Ускользающая цель
Шрифт:
Вновь, дав передохнув пару минут, на меня надевают третий шлем. И вот как раз здесь и начинается самое, на мой взгляд, интересное.
В мою голову стремительным потоком поступают все возможные сведения о волшебстве. Пистолетоподобные жезлы называются иррациональными манипуляторами, или волшебными палочками, или просто палочками. Многое из того, что можно ими сделать. Самые различные заклинания на древнеегипетском, шумерском и аккадском языках, а также метод управления ступой и еще много чего. Все это жутко интересно, и мне не терпится применить эти новые знания на практике. Кажется, что от них моя голова уже начала разбухать. Тут, в конце концов, с меня снимают и этот шлем и возвращают его на место.
Ф-у-у-х. Встряхиваю головой. От такого потока знаний можно запросто и с ума сойти. Но мне пока что рано об этом думать.
Все встают, и Роланд Тибальтович, положив шлем на место, достает
– Теперь это ваша волшебная палочка, – говорит мне пожилой маг. – Ее изготовили для вас из березы и мельхиора, пользуйтесь ею аккуратно. Носите ее всегда при себе, вот здесь, – и он показывает мне внутренний карман мантии, куда эту палочку надо убирать.
Я с интересом разглядываю эту вещь, но при ближайшем рассмотрении она оказывается просто серебристой палочкой, но только большой.
Теперь, насколько я понимаю, мы перейдем к практической реализации полученной мною информации. Несколько минут мне дают отдохнуть, затем мы всей компанией идем в противоположный конец коридора. Проходим в большую комнату в конце него, где за массивными деревянными дверями нам открывается небольшой зал. Он до самого потолка затянут темно-зелеными бархатными обоями с каким-то желтым рисунком и освещен светом от четырех здоровенных окон, парящих светильников не наблюдается. Зал совершенно пуст, если не считать столика, заставленного несколькими горшками и какими-то палочками, и нескольких стульев и кресел вдоль стены с окнами.
Мужчины усаживаются в кресла, а мы встаем друг напротив друга и приступаем к упражнениям. Девушки по очереди насылают на меня самые простенькие проклятья, что-то вроде загоревшегося подола платья, то есть, мантии, а я должна их все отразить. Поначалу выходит не очень, но я быстро осваиваюсь и уже через несколько минуту успешно отражаю атаки сначала одной, потом другой, а потом обеих девушек. Оказывается, это не так уж сложно. Потом мы переходим к более сложным упражнениям. Я пытаюсь превратить деревянную ложку в металлическую, а деревянную кружку в фарфоровую. Вначале, как и предыдущем случае, получается очень плохо, но за полчаса усиленных упражнений у меня получается что-то подобающее.
Блонд, видя это, одобряюще крякает, а Роланд Тибальтович просто кивает головой.
– Ну, что ж, – говорит он. – На сегодня, пожалуй, хватит. Мы, к сожалению, не сможем вам уделить достаточно времени, но вот определенную подготовку, необходимую для преодоления преград и трудностей, конечно же, дадим. Сегодня, разумеется, отдыхайте, ну, а завтра продолжим.
С облегчением убираю палочку в специально для нее приготовленный карман мантии, как мне и говорили.
Выходя на крышу, я буквально выпаливаю первый же вопрос, пришедший мне в голову:
– А Кощей Бессмертный существует?
Девушки заулыбались.
– В древности, когда ноны и многие кары обитали вместе, жил да был князь, и любил он одну девушку, но не княжеского рода, а простолюдинку. Она ему взаимностью не отвечала, – рассказывает Клара. – Тогда решил князь взять ее силой. Собрал он свою небольшую дружину и собрался в поход на лесную деревеньку, в которой и жила та девушка. Его предупреждали, что это может плохо кончиться, а он все не слушал. Тогда придворный маг, то есть, кар, сказал ему, что идет на свою погибель и погибель всей дружины своей. Не послушал он старого и прогнал его, а сам выступил в поход. Нашел он быстро ту деревню и окружил своими войсками. Ее жителям заявил, что если не отдадут ему его красавицу, то перебьет он их всех, а деревню сожжет. Сама вышла красавица и сказала, что будет его, если он оставит в целости и сохранности деревню. Принял ее князь и посадил под охрану в свой шатер, после чего подло напал на деревню и перебил всех ее жителей, а саму деревню сжег, как и обещал. Узнав о его вероломстве, девушка сбежала в лес и дошла до странного озера. Вода в озере том была черная, как вороново крыло. Невдалеке от берега была скала. Тогда решила девушка обойти озеро, но видя, что воины князя догнали и окружают ее, бросилась в воду и поплыла к той скале. Тогда князь, что тоже прибыл туда, сказал, что тот воин, что спасет его девушку, получит в награду очень много денег. Ну, все воины и бросились как один в это озеро. И был среди воинов молодой человек по имени Кощурнат. Воин, как воин, ничего особенного, но имелся у него оберег от бабки-ведьмы, то есть, сорцы. Так вот и погибли в озере и девушка та, и вся княжья дружина. Утонули. Никто не спасся. Все под воду ушли. А вот Кощурнат спасся. Оберег его спас. Но только когда
– Вот такая вот история, – резюмирует ее рассказ Карла.
Я, совершенно обалдевшая от этой истории, понимаю, что сегодня мне точно нужно отдыхать.
Уже дома, переосмысляя все события, произошедшие за сегодняшний день, я понимаю, что хоть и получила массу знаний и навыков, все глубже и глубже втягиваюсь туда, где могу запросто сломать себе шею. Да и не только себе.
Ладно, сейчас спать.
Назавтра вновь лечу вместе с девчонками в то же самое место, Роланда Тибальтовича и Блонда сегодня нет с нами, а я теперь трачу целых полдня на изучение заклинаний, потом мы переходим к полетам на ступе.
Возвращаемся на поляну, с которой мы и улетели. Мы становимся видимы. Начало, как и всегда, удручающее, но по мере продвижения моей учебы я начинаю осваиваться. Управлять ей оказывается не так уж и трудно. Главное – привыкнуть к ощущению полета. Оно дается мне не без труда. Вначале мне очень трудно, и я с огромными усилиями удерживаю ее на невысоком полете. Точнее, просто над землей, и вот над ней самой мне удается стабилизировать полет, а затем набрать скорость и приподняться над поверхностью.
Девчонки говорят мне, что это большой успех. Но на сегодня хватит учебы. Мне они очень хотят что-то показать.
Глава 10
Ступа под уверенным управлением Клары быстро набирает скорость, оставляя на земле шатер, а вместе с ним и часть моих волнений и тревог.
Мы остаемся видимы и влетаем в небольшое белое облако, и на несколько секунд нас окружает белая пелена, сквозь которую абсолютно ничего не видно. Вылетая из этого облака, я обнаруживаю под нами совершенно другой пейзаж. Никаких современных городов и поселков, автомобильных и железных дорог и мостов, линий электропередач, вообще ничего такого, что напоминало бы о цивилизации, в которой я выросла. Сплошные леса и поля, на которых я кое-где вижу маленькие тропинки. Сплошной зеленый ковер, залитый солнечным светом. Мы снижаемся над одним из этих лесов и летим прямо над верхушками деревьев. Пару раз у меня замирает сердце от испуга, что мы сейчас врежемся в них и разобьемся, но ничего подобного, к счастью, не происходит, и мы как ни в чем не бывало продолжаем полет над лесом. «Куда же мы летим?» – приходит мне в голову вполне естественный вопрос, и будто ответ на него вдалеке появляются какие-то флажки, быстро приближающиеся и, естественно, растущие в размерах, что, на мой взгляд, свидетельствует о высокой скорости полета нашей ступы.
Наконец-то лес заканчивается, и мы вылетаем на просторное поле прямо посередине леса, над которым мы только что пронеслись с ветерком. Но оно не просто просторное, а кажется здоровенным и строго формы равностороннего, как мне кажется, треугольника. Длина одной его стороны, на мой взгляд, километра два. Но это все сущие пустяки по сравнению с тем, что мы видим на самом поле, и отчего я совершенно неожиданно для самой себя вздрагиваю.
Прямо посередине поля высятся стены и башни огромной крепости или замка. Но вздрагиваю я не столько от факта существования здесь крепости, сколько от ее вида. Он в точности такой же, как и на том самом медальоне, который передал мне человек, лежавший на траве в кустах, что потом столь загадочно исчез – три овала, похожие на канцелярские скрепки одинакового размера, и скрепленные между собой так, что образуют, естественно, равносторонний треугольник. Такой же равносторонний, как и поле. «Ну, конечно же! – рождается в моей голове догадка. – Поле, по-видимому, – рассуждаю я, обводя его взглядом, – специально для этой крепости и создано».