноновских СМС-ок, – поясняет мне Клара, как нечто само собой разумеющееся. – Не беспокойся, никто не подслушает. Эта линия связи надежно защищена.
Карла только совершенно невинно улыбается мне после этой фразы.
Клара тем временем протягивает правую руку в сторону, и откуда-то из глубины этого шатра-сарая вылетает какая-то старая облезлая метла и буквально влетает с характерным звуком в ее раскрытую ладонь. Присмотревшись получше, я замечаю, что ее черенок расписан какими-то узорами, напоминающими узоры, украшающие ступу, в которой мы все втроем находимся. И вовсе никакая она не облезлая, как мне ошибочно показалось вначале, а очень даже красивая, прутик к прутику. Если, конечно, такое понятие как красота к метле вообще применимо. Из необычных раздумий об эстетических качествах столь странного гаджета меня выводит сама Клара.
Девушка легонько стукает по краю ступы все тем же ногтем, и она, ступа, чуть-чуть приподнимается над полом. Тотчас раздается какой-то глухой скрежет, и из-под земли на поляне за выходом из этого помещения, противоположному тому, через который мы вошли, и прямо напротив нас, вырастает каменный идол метра два в высоту и с метр в ширину. Вид у него весьма чудной и диковинный. Здоровенные глазищи, вздернутый большущий носище и прямой, как линейка, рот с тонкими губами на сером, покрытом местами мхом камне. Курносый – вот первое слово, которое приходит мне в голову. В момент этой «блестящей» мысли прямой рот идола искривляется в довольной, как мне кажется, улыбке, раскрывается, демонстрируя совершенно беззубое черное пространство и глухо, не по-человечески, произносит:
– Путь свободен, небо готово принять вас.
После этого неожиданного сообщения рот закрывается и принимает первоначальную форму. Затем раздается уже знакомый скрежет, и идол уходит под землю, не оставляя никаких следов своего появления, кроме, разумеется, воспоминаний. На его месте лишь трава да цветочки. «Жесть!» – приходит мне в голову. Но мои размышления вновь прерываются, поскольку ступа начинает медленно и плавно двигаться к выходу, не меняя, на мой взгляд, высоты.
– Идола специально для тебя на сегодня вызвали, – говорит мне на ухо Карла.
– Да?! Очень рада! Как это мило с вашей стороны! – у меня самой душа в пятки ушла.
Я буквально вцепляюсь руками в край этого невероятного летательного аппарата на его пути к
Вот мы уже на улице, и Клара что-то шепчет себе под нос так тихо, что я не могу понять, что именно, при этом пытаюсь привыкнуть к совершенно новому для себя ощущению полета. Поворачиваюсь к девушке и собираюсь спросить, глядя на нее, что же она там пробормотала и зачем, но просто столбенею от увиденного.
Голова Клары, как и все ее тело, бледнеет прямо на моих глазах и становится прозрачной, будто стеклянной, поворачиваюсь к Карле и вижу такое же «стеклянное» лицо, на котором угадывается улыбка, успеваю посмотреть на свои собственные руки, вцепившиеся в край ступы, и прежде чем они исчезли, вижу их «стеклянные» контуры, как и «стеклянные» контуры ступы под ними. Мгновение, и все исчезает.
Ощущение просто нереальное. Подо мной, на том месте, где только что стояли мои ноги на полу ступы, удаляющаяся залитая солнечным светом трава, а вокруг бескрайнее лазурное небо. Будто я освободилась от тела, и ввысь стремится лишь моя сущность. А может быть, так оно и есть? Волшебство, да и только!
Невольно на ум приходит сравнение с пассажирском самолетом, на которых я полетала уже достаточно. Иллюминатор и кресло лайнера не идет ни в какое сравнение с тем, что я сейчас ощущаю. Я не птица, нет, я просто какая-то еще не известная науке но уже совсем не элементарная и при этом совершенно счастливая частица, несущаяся сквозь пространство.
Первоначальное чувство страха исчезает и сменяется невероятным образом спокойствием и уверенностью, как в салоне большого мощного автомобиля, которое в свою очередь сменяется чувством восхищения полетом.
Мы взмываем ввысь на высоту, оказываемся в окружении птиц, и с нее открывается просто потрясающий вид на город. Вижу изгибы Москвы-реки с идущими по ней прогулочными кораблями, кажущимися отсюда просто игрушечными, и блистающие в солнечном свете стекла небоскребов «Москвы-Сити» вдалеке. Но долго наслаждаться всем этим у меня не получается. Невидимая ступа выполняет лихой вираж, и мы оказываемся прямо над черного цвета крышей какого-то большего здания бледно-желтого цвета. Приземляемся плавно на нее, мои спутницы, я, ступа и метла в руках Клары вновь становятся видимы. Клара закрепляет метлу на каком-то крючке сбоку.
Осматриваюсь по сторонам и вспоминаю, что я видела на подлете сюда. Судя по помпезности архитектуры, здание было построено примерно в 30-х годах XX века. На крыше размещено небольшое одноэтажное сооружение. При виде нее на ум приходит слово «беседка». Действительно, очень похожа на беседку. Ее прямоугольная крыша, такая же черная, как и крыша дома, на которой мы стоим, что я заметила при подлете сюда, держится на каменных колоннах, пролеты между ними застеклены и изнутри занавешены белыми шторами. В одном пролете вместо окон двустворчатые двери из светлого дерева, которые раскрываются совершенно бесшумно при нашем приближении к ним.