Услада
Шрифт:
– Чудак… Ладно, быть по-твоему…
Петр и еще два человека сели в лодку, развернули уже скрученные сети и поплыли на место, которое я им указал. Забросили они сеть, затянули, сделав небольшой круг, и начали вытягивать сети.
– Ого! Всевышний! – кричал Петр.
Двое его работников лишь пооткрывали рты… Не могучи сказать ни слова. Сеть была полна лосося. Рыбы была огромных размеров, и ее было столько в сети, что Петру и его рабочим хватило бы этого улова на год. И семьи их были бы сытые. Как не пытались вытащить рыболовы сеть – ничего у них не получалось. Они видели лишь как сети подымаются из глубины, но все равно остаются в воде. Видели они и кишащую и бьющуюся рыбу в этих сетях. Петр, то радовался, то кричал от злости, позабыв в этот момент вообще обо мне. Я наблюдал за происшествием. Было забавно… Наконец, через час-полтора таких безуспешных попыток вытащить огромный улов, я услышал треск материи. Конечно – это порвались сети, не выдержав нагрузки… Один из помощников Петра с криком даже свалился в воду, так теня на себя сети и не желая мирится с тем, что такой улов уходит из под их носа. Наконец все сдались… Видно было как пошатывались в лодке уставшие тела рыболовов… Петр, наконец, вытащил сети, они расправили их и я увидел порванные окна. Петр заплакал… Немного погодя, когда все же он успокоился, он причалил к берегу. Подбежав ко мне, он с задышкой то ли прокричал, то ли прошипел:– Ты… Ты… Откуда ты знал… Кто ты такой?.. Там столько рыбы… Там столько… Сети не выдержали… Мы не смогли… Там столько … Столько ее… сейчас приготовим еще одну сеть и… Откуда ты знал?… Или это… Не… Не может быть… Сейчас… Сейчас… Еще одну сеть приготовим….
Когда он немного успокоился, и дал мне сказать слово, наконец молвил я:– Петр! Не будет там больше рыбы. Да и не нужна она тебе. Отныне ты пойдешь со мной. И будешь теперь ловить людей. Я подарю тебе сети, и редко какой человек сможет из них ускользнуть… Бери своих людей и пошли за мной… Я сын всевышнего. А ты будешь моим учеником. Ты, Андрей, Фома, Матфей и Лука.
Петр ничего не сказав, развернулся, что то сказал своим помощникам и он пошли за ним. Вернее за мной… с тех пор верно служили мне мои ученики, лишь один случай был, когда сильный страх заставил Петра отречься от меня… Но страх прошел. И до самой смерти он служил моему делу. И эти три человека. Апостолами их потом назовут.
Павел Жил также в Иудее человек. Имя ему было Павел. Был он знатным человеком. Служил на службе у фарисеев. Следил он, что бы учение иудейское не знало сомнений и упреков. И если появлялся мятежник, который восставал против учений иудейских, сразу же пресекал такие попытки Павел и люди его. И вот встретился и я с Павлом. А произошло это так: Пришел я в поселок, близ Иерусалима, и попался мне слепой от рождения человек. Я исцелил его. Я люблю людей. Слепой прозрел и на радостях рассказал всем вокруг о этом чуде. Я же специально говорил ему: «Смотри, не рассказывай никому». Ведь знаю я душу человеческую – запретишь ей – и нарушит она запрет. Такие люди… Что ж сделаешь. Подобие всевышнего. Но я люблю людей. И рассказал прозревший о чуде, которое я совершил над ним, и дошли эти слухи и до Павла. И в один прекрасный день приехал на черном коне в черной мантии ко мне Павел и с ним пятеро человек. И позвал он меня и сказал:– Ты исцелил слепого?
– Да, добрый человек, я…
– Ты должен явиться настоятелю… Ты будешь служить у нас… Я должен отвести тебя к нему, чтобы он посмотрел на тебя. Определил какой силой ты делаешь чудеса дивные.
– Я не куда не поеду с тобой Павел. Наоборот, ты пойдешь со мной…
Павел минуту стоял молча. Потом, достав кнут, он ударил меня. Глупый… Он не знал с кем имеет дело… Я остался стоять неподвижно. Кожаная плеть должна была полоснуть меня вдоль лица и груди. В тот самый миг, когда плеть должна была прикоснуться ко мне – красная кровяная полоса пришлась на лицо и грудь Павла. От неожиданности Павел свалился с коня. По диагонали на его лице сияла красная полоса. Сильно бежала кровь. Он и не сразу осознал боль. Потому, что упал молча. Лишь через мгновение после падения раздался кромешный крик испуга вперемешку с чувством боли раздертой плоти. Я же стоял неподвижно. На мне не было и следа от кнута. Павел корежился и катался на песке. Пыльный и грязный, окровавленный, что-то безумно крича, он замахнулся еще раз по мне. Удар опять пришелся в голову… Его одорванное ухо отлетело прямо в руки одному из его помощников. Те же были словно в ступоре. Ничего не понимая, что происходит, они сидели молча на своих вороных конях, лишь пораскрывав рты. Кони фыркали, мусолились но тоже стояли на месте. Павел рыдал, кричал… Весь окровавленный и в песке, он не понимал что происходит. Но третий удар все же не осмелился нанести… Глаза его заплыли кровью. Один глаз был поврежден. Но он и вторым ничего не видел. Он метался со стороны в сторону, кричал, ругался, плакал. От него в разные стороны летели брызги крови.
И тут я молвил:– Отныне, Петр, будешь слеп ты тридцать дней. За то, что не увидел кто перед тобой… После истечения же этого срока, жду тебя. Великие дела ждут тебя.
После этого я развернулся и ушел. Мои ученики шли за мной. Люди Павла так и остались сидеть на своих лошадях, оцепенев от произошедшего. Лишь погодя они помогли взобраться Павлу на свою лошадь и отвезли его домой…
Магдалина Ходил я в окрестностях Иерусалима еще много. Исцелял людей от хворей разных, приказывал слугам своим – бесам покидать тела несчастных людей. Много тогда люду ходило за мной. Слушали мои учения, ели хлеб со мной пили вино. В один день подошла ко мне красивая женщина, лицо ее было бело как молоко, и с румянцем. Волосы русы… Глаза блестели. И я уже плавал в их голубых озерах. Понравилась она мне очень. Совершенная среди женщин. Она завела разговор со мной. Мы говорили. Мне было очень приятно с ней. Да и всем моим ученикам она понравилась. Мы ласкали друг друга, любили друг друга. Я входил в нее во все ее дыры. Она так блаженно стонала. И любовь наша с ней была до самой моей смерти. Должен сказать, что я также входил и в своих учеников, но она… Она была совершенна! Она и сейчас со мной и мы всегда с ней вместе. Тогда я понял, что мы с ней вместе всегда и были. « И создал всевышний Адама и из ребра его создал Еву»… Да… Я за нее благодарен всевышнему. Впрочем как и за все… Зачала она от меня, и по смерти моей родила сына. Хороший был человек. Но весь пошел в мать. У него была своя дорога, своя судьба… Впрочем, каждый сам творит свою судьбу. Всевышний дарит нам лишь цели и желания. Павел идет за мной По истечении же тридцати дней, пришел Павел ко мне. И вот как это произошло: в тихий вечер, когда сидел я с учениками своими (а были тогда они: Петр, Андрей, Фома, Матфей, Лука, Мария, София) постучался некто в двери. Андрей открыл дверь и увидел Павла. Андрей посмотрел на меня, я увидел гостя и жестом руки дозволил пришедшему войти. Павел поздоровался, сказал, что его слепота прошла, и он пришел ко мне служить мне. Идти за мной и учиться у меня мудрости и умениям. Я принял его. И ели мы хлеб и пили мы вино. И спросил Павел меня:– Учитель, как делаешь чудеса ты такие?
И ответил я ему:– Силой мысли.
И ночевал Павел у нас, и познал я его, а он меня, была между нами и Магдалина. Но Магдалина любила меня.
На следующий день пошли мы с учениками в Иерусалим. Но пошли мы тайно. Не хотел я раньше времени распускать слухи и славу о себе иметь в столице раньше времени.
Встретил я человека, он был очень красив, высок, строен, аккуратный. Он понравился мне. Я понравился ему. Я почувствовал это. И позвал я человека этого в ученики себе. И полюбил меня он очень. И пошел за мной. И любил меня он сильнее всех учеников моих, сильнее и Марии Магдалины. И имя было ему Иуда.
Иуда Когда ели мы и все ученики мои, посмотрел я на Иуду. И он посмотрел на меня. И был этот взгляд полон сильнейшей любви. И мне было так хорошо с ним. Он нагнулся ко мне и поцеловал меня. И знал я, что выражает этим он свою любовь мне. Хотел он славы моей. И один он знал, как оставить имя мое на вечно. Что бы помнили люди меня и боялись и восхищались. Он хотел мне лишь добра, поэтому и сдал меня разыскивавшим меня и приговорившим меня насмерть. Ведь только так я нашел бы свою славу. И благодарен я ему по сей день. А те тридцать серебренников, которые заплатили ему – не значили для него почти ни чего. Один серебренник он оставил лишь себя, как память о тех временах и как знак о моей грядущей славе в сердцах. Я очень благодарен всевышнему за него, и люблю его. Когда должен был я умереть, он уехал за пределы Иерусалима и прожил долгую спокойную жизнь. А я продолжил свое дело. Но об этом чуть попозже. Нагорная проповедь И были ученики со мной мои, вот они: Петр, Андрей, Фома, Матфей, Лука, Мария, София, Павел, Иуда, Николай, Александр, Димитрий. Двенадцать их было. И был я тринадцатый – учитель их. И приплыли вместе мы на место, где возвышался холм огромный. И пошли мы с учениками на этот холм, вокруг холма же собралось множество людей, шедших за мной… И хотел я рассказать проповедь людям тем. И вот, поставил Лука мне стол и взошел я на него и начал говорить:– Люди, всем кто сейчас в беде – не бойтесь, так будет не всегда. Как день сменяет ночь, так и ваше горе сменит радость. Я пришел, что бы стать царем Иудейским, вы со мной?
– С тобой! – раздался рев толпы.
– Я исцелю каждого от хвори, я возрадую сердце каждого обратившегося ко мне. Мои ученики уже многих исцелили и поврачевали сердца! Я всех вас люблю очень-очень. Всем вам хочу добра! Идите за мной, поддержите меня! Не убивайте никого, научите других любви и люди сами вас полюбят. Любите других. Любите себя. Заботьтесь о себе!
Слушайте душу свою. Как она скажет так и делайте. И накормил я их хлебами и рыбой. И все были сыты и довольны. Иерусалим И вошел я в Иерусалим с учениками своими. И окружило нас войско императорское. И взяли меня. И привели к Пилату. И освободил меня Пилат, за сто золотых, а вместо меня распял разбойника. И убили Петра. И стал я тайно называться с тех пор Петром, что бы не нашли меня и не осудили опять. И продолжил я дело свое. И написал книгу эту. Девушка – машина 1 Глава. Буфетчица Билли сделал последнюю затяжку и бросил обугленный бычек в урну. В комнате было накурено, чистый воздух лишь немного проветривал комнату из открытой в окне форточки.– Ну что едем? – сказал Сэм.
– Поехали… – ответил Билли.
Двое мужчин вышли из квартиры, Билли запер дверь. Вместе они подошли к лифту, вызвали его, и через пять минут уже спускались в холл. С утра в холле было не много людей. Да и все человек пять , шесть были какие-то вялые, как будто не живые. Лишь одна буфетчица была бодра как будто никакая беда, никакая усталость не была ведома ей.
Билли и Сэм подошли к приемному столику, за которым и сидела эта женщина. Девушка им приветливо улыбнулась: